Ольга Поздеева: надо, чтобы как можно меньше детей оставалось в детских домах

С главой благотворительного фонда "Река детства" Ольгой Поздеевой мы познакомились совсем недавно. Незадолго до паломничества в Сантьяго-де-Компостелла, где захоронен апостол Иаков. Познакомились потому, что Ольга хотела присоединиться к нашей группе. И мы не возражали. Почти две недели тесного общения на Пути, откуда никому никуда не деться, за которые я поневоле стала понемногу узнавать о работе фонда. И это оказалось настолько важно и интересно, что о нем самое время рассказать 1 июня в Международный день защиты детей. Мы встретились по возвращении. Ольга сидит напротив и чуть смущенно признается: "Сильная и слабая сторона фонда "Река детства" помощи детям, сиротам, инвалидам и людям в трудной жизненной ситуации в том, что о нас не расскажешь в двух словах, и приходится рассказывать долго". - Рассказывай, время есть. - Наша главная задача — помогать сиротам так, как им должны бы помогать родители. Мы отдаем себе отчет, что всю родительскую заботу мы заменить не можем, но какие-то ее части нам по силам. Одно из направлений нашей работы — помощь детям из сиротских учреждений в осознанном выборе профессии, выявление у них способностей. У нас есть возможность показать, что делают люди разных профессий, рассказать, на что можно рассчитывать, где этому учатся. А иногда мы помогаем понять, что профессия, о которой они задумывались, им не нужна. И это тоже хороший результат. Иногда мы оплачиваем курсы или помогаем с трудоустройством. - А можно конкретный пример? Скажем, Катя Иванова стала поваром... - Их много. Кстати, действительно, поварское дело — востребованная у ребят профессия. Но есть и другие примеры. Например, одному парню мы помогли понять, что он может работать в метро. Мы организовали там встречу, что оказалось непросто, поскольку метро — режимный объект. А когда у него появились дружеские связи, он устроился туда на работу. Немало случаев, когда наши подопечные становились парикмахерами, бухгалтерами, кто-то стал юристом или учится на врача. Один мальчик хотел стать часовщиком. Мы отправили его в часовую мастерскую, и они так подружились, что ему передали профессию из рук в руки. В результате он пошел учиться в другой колледж, но продолжал подрабатывать в мастерской. - Ты наблюдаешь за ними уже давно. Насколько детям из детских домов просто поступить и учиться? - Сейчас одна из нерешенных проблем — низкий уровень образования у этих детей. Факторов, работающих на это, много. Это и неблагополучные в семьи, откуда они попадают в сиротские учреждения, и среда обитания. Они оказываются в нелучших школах. Кроме того, если такой ребенок отстал, нет возможности его подтянуть, как это сделали бы родители. Наняв преподавателя, они бы подучили ребенка, чтобы дальше этот пропуск не обрастал школьной беспомощностью. Получается, что вокруг них много людей, но конкретной работы с конкретным человеком не хватает. В итоге, несмотря на хорошее финансирование учреждений для сирот, большое количество разной помощи, которая туда стекается, число поступающих в учебные заведения из сиротских учреждений уменьшилось, потому что количество льготных мест на бюджете сильно сократилось. Но и поступившим бывает сложно удержаться из-за недостатка базовых знаний, отсутствия навыка и желания учиться. Второе направления мы назвали "Мостик". Поскольку фонд у нас "Река детства, мостик — это связь между поколениями: между нашими детьми и стариками в московских домах престарелых или одинокими пожилыми людьми — подопечными центров социального обслуживания и московских домов престарелых. Мы работаем в нескольких районах столицы с одинокими домашними стариками. С домом ветеранов Великой отечественной войны "Коньково", социальным жилым домом "Марьино", с домом ветеранов труда №6, а еще с клубом "Энтузиаст", о котором не прочитаешь в сети: им ведает Любовь Петровна Козина, ей за 80, поэтому с интернетом она не дружит. А заботится она о чудесных "мальчиках и девочках", как она их называет, многим из которых 90+. "Мостик" — это встречи, концерты, всегда подарки, которые мы собираем вместе со школами (мы очень любим работать со школами, вовлекая детей в благотворительность, к тому же именно там, с помощью детей и их родителей нам удается собирать большие объемы подарков для нескольких сотен одиноких пожилых людей). Это наборы гуманитарной помощи, а еще поделки, которые сделали школьники или сироты. Упаковывают, а это большая работа, и привозят подарки старикам наши подопечные. Обязательно общение. Один из любимых форматов общения, который мы организуем для ребят — "Нас объединила песня" (был такой журналистский штамп в прежние времена). Под этим условным названием у нас проходит чаепитие с пирогами и теплые посиделки, когда все вместе поют песни, и это то, что помогает найти общий язык самым естественным образом. - Я понимаю, что пожилым людям любой приход людей, любое общение в радость. Можно ли сказать то же и о подростках? Или вы их заставляете? - Конечно, им все равно говорят: ребята, поехали. Но эти встречи дают им многое. Я вижу искренность в их отношении к старикам. Знаешь, в одном из учреждений у нас образовалась почти что "парочка". У двух сестер произошла связь с бабушкой из дома ветеранов, и девочки стали ее на полном серьезе называть бабушкой. Приезжая, они бегом бегут к "бабушке". А она в любом состоянии выйдет к ним поговорить. И я часто вижу, как они сидят обнявшись и о чем-то шепчутся. Они явно знают друг о друге что-то большее. А муж названной бабушки умер в день рождения родного дедушка этих девочек. У нас есть еще одна программа "Мой любимый дом" — это содействие в обустройстве жилья выпускников-сирот. Это очень хлопотная, но важная программа социализации сирот. Дело в том, что из детских домов, как правило, дети выходят не готовыми к самостоятельной жизни. В один миг заканчивается халява, подарки и внимание, которое было просто за то, что ты сирота и жил в стенах соответствующего учреждения. Раз, и ты уже никому не нужен, ты предоставлен сам себе. А он так здорово привык, что ему все должны, что начать жить самостоятельно сложно. Его не приучили к идее, что для того, чтобы что-то получить, это надо заслужить или заработать. И тогда мы помогаем. Например, устраиваем мастер-класс, где обучаем, как клеить обои. Приходит волонтер-специалист, и они под его руководством красят стены, кладут пол или белят потолок. С одной стороны они получают необходимый навык, с другой помогают друг другу и учатся любить свой дом. Ведь когда у человека возникают чувства к своему дому, у него может появиться дополнительный стимул о нем заботиться. Кроме того, они помогают пожилым людям: привозят им еду, делают домашние дела. Так формируются связи с другими людьми — взрослыми, пожилыми. Это не идеальная ситуация, не могу сказать, что все полюбили свой дом, но такое случается. Была у нас девочка с закрепленным жильем (кто-то получает новые квартиры, а кому-то достается от родственников). Такие квартиры государство обязано предоставить в надлежащем виде, поскольку у сирот нет денег на ремонт. И он был сделан, но, судя по всему, за день до приемной комиссии. Обои на кухне поклеили прямо на масляную краску, поэтому они отваливались, а с потолка на голову падала штукатурка. Кроме того, она два года прожила без холодильника: на него не было денег. А когда мы сделали ремонт — получилось замечательно. - Почти 20 лет назад мы (журналисты) помогли девочке-сироте получить квартиру. Ту, где она была прописана, отобрали в 90-ые бандиты, а родителей убили. В то время, когда ей должно было исполнится 18 лет, сиротам вдруг стали давать не отдельные квартиры, а двушки, трешки, куда их заселяли по несколько человек. От неумения жить самостоятельно и чем-то заниматься, они устраивали там притоны, публичные дома... - Сейчас такого нет, каждый получает однокомнатную квартиру. Вопрос с жильем сегодня хорошо регулируется, в этой сфере наведен порядок. С 18 до 23 лет они находятся под жестким сопровождением и ничего сделать с квартирой не могут. Времена, когда ее можно было продать за магнитофон прошли. Но такое бывает, что они их сдают и селятся в одной втроем-впятером. Что им делать под одной крышей? Деньги у них есть, но они ничему не научились и не хотят учиться. Эти люди уходят в песок, исчезают. Когда выявляется, что они сдают квартиры, государство имеет право отъять, потому что их жилье находятся в статусе социального найма. Но вообще ситуация у всех разная. У кого-то могло накопиться на счету 800 тысяч, потому что лет 10 он получал пенсию по инвалидности и по потере кормильца. У другого может не быть ничего. Например, когда моей приемной дочке исполнилось 18, у нее на счету лежала 1700 рублей, потому что ее мама жива, но она не могла выплачивать четверть своего дохода, хотя на это существовало решение суда. И Вероника, впервые оказавшись в своей квартире, сказала: "Купила бы я себе телефон, сходила в Макдональдс, а дальше спала бы на полу и голодала". Потому что стипендии 12 тысяч рублей хватает на скромную еду. - Что это за стипендия? - Социальная стипендия для учащихся - То есть, если они нигде не учатся и не работают, у них нет и этих денег? - Так и есть. Они получают некоторую сумму, выходя из детского дома, еще есть ряд вариантов получать пособие через биржу труда. Преступных, с моей точки зрения, потому что в течение полугода, не работая, они могут получать большое пособие. Многих это окончательно расхолаживает. Есть сознательные ребята, которые будут копить на кухню или мебель, но большинство спускает деньги на ветер. И потом они не могут устроиться на обычные зарплаты и потому, что не привыкли работать, да и оклады в 20 тысяч им не нравятся. - Я бы сказала, что система порочна, потому что приучает детей к халяве. И я вижу их и 30-летних и старше: они все время подсознательно ищут, чтобы им дали, вернее, подали, просто так. Они уверены, что мир просто обязан это делать. - Совершенно верно. Решение существует — чтобы дети были в семье. - Есть небольшое количество детских домов, устроенных по семейному типу. - Сейчас так везде стараются делать, но семья может получиться формальной — в этом есть элемент случайности. В программе «Мой любимый дом» мы встречаемся с тем, что надо работать над психикой после сиротского учреждения. Процентов 80 детей отваливаются, узнавая, что они ничего не получат даром, что им надо будет потрудиться. Мы работаем с теми, кто готов что-то делать. Это естественный отбор, у оставшихся 20% есть шанс, что они пробьются. Но даже и эти ребята подводят, ленятся, обещают прийти и не приходят. Мы для себя решили (и им так объясняем): пока человек жив, он имеет право на ошибку. Потеряв бал в нашей системе, он может его заработать в дальнейшем. Но такое число ребят заражено вирусом сиротства, что очевидно — не они виноваты, так работает система, в которой человек не учится ответственности. И не учится принимать решения, потому что за него все решено: "Да! Ты идешь на это мероприятие. Да, ты идешь на праздник. Мы едем на эту экскурсию". И так во всем. Только через полгода жизни в нашем доме Вика стала себе позволять говорить, что она не пойдет с нами куда-то. И было ясно, что для нее возможность принимать собственные решения — невероятный прорыв: она почувствовала себя в безопасности. Хотя нам-то было гораздо удобнее, когда она делала все, что мы говорили. Еще у нас есть программа "Мой день рождения". Это моя любимейшая программа. Она об индивидуальных днях рождения. Очень важная, потому что у ребят в сиротских учреждениях их никогда не бывает. Она про уважение к себе, без которого уважение к другим невозможно. И это та традиция, которую они передадут своим детям. Зачастую воспитательница не знает, в какой день у ее детей день рождения. Чаще всего их поздравляют списком: «именинники этого месяца». В том учреждении, откуда моя приемная дочка, дни рождения отмечались по сезонам: осенние, зимние и весенние. Летние вообще не отмечались, потому что они уезжали, и «летних» детей присоединяли к тем, кого поздравляют в конце осени — почти через полгода. А в тот год, когда мы начали реализовывать эту программу, в их детском доме что-то не сложилось, поэтому всех детей за год поздравили 28 ноября. Программа заключается в исполнении мечты. Первые дети не знали, что им хотеть — они не умели этого. Мы предложили подумать вместе: давай устроим домашние посиделки, пригласим аниматоров, купим торт. Остальные смотрели, не понимая: за что это им такое. Ни за что. Просто по факту рождения. А потом отмечать дни рождения стало нормой. И веер желаний стал раскрываться. Одному захотелось фотосессию с макияжем и прической, другой мечтал познакомиться с кем-то. А один мальчик плоховато читал, но обожал Гарри Поттера. И мы нашли ему полное собрание книг с правильным переводом. Подготовкой этих праздников занимаются наши волонтеры. Мне важно, чтобы друзья приходили поздравлять друзей. Это постоянная программа, и уже есть постоянные люди, которые к ним приходят. - А бывшие подопечные приходят работать в фонд? Или, возможно, становятся волонтерами? - И нередко. Моя любимая история — про Сашу. В Москве был Центр образования, который решили расформировать. Там были школа, детский садик и детский дом и с этой системой решили покончить. Там-то и была Саша Усольцева. Ей исполнилось 18 лет, и ей была выдана квартира, но она еще училась в 11 классе. А директору уже не до чего не было дела, и он совершил ошибку, оставив ее, потому что таких детей, которые еще в школе, но уже не в детском доме, по документам быть не должно. И у нее на пропитание, на проезд, на жизнь оказалось всего 3,5 тысячи — такой тогда была пенсия по потере кормильца, а больше никаких денег не полагалось. Мы уже были знакомы с Сашей, помогали — оплачивали рисование. Когда это произошло, мы сделали ей портфолио, купили аквагрим, краски. Она получила возможность зарабатывать на наших мероприятиях, ей надо было продержаться год. Теперь Саша самый надежный волонтер нашего фонда. На одном из "Душевных базаров" самое крупное частное пожертвование было от нее. Сейчас она замужем за китайским бизнесменом, и у меня есть китайская внучка. Не со всеми, конечно, формируются настолько тесные связи, но