Приемные дети за все в ответе

Пять лет назад Госдума приняла «закон Димы Яковлева», запрещающий американцам усыновлять российских детей. «Собеседник» разбирался, как запрет отразился на детях-сиротах и приемных семьях. Досье Кто такой Дима Яковлев В 2008-м двухлетний сирота Дима Яковлев из Псковской области был усыновлен супругами Харрисон из США. У мальчика было органическое поражение центральной нервной системы с нарушением психики – российским усыновителям он был неинтересен. Спустя три месяца после переезда в Штаты ребенок погиб, задохнувшись в автомобиле, который Майлс Харрисон оставил на 32-градусной жаре и ушел в офис на 9 часов, уверенный, что оставил сына в яслях. Американский суд признал Харрисона невиновным. Год спустя он публично попросил прощения у российского народа и просил не наказывать за его ошибку других усыновителей. Жертвы политики После истории Димы Яковлева, имя которого в народе носит закон, в США было еще несколько резонансных случаев гибели российских сирот. Впрочем, считается, что все они были лишь формальным поводом для этого шага. В конце концов, и в России случались подобные трагедии, когда дети гибли в машинах, оставленные без присмотра. Например, в Ижевске пара оставила месячного младенца в салоне и он задохнулся, а в Улан-Удэ 9-летний мальчик запутался в ремнях и также погиб. – Закон был принят в ответ на появление «списка Магнитского», в ответ на санкции США к некоторым российским коррупционерам, – считает Борис Альтшулер, президент общественной организации «Право ребенка». – Наши доблестные законодатели во главе с Екатериной Лаховой принесли в жертву наших детей. Суть закона Так называемый «закон Димы Яковлева» (ФЗ №232) был спешно принят в конце 2012-го и вступил в силу 1 января 2013-го. Вопреки расхожему мнению, этот закон вовсе не запрещает усыновлять детей из России иностранными гражданами. Запрет распространяется только на потенциальных усыновителей из США, так как Америка не сотрудничает с Россией по вопросам соблюдения прав усыновленных детей. В 2017-м 45 американцев подали иск в ЕСПЧ, так как им пришлось прекратить процедуру усыновления детей из России, которые находились в финальной стадии усыновления, когда закон вступил в силу. Несостоявшиеся опекуны и усыновители выиграли по 3200$ компенсации и по 600$ за судебные издержки. А дети так и остались в детских домах. Для родителей из тех стран, с кем у России подписаны двусторонние соглашения (Италия, Испания, Франция, Бельгия, Израиль и др.), запрета на усыновление нет, но оформить документы все равно непросто. Первый удар нового закона пришелся на 265 сирот, которые ждали усыновления американцами. И хотя многие из них впоследствии были устроены в российские семьи, расставание с потенциальными американскими родителями, с которыми дети сблизились, стало для обеих сторон тяжелым испытанием. Один мальчик с пороком сердца из Нижегородской области умер спустя полгода после принятия закона. В Америке у него были шансы. Граждане США часто усыновляли детей-инвалидов. – Это не миф, – объясняет Алёна Синкевич. До 2013-го она работала в американском агентстве по усыновлению Hand in Hand. – Есть, конечно, и те, кто хочет взять ребенка поздоровее, но для многих мысль, что, например, дети с синдромом Дауна никому не нужны, невыносима. Американцы считают, что все дети должны расти в семье. А судья против... Уже после принятия «закона Димы Яковлева» Юлии и Али Бейсеновым из Германии за право удочерить маленькую Элю из Уссурийска пришлось побороться. Дело было так: в 2002-м, воспользовавшись правом репатриации, супруги Бейсеновы со старшим сыном переехали в Германию из Казахстана. Там у них родились еще двое детей. У Али небольшой рекламный бизнес, а Юля, будучи программистом, уже порядка 13 лет – добровольный волонтер в российских организациях, помогающих детям-сиротам. Так судьба свела Бейсеновых с маленькой Элей, у которой сложная врожденная патология – нарушения развития рук и кистей. – Сначала мы искали для Эли клинику в России, – вспоминает Бейсенова. – Но безуспешно. Тогда нам пришлось переключить поиски на Германию, где есть клиники, специализирующиеся как раз на таких детских патологиях. Мы нашли две клиники, одна из них – в Гамбурге. Мы встретились с докторами, нам рассказали, какой объем работы врачам предстоит сделать и какие у ребенка перспективы. В итоге супруги поняли: если бы девочка жила с ними, им было бы проще ей помочь, и решились удочерить Элю. Получив от департамента образования Приморского края принципиальное согласие на удочерение (за 4 года сиротскую анкету девочки посмотрели 20 потенциальных приемных семей, имеющих соответствующий статус и документы, но никто не рискнул взять больного ребенка. – Ред.), Бейсеновы стали собирать документы и прошли курс обучения в школе приемных родителей – это обязательное условие для иностранных усыновителей. На это у семьи ушло 9 месяцев. В марте 2015-го Юлия и Али прилетели в Россию, зарегистрировались как кандидаты в усыновители и впервые встретились с малышкой (Эле было тогда 4 года). Бейсеновы впервые встретились с малышкой, когда ей было 4 года// Фото: из личного архива – Мы приехали в дом ребенка, увидели Элю, и, знаете, что-то внутри прямо сразу отозвалось... Такой маленький человечек – и мой, – вспоминает Юлия. Бейсеновы не говорили Эле, что хотят ее удочерить: никто не знал, что решит суд, а давать ребенку напрасную надежду Юля не хотела. Но девочка уже после второй встречи стала говорить воспитателям в доме ребенка, что к ней приехали мама и папа. Таких встреч было шесть. После положительного решения Приморского краевого суда Юлия и Али подписали согласие на удочерение и вернулись в Германию, чтобы подготовить вторую часть документов для следующего заседания. Однако в сентябре 2015-го судья того же суда вдруг отказала Бейсеновым в удочерении Эльвиры. Повод был странным, если не сказать надуманным: девочка теоретически могла попасть в однополую семью. Судья неожиданно посчитала, что удочерение в Германию не отвечает интересам ребенка, поскольку в этой стране узаконены однополые партнерства. Мол, несмотря на то, что законодательство Германии не признает однополые браки и не разрешает усыновлять детей таким парам, теоретически ребенок в таком союзе может появиться, если у одного из партнеров до официального заключения партнерства уже был биологический или усыновленный ребенок. То есть судья предположила, что Юлия или Али – родители троих детей – ни с того ни с сего вдруг поменяют ориентацию... Сложно представить, насколько униженными чувствовали себя Юлия и Али после такого вердикта, но, к счастью для малышки, Бейсеновы решили не сдаваться. Они посетили психиатра, который дал заключение, что они являются гетеросексуальной парой и не планируют менять ориентацию, и подали апелляцию в Верховный суд. В конце декабря 2015-го ВС России отменил решение Приморского краевого суда (это был уже второй случай, когда Верховный суд отменял решение местных судов по отказам в иностранном усыновлении), и Элечка стала полноправным членом семьи Бейсеновых. Малышка Эля счастлива в новой семье и в этом году пойдет в школу// Фото: из личного архива Сирот стало меньше Сегодня (согласно информации сайта «Усыновите.ру») в федеральном банке детей-сирот, которых можно усыновить, взять под опеку или оформить в приемную семью, находится 49.502 ребенка. В 2012-м таких детей было 104 тысячи. Статистика впечатляет. И по мнению экспертов, число сирот в России действительно заметно снижается. Речь в первую очередь идет о приемных семьях, которые по сути являются договором приемных родителей и государства. Оно предоставляет им материальную помощь, они – берут на себя воспитание ребенка. Для подавляющего большинства нормальных приемных семей это подспорье, но есть и такие, кто берет детей ради корысти, ни о какой любви к детям или честном выполнении своих обязанностей по воспитанию речи нет. Только цифры В 2017 г. в России было 50.200 детей, оставшихся без опеки. В российские семьи устроили 42.675 детей (включая тех, кого выявили в другие годы), в иностранные – 418 детей. Граждане Италии усыновили 213 детей (из них 25 – инвалиды), Канады – 8 (2), Испании – 55 (5), Франции – 22 (1), Германии – 24 (1), Финляндии – 2 (1), Бельгии – 4 (1), Израиля – 15 (2), Словении – 1, Аргентины – 27 и Швейцарии – 7. – Это чаще встречается в сельской местности, – говорит уполномоченный по правам ребенка в Москве Евгений Бунимович. – Там ежемесячные пособия на ребенка – вполне приличные деньги, на которые можно жить. В Москве пособия высокие, но и расходы очень большие. Убийство, которого могло не быть Трагические концовки историй попадают в СМИ. Так, 4 января этого года, когда россияне праздновали Новый год, в деревне Агибалово Смоленской области приемный отец изнасиловал и избил до смерти 7-летнюю приемную дочь Диану. Он и его жена – уроженцы Украины, получившие российское гражданство. Муж при получении нового паспорта по какой-то причине сменил фамилию. Однако это не насторожило органы опеки, которые отдали в приемную семью вместе с Дианой еще троих детей. Не смутил чиновников и тот факт, что у семьи не было своего жилья и даже постоянного места жительства, они переезжали из деревни в деревню, жилье им предоставляли предприятия, на которых они работали. – У нас требования к приемным семьям не завышенные, особенно если сравнивать с западными странами, – объясняет Елена Альшанская, президент благотворительного фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам». – При этом нет поддержки и помощи приемным семьям после принятия ребенка в семью, а обязательная подготовка зачастую довольно некачественная. А наша задача состоит в том, чтобы ребенок не попадал из одной неблагополучной семьи в другую. Именно это произошло в Агибалово. Односельчане сразу подметили, что в семье происходит неладное. Дети называли супругов папой и мамой, на расспросы взрослых, как им живется, неестественно улыбались и твердили, как мантру: «У нас все хорошо». – Они были зажаты, было видно, что их научили, что говорить, – говорит председатель СПК Виктор Ступак, в котором работали супруги. По его словам, они особо не скрывали своих мотивов, говорили, что возьмут еще детей, купят машину, заживут еще лучше. Соседи слышали, что муж кричал на детей, они пасли скот в дождь, а младший мальчик ездил без присмотра на коне и сломал руку. Говорят, накануне убийства Диана плакала и не хотела идти домой. Где были сотрудники органов опеки? Лучшие детдома закрывают – У нас нет хорошо подготовленных специалистов, – рассказывает Альшанская. – Кадры, которые готовят приемные семьи, зачастую имеют меньше компетенции и опыта, чем семьи, которые они обучают. Специалистов органов опеки нигде специально не готовят. В России практически не существует системы сопровождения приемных семей. Даже тех семей, что берут детей-инвалидов. Максимум, на что они могут рассчитывать – это помощь психолога и дефектолога. Кошелек Приемные родители получают несколько выплат, и размер их растет. Это единовременная выплата, ежемесячное пособие на ребенка, а также зарплата за воспитание. Размер ежемесячного пособия зависит от региона. Так, в Москве оно составляет 16,5 тыс. руб., а в Кемеровской области – 6 тысяч. Пособия на детей-инвалидов больше. Кроме этого, приемные семьи, как и многодетные, имеют много льгот: по оплате услуг ЖКХ, компенсацию по оплате детского сада (50%), бесплатное питание в школах и т.д. В некоторых регионах действуют специальные жилищные программы. – Родители такого ребенка должны иметь легкий доступ к специалистам, а его нет никакого, – говорит Алёна Синкевич. – Медицинского сопровождения нет вообще. Психолога предоставляют, но это должен быть именно психолог, который работает с приемными семьями. По словам Синкевич, в США с родителями и детьми работает специалист, который рекомендует тип детского образовательного учреждения, над чем им следует работать и к каким врачам обращаться. Счастливые и успешные российские сироты в Америке – результат работы, которая у нас с ними не ведется. Еще одно следствие отсутствия грамотной помощи – рост числа возвратов сирот в детдома. По словам уполномоченного по правам ребенка в Москве Евгения Бунимовича, люди, насмотревшись трогательных видеороликов о брошенных голубоглазых пупсах, в порыве энтузиазма берут в семью ребенка, а потом оказывается, что они не справляются. В редких случаях возвраты случаются по тем же финансовым соображениям. Бунимович вспоминает нашумевшую историю, когда семья из Калининградской области перевезла в Новую Москву детей, но выплаты оказались меньше, чем они предполагали, и приемные родители сдали сирот в детдом. Детских домов и домов ребенка в России становится меньше, но жертвами оптимизации сказываются лучшие. – Закрываются малокомплектные или просто хорошие учреждения, – говорит Альшанская. – Это неправильно: малокомплектные, где ребенок получает больше внимания и заботы, надо оставлять. Все включено за 80 тысяч рублей До принятия «закона Димы Яковлева» было много разговоров о том, что иностранцы дают взятки за усыновление. По словам экспертов, коррупционная составляющая никуда не делась. Недавно The Insider опубликовал историю московских супругов, которые решили усыновить ребенка в Екатеринбурге. Специалист из системы опеки, которая взялась им помочь, засыпала их фотографиями социальных сирот. А как у них? За последние 10–12 лет мировые показатели по усыновлению детей иностранными семьями снизились на 72%. Причина столь резкого сокращения – ужесточение законов и введение строгих ограничений. В частности, такие законы теперь действуют во Франции, Германии, России, Китае, Казахстане, Турции, Румынии, Южной Корее, Гватемале, Эфиопии и т.д. Сложно найти страну, подписавшую Гаагскую конвенцию, которая бы без оглядки готова была отдать под опеку своего маленького гражданина в иностранную семью. К примеру, если иностранец захочет усыновить ребенка из Турции, ему придется год прожить в этой стране вместе с новым членом семьи. По данным Johnston’s Archive, сегодня большинство случаев международных усыновлений приходится на Китай, Конго и Украину. Между тем Китай, который с конца 1990-х лидировал по разрешениям на иностранное усыновление, в последние годы ужесточил критерии отбора родителей. Так называют детей, которые находятся в учреждениях по заявлению родителей и не числятся в федеральной базе данных. По оценкам волонтеров, социальных сирот в России примерно 70%. Многие из них не имеют шансов вернуться в родную семью. Но для органов опеки это живой товар: в нужный момент родным маме и папе предлагают забрать заявление – и «лот» для покупателей становится доступен. Малыша рекламировали москвичам: здоровенький, славянин, бесплатно вы такого не найдете. В итоге помощница запросила за «все включено» с пары 80 тыс. рублей. В стране, где по-прежнему целая армия сирот, свои граждане, чтобы стать родителями, платят деньги.