Бремя букваря: двенадцать мнений о том, как приобщить ребёнка к чтению художественной литературы

«И снова третье сентября», — спел в далёком 1994 году Михаил Шуфутинский. И как воду глядел, хотя петь, конечно, надо было про первое сентября, так верней. И тогда под эту песню роняли бы слёзы матери первоклашек, а сама музыкальная композиция значилась бы в топе официальной части всех школьных дискотек. Но сейчас нас вполне устраивает и такая формулировка, как в песне. Так как первое сентября в этом году выпадает на субботу. В России приняли радостное для школьников решение начало учебного года перенести на 3 число (понедельник), подарили детям ещё два дня лета. Школьникам Донецкой Народной Республики всё же придётся прийти в школу в субботу, но не ради полноценного учебного дня, а на праздник первого звонка. Настоящая же учёба в общеобразовательных организациях, работающих по пятидневной рабочей неделе, начнётся только третьего сентября. Темой самого первого урока для всех классов будет «С чего начинается Родина». А с чего она начинается? «С картинки в твоём букваре», — даёт нам ответ другой Михаил. Матусовский — русский советский поэт, уроженец Луганска. Когда деревья были большими или буквально о букварных временах Кажется, кануло в реку забвения то время, когда наша страна (я сейчас о Советском Союзе) была самой читающей в мире. Кажется, современные дети сразу рождаются с планшетами и телефонами. Кажется, мы почти перестали сетовать, что сегодняшние школьники мало читают, а если и читают, то грешат сокращёнными вариантами великих произведений классиков. Кажется, мы устали повторять, что человек, который читает, всегда достигнет большего, чем тот, который пялится в экран. Кажется, кажется, кажется, но! Я попросила двенадцать моих добрых друзей поделиться собственным опытом, ответить на несколько вопросов о том, во сколько они начали читать, что читали. И как убедить современных детей и нужно ли их убеждать в том, что чтение — это не отварