Лед равных возможностей

"Хотите попробовать эти сани? Денис, дай сесть ненадолго!" — говорит Ольга. Я сажусь и немедленно падаю. С виду это обычные санки, но вместо полозьев у них — лезвия, как у коньков. На настоящих спортивных санях для следж-хоккея лезвия расположены очень близко друг к другу, и удерживать равновесие на них трудно. "Когда в первый раз покатаешься, ощущение, будто два дня вагоны разгружал", — говорит тренер Алексей Гниленков. На тренировочных санях проще — у них лезвия расставлены широко, не свалишься, хотя мышцы все равно напрягаются. Чтобы катиться, надо отталкиваться ото льда клюшками. Я делаю кружок по стадиону — довольно медленно и с трудом. А Денис, вернувшись в свои сани, лихо проезжает мимо нас. Ему 14, у него аутизм — как говорит его мама Ольга, "махровый". Чужому человеку поговорить с ним практически невозможно. Но на этом льду равны все — и те, кто не говорит, и те, кто передвигается только в инвалидных колясках. Алексей Гниленков — бывший военный, а в юности занимался хоккеем. Работать с особенными детьми он стал случайно. "Четыре года назад я был на катке, подъехал ко мне парень, говорит: "Покажите, как спиной катаетесь?" Показал. А он: "А я так не могу, у меня ноги нет". Я говорю: "А ты кто?" — "Я следж-хоккеист". — "Так, садись, рассказывай". Следж-хоккей (или хоккей на санях) входит в программу зимних Паралимпийских игр. В него играют люди с ограниченными возможностями. Два года назад в Москве создали детскую следж-хоккейную лигу. "Я год пробыл там волонтером, — рассказывает Алексей, — но они больше завязаны на спорт, и туда не с любым диагнозом можно попасть. А я решил, что это должно быть доступно всем". Так Гниленков решил создать свою секцию следж-хоккея — бесплатную и принимающую любых ребят. За месяц Алексей своими руками сделал 16 таких санок. Нашел помощников-тренеров и бесплатный лед — на открытый каток ребят пустил Парк Легенд. Сейчас в секции почти десять человек, возраст — до 14 лет, диагнозы разные: ДЦП, аутизм, spina bifida. Цель — не создать команду, а сделать так, чтобы детям здесь было хорошо. "Если начать их гнуть, как спортсменов, 30% детей сразу отсеются, — говорит Алексей. — Вот Денис приходит выпустить пар, он просто катается по кругу. Если начинаешь на него давить и указывать, у него будет истерика. Его не трогаешь — он всю тренировку откатается и цветущий уйдет домой". "У нее друг и товарищ — планшет" "Никогда не любила зиму — и вдруг иду на зимний вид спорта, — смеется Людмила. — Я себя не узнаю! Говорю дочке: "Галя, ты меня до всего доведешь!" Гале десять лет, у нее ДЦП. На следж-хоккее она сегодня второй раз, до этого занималась настольным теннисом. Мама Людмила мечтает, чтобы дочка встала на лыжи: "Для нас любая трещинка в асфальте — это повод для травмы. Мы не можем удержать равновесие, не умеем падать. Лыжи бы этому научили". Но следж-хоккей тоже хорош — "развивает нашу левую руку". Инвалидность не помеха занятиям спортом, и при любом диагнозе полезно чем-то заниматься. Но дело не только в физическом здоровье: детям с ограниченными возможностями порой не хватает общения со сверстниками. Они чаще всего учатся дома или индивидуально (то есть ходят в школу, но не сидят на общих уроках). И даже если попадают в общество других детей, не становятся там "своими". Таким ребятам спорт помогает чувствовать себя чуть менее одиноко. "Ей хочется с кем-то играть, но она не может словами предложить, — говорит Ольга, мама 12-летней Маргариты. — Возможность кинуть шайбу и получить ее в ответ — это уже много". У Маргариты органическое поражение центральной нервной системы, она только к десяти годам стала нормально ходить и до сих пор практически не говорит. Отталкиваться ото льда клюшками у нее не хватает сил, поэтому для нее сделали специальные сани с ручкой — мама встает сзади и везет ее, а сама при этом катится на коньках. "Ей одиноко, конечно. Особенно сейчас, — говорит Ольга. — В песочнице не очень заметно, что ребенок "не такой", — там все возятся, играют… А в подростковом возрасте, когда дети собираются в стайки, это становится очень сильно заметно. И найти себе увлечение в такой момент — это подарок". "Сделать бы в каждом районе Москвы по точке" "А по каким я воротам буду бить?" — спрашивает Миша. "По воображаемым!" — отвечают ему. Вратарь сегодня заболел, на воротах стоять некому. Миша — нападающий. Ему восемь лет, и за круглые щеки его здесь все называют Пельмень. У него проблемы с позвоночником, и он передвигается только на коляске. Но сани освоил быстро и теперь дома говорит только о хоккее и по телевизору смотрит только спорт. "Мне даже не дает включать", — смеется его отец Радик. На следж-хоккей ходят и ребята без физических ограничений. У Насти, как и у Дениса, аутизм. Она всю тренировку катается на коньках — ей это больше нравится. Катя тоже могла бы встать на коньки, но предпочитает сани. Ей девять лет, у нее "были психические отклонения", как говорит ее мама (какие — не уточняет). Алексей Гниленков объясняет: неважно, чем именно здесь занимается ребенок, — главное, чтобы он получал эмоции. В обычной секции ребятам с ментальными особенностями было бы тяжело: они не переносят, когда на них давят. Алексей говорит, что дети здесь заметно меняются. "Начинают работать руки. И мозг. Ребенок видит, что другие едут и что для этого надо двигаться, — рассказывает он. — Он начинает себя заставлять. Главное — регулярность. Месяц, два, три — и будет результат". Самая большая сложность в том, что "точка" у секции только одна — на юго-востоке столицы. Не из любого района Москвы туда доедешь, особенно с ребенком на коляске. "Нам звонят родители и говорят: сделайте это в Строгино, — рассказывает Алексей. — А для этого нужно сани возить. Вот сделать бы в каждом районе Москвы по точке, чтобы там было десять саней…" Впрочем, Людмила возит свою дочку Галю из Новой Москвы. Хотя у родителей особенных детей много дел — нужно успевать и к логопедам, и на массаж, и школу никто не отменял. "Вот бы и летом кататься", — говорит она. Хотя холод все-таки не любит. Бэлла Волкова, Ольга Махмутова