многие участвуют в наших мероприятиях. Мы никогда не будем фондом, который помогает большому количеству людей, потому что мы работаем с конкретными людьми, и им нужно протянуть руку сейчас. Сейчас не дать утонуть. И когда устанавливаются отношения, это и есть отдача. Еще у нас есть программа, касающаяся лечения челюстно-лицевых дефектов. Она сложная, бесконечная. Лет 7 назад я увидела девочку с лицевой проблемой и спросила, почему ее не лечат. Мне ответили, что лечить такое надо только после 18 лет. Я поразилась — как же после 18, если чем раньше исправлять, тем лучше. К счастью сирот, у кого челюстно-лицевой дефект непролечен немного, но иногда они всплывают. Недавно появился 18-летний парень с расщелиной. Как можно не обнаружить до 18 лет расщелину? И последняя наша программа "Я жду тебя мама". Мы ее реализуем во Владимирской области. Это когда мама отправилась в пеницитарное учреждение отбывать наказание, а ребенок в детский дом. На деле такое означает, что у ребенка никого нет, кто забрал бы его. Потому что до 3 лет они остаются в доме малютки рядом с мамами и родственники их не забирают, понимая, что у мамы будут лучше условия жизни, если ребенок будет находиться при ней. Но потом его переводят в детский дом на воле, но там его никто не проведывает, не приезжает в гости (у остальных хотя бы иногда появляются родственники) и это длится годами. Получается, что он тоже находится в вынужденной изоляции, в тюрьме. Что хуже после заключения в женщинах что-то такое случается, что они не хотят забирать детей. Поэтому мы возим к ним детей, помогаем с оформлением документов, с вещами, с трудоустройством. Помогаем обустроить жилье, чтобы комиссия (если она решит забрать ребенка) признала жилье годным. - Такое бывает? - Примерно 50 процентов забирают детей домой. Об этом нужно говорить, эту информацию надо распространять. Меня и нашего фонда на это не хватает, я готова передать наш опыт, но пока некому. А у нас накопилось столько горя и разочарований, что очень тяжело. - Вы несколько раз ездили с вашими подопечными детьми в поездки заграницу. Это дорогостоящие поездки. Может целесообразнее было бы потратить на более практичные вещи (для этих же детей)? - В эти поездки мы берем только тех ребят, в кого, как мы понимаем, надо вкладываться как можно больше. И для них крайне важно оказаться в ситуации, похожей на те, когда дети едут в отпуск с родителями. Неделя, 10 дней интенсивного времени вместе преображают их и мы видим огромный прогресс в их развитии. Оказавшись в чужой стране, они учатся реагировать на неопределенности, принимать решения. У нас в поездке был мальчик из коррекционного учреждения. Он гениально рисует, но у них очень слабая школьная программа. Он уже знает умножение на два, но плохо понимает систему. И пока мы шли, я ему жестами объяснила правило про перестановку множителей. И буквально увидела, как у него в голове раздался щелчок — он понял. Также было и с умножением на 10. Какое это было счастье! Конечно, мы не планировали, что он выучит таблицу умножения. Мы всегда берем немного ребят, для которых это будет рывок в отношениях. И это совершенно точно работает. Думаю, можно создавать специальный фонд, чтобы совершать поездки! - У фонда есть Устав, программа. Но наверняка за столько лет какие-то ее части поизносились. Чтобы вы хотели убрать или, наоборот, что-то привнести новое, но пока нет ни денег, ни человеческого ресурса не хватает? - Это точный вопрос. Я все время пытаюсь себе говорить, что у нас разная работа, и нам ничего не мешает, но при этом постоянно думаю от чего отказаться. От Дней рождения невозможно. Мы бы могли отодвинуть профориентацию — сейчас появились организации, которые этим занимаются профессионально. Всем остальным никто не занимается так системно как мы. Я была бы рада объединяться, сейчас мы понимаем, что надо собирать команду и думать, что делать с женщинами, отбывающими наказание. Потому что проблемы там накапливаются, а детей не становится меньше. Примерно одинаковое число женщин приходит в колонии беременными, либо там беременеют. Так что дети в колониях будут рождаться постоянною немного, но они есть и никогда не кончатся. Поэтому я не могу начинать разрабатывать другие программы. Но, если бы была возможность, я бы тратила все силы на то, чтобы как можно меньше детей оставалось в детских домах и чтобы как можно большее число забирали домой. Чтобы они имели возможность становиться независимыми, самостоятельными, успешными. Но не менее важно дать им возможность пожить дом, почувствовать тепло, безопасность, ощутить что значит, когда тебя принимают таким, какой ты есть. Если бы я могла, я бы во все двери ломилась и кричала — дайте детям шанс. Так нужно, чтобы принимал и любил их любыми.