12 ноября исполнилось бы 88 лет Людмиле Гурченко (1935–2011). Какой бабушкой была народная артистка СССР? Почему единственные внучка и правнучка не навещают ее могилу на Новодевичьем кладбище? И какие чувства вызывают фильмы с участием Гурченко у близких родственников сейчас? Об этом в эксклюзивном интервью NEWS.ru рассказала внучка актрисы Елена Королева.
Почему внучка Гурченко не навещает ее могилу
— Я не бываю на ее могиле. Ни в день рождения, ни в другие даты. Могу зайти в обычный день. Но, если честно, делаю это нечасто. Точнее, совсем редко.
Знаю, что приходят поклонницы. Отношусь с уважением, это их выбор. Однако мне сложно понять стремление ходить на могилу кумира. Мне кажется, что гораздо уместнее и логичнее запечатлеть любимого артиста в памяти не в виде фотографии на холодном монументе. А помнить живым. Я Люсю помню.
«Просила похоронить ее в другом месте»
— Я совсем не в курсе, кто ухаживает за могилой. Возможно, поклонники. Или вдовец Сергей Сенин. А может быть, муниципальные службы: народная артистка, наверное, заслужила такое внимание и честь.
Сама она — это я точно знаю — просила похоронить ее на другом московском кладбище: Ваганьковском. Рядом со своими родителями Марком Гавриловичем и Еленой Александровной, с которыми у нее были очень теплые отношения. А отца она просто обожала, писала об этом в своих мемуарах.
Кто в итоге принимал решение о том, чтобы упокоить Люсю на Новодевичьем, — об этом лучше спросить ее вдовца Сенина, а мне об этом ничего не известно.
Как Гурченко отмечала свой день рождения, любила ли этот праздник
— Вы обратили внимание, что я избегаю слова «бабушка». Я ее так никогда не называла. Потому что сама Люся этого слова терпеть не могла, ведь оно подчеркивало ее возраст. А ей хотелось быть вечно молодой, отсюда ее страсть к пластическим операциям, я даже не знаю, сколько она в итоге их сделала.
Пару раз я — в детстве — произносила «бабушка». Она меня в ответ буквально испепеляла взглядом. И я больше не рисковала. Так что бабушкой мы с братом Марком называли как раз Люсину маму Лелю. Она жила с нами и помогала маме нас воспитывать. А Люся жила отдельно. Она приходила к нам в гости. И мы ее навещали по праздникам. В ее день рождения бывали тоже.
Она накрывала стол, были гости. Среди них особенно запомнился Александр Ширвиндт — громогласный, веселый, анекдоты рассказывал и всех веселил. Были и другие знаменитые фигуры, но я их не помню. Такие домашние посиделки в 80-е.
Мужем Люси тогда был музыкант Костя Купервейс (с аккомпаниатором Константином Купервейсом актриса рассталась в 1991 году после 18 лет брака. — NEWS.ru). Очень хороший человек, мы и сейчас с ним общаемся довольно часто. С прекрасным юмором. Он моложе Люси на 14 лет (и всего на 10 лет старше моей мамы), не уставал мне напоминать: «Только не вздумай называть меня дедушкой. Я — Костя, друг вашей семьи. Но не дедушка, пожалуйста, не называй меня так». Он и сейчас так иногда говорит при встречах и телефонных созвонах. Эта фраза вызывает у меня теплые чувства.
Как «Америки и Европы» у Гурченко внука украли
— После распада СССР в 90-е — если помните — в России стало модным отправлять детей учиться за границу.
Мои родители, к сожалению, тоже стали жертвами этой моды. Они решили отправить нас с братом Марком учиться в «просвещенную» Европу. Сейчас-то мы все понимаем, что кроется за этим мнимым европейским благополучием.
Я в свои 12–13 лет — столько мне было — уже тогда чувствовала во всем этом подвох. И категорически отказывалась покидать Россию. На каком-то подсознательном уровне терпеть не могла в школьном возрасте английский язык. Впадала буквально в истерику каждый раз, когда родители заводили речь о моем европейском образовании. Покрывалась пятнами и начинала орать: «Я не поеду, делайте что хотите!»
Мой брат Марк — названный в честь Люсиного отца — был послушным мальчиком. Родители велели — значит, надо ехать. И он отправился учиться в Европу. Там подсел на наркотики: в учебном заведении они продавались чуть ли не в открытую. Вернувшись в Москву, умер от передозировки. И когда сейчас общество, наконец, прозрело, со всех трибун несется, мол, «Америка и Европа враги», я с болью думаю: «Наконец-то это поняли».
А для меня они враги еще с 1998 года: эти «Европы да Америки» со своей пропагандой «свобод и демократий» у меня единственного брата украли. Умного, красивого и талантливого парня. Который мог принести пользу нашей стране: обрел бы профессию, создал бы семью, уже дети были бы, мои племянники, которых уже тоже теперь никогда не будет. Думаю об этом, я эти «Америки и Европы» просто ненавижу.
И ведь Марк не сам за границу стремился. Его родители отправили. Из благих как бы побуждений. Но вышло как вышло.
Ну и когда брата не стало, то Люся отдалилась от моей мамы. А мы отдалились от Люси. И разговоры о ней, как и воспоминания, у меня не вызывают сейчас никаких эмоций. То есть кровная родня, а душевной привязки нет. Думаю, что здесь нет моей вины. Люся сама себя дистанцировала.
«Магия чисел»
— Для меня есть более значимая и болезненная дата в ноябре. 8-е число — это день памяти моей мамы. Ее не стало в 2017-м. Примечательно, что накануне снимали очередную передачу о Люсе ко дню рождения. Моя мама присутствовала. Видимо, распереживалась из-за воспоминаний. Она действительно переживала из-за того, что с Люсей не общались многие годы и даже перед ее (Люсиной) смертью не успели поговорить.
Мама мне сказала, что после съемок программы мысленно попросила Люсю «подать знак» — какого-то своего посмертного, что ли, присутствия в нашей жизни. А ночью маме стало плохо с сердцем — следующим днем ее не стало.
То есть она фактически ушла из жизни накануне дня рождения своей матери и моего, я родилась 17 ноября. Такая вот магия чисел.
Была ли Гурченко патриотом России и смотрит ли фильмы с ее участием правнучка
— Люся, конечно, была патриотом России. Она часто говорила, что невероятно благодарна своей родине — СССР — за то, что смогла здесь состояться в актерской профессии и стать звездой. Будучи девочкой из самой обычной семьи из Харькова, пережившей войну и немецкую оккупацию. Я уверена, что она бы осудила поступки Аллы Пугачевой и других артистов, которые бросили нашу страну в трудное время и уехали.
И ведь Люся — я это помню — категорически отговаривала моих родителей от их рокового решения отправить в Европу Марка. Так что и у нее к этим странам были свои счеты.
Моя дочка Тася — ей 15, — конечно, знает, чья она правнучка. Хотя ни разу не видела Люсю: та не изъявила желания знакомиться. Фильмы с участием великой родственницы она, конечно, видела. Но не фанатеет: у нынешней молодежи свои, другие кумиры.
Читайте также:
Тяжелая операция, поддержка СВО: куда пропал певец Александр Буйнов
Поддержка СВО, театр: как живет звезда фильма «Любовь и голуби» Михайлов
«Просто по глупости»: Бероев о мотивах уехавших коллег