Российские дети в приюте Багдада на неделе стали одной из самых громких тем. Это дети, родители которых воевали на стороне боевиков. Тревогу забили журналисты Russia Today. Для возвращения их на Родину создана спецкомиссия, вопросом лично занимаются главы Чечни и Дагестана. Счет таким детям в Сирии и Ираке идет уже на сотни. - Мы вот разыскиваем мальчика. Его из России увезли в, отец увез в ИГИЛ (террористическая организация, запрещена в РФ – ред.). - Не видели ли вы его? - Нет, я не видел его. Не помню, чтобы я его встречал. - Женщины все там были закрытые, но среди них точно были русские. Сына Нурьяны Ибрагимовой мы разыскиваем давно и безрезультатно по всему Ближнему Востоку. Отец утащил семью в ИГИЛ — в сирийскую Ракку. Мать трижды пыталась сбежать с сыном, шариатский суд вместо побивания камнями выдворил женщину, навсегда лишив ее возможности видеться с сыном. "Я три года в поисках, я ни один день не переставала верить , что я его найду. Я знаю, что Аллах мне поможет", — говорит Нурьяна. Она обивала пороги штабов сил коалиции, искала сына на улицах воюющего Мосула и даже заглядывала с местной полицией в подземные тоннели города. А ведь именно там после окончательного освобождения столицы ИГИЛ нашли малышей, говорящих по-русски. Детей отправили в Багдад. Нурьяна разминулась с ними. Но ее Хадиса среди найденных все равно не было. "Я все фотографии, все видеоролики пересматривала, моего ребенка там нет", — рассказывает Нурьяна. В багдадском приюте их несколько — девочек и мальчиков, найденных на руинах Мосула. Они не помнят, кто их родители, как их фамилии и как они оказались в самом пекле войны. Помнят только, как все горело и взрывалось. - Моя мама там с сестрой лежит возле речки, они там вдвоем. - Папа лежал на камне и умер, глаза закрыл, — и малыш сам закрывает глаза. А на глазах этой девочки лет восьми, похоже, погибли родители. - Все умирали, когда ракеты кидали на наш дом — все они умирали, — говорит ребенок. Им только сказали, что отцы стали шахидами — героями, погибшими на священной войне. - А папа кем работает? - Папа уже шахид. - Мой папа шахид, и его папа шахид, ее папа тоже шахид. Кто были их родители, которые привезли своих детей в этот кромешный ад, сейчас установить очень сложно. Пока повезло только Залихе Ашахановой — ее бывший муж Хасан Тагиров выкрал двухлетнего сына и увез с собой на войну за всемирный халифат. Вызволением маленького Билала занимался лично Кадыров. "Его отец вывез без моего ведома. Хочу выразить огромную благодарность нашему главе Рамзану Ахматовичу", — говорит мама Билала. Мальчика нашли после штурма последних кварталов старого Мосула — четырехлетний ребенок с отцом чудом спаслись под бомбежками. Хасана Тагирова отправили в тюрьму, а его сына после переговоров с руководством Чечни, иракские власти разрешили вывезти на родину. Среди этих детей Хадижад Магомедова из Хасавюрта узнала своего племянника — трехлетнего Али, уже не чаяла увидеть его живым. Сестра последний раз выходила с ней на связь в январе из Мосула. "Она сообщила, что муж погиб, а сама она с ребенком не может выбраться из осажденного города, — рассказывает Хадижад. — Конечно, я сразу опознала своего племянника, это было очень больно, когда он говорит: "Все в огне, все в огне". Это очень тяжело. Я не оправдываю свою сестру и своего зятя за то, что они это сделали. Они должны были знать, куда они ведут своих детей, куда они забирают их. Обманывают всех и забирают детей". Только сейчас стало понятно, какая это проблема. Десятки детей из России оказались с родителями-фанатиками на войне. Иракские власти сообщили, что помимо этих ребят в багдадском приюте найдены и другие, имена и фамилии некоторых известны. Зайнаб Ахмедова нашла двух внуков. Правда, еще двое погибли. "Я и обрадовалась, я и расстроилась, что двое есть, а двоих нет. Когда увидела фамилии двоих, я ждала все равно четверых. Но хотя бы двое, если они есть, хотя бы их вернуть", — говорит женщина. Кристина — русская девушка из Краснодарского края, круглая сирота, вышла замуж за дагестанца и оказалась с четырьмя детьми в Мосуле. Закуталась во все черное, там стала называться Аминой. В апреле после массированной бомбардировки муж с двумя детьми погиб, сама Кристина успела отправить свекрови СМС, что находится в каком-то госпитале. "У нас в Дербенте открылась большая мечеть, и в эту мечеть все ходили молодые молиться, в этой мечети мой сын научился этим намазам. Потом появились разговоры, что вся молодежь уезжает в Сирию. Невестка сказала мне: мама, друзья собираются дома и хотят уехать в Сирию, мы с невесткой спрятали паспорт сына. Но он все- таки нашел этот паспорт, — вспоминает Зайнаб Ахмедова. — Я упала ему на колени, держала его колени, умоляла, просила, Манап, не уезжай, пожалуйста, я не хочу, чтобы ты уехал. У меня есть все, но я пустая. У меня нет рядом сына". Теперь предстоит длительная и сложная процедура установления родства и сбора документов. И в Чечне, и в Дагестане срочно создаются комиссии для решения задач по возвращению малышей. Возможно, иракские власти поверят на слово, если дети узнают родню, а где-то, для родившихся уже на территории ИГИЛ, потребуется экспертиза ДНК. "Мы не можем прийти и сказать: отдайте нам того ребенка, он вроде бы похож на того, который мог бы родиться от нашего горе-террориста. Так не бывает, так нельзя. Никто не отменял нормы", — пояснила Марина Ежова, уполномоченная при главе Дагестана по защите семьи, материнства и правам ребенка. А Нурьяна все пересматривает и пересматривает кадры со спасенными детьми. Если нашли столько малышей, значит, обязательно отыщется и ее сын. "Я, наверное, ничего в этой жизни не хотела бы, кроме как это пережить, эту встречу, — плачет Нурьяна. — Я ни на секунду не перестаю верить, что он обязательно приедет. Я надеюсь, что нам обязательно помогут, моего ребенка найдут, и я знаю, что он живой и здоровый".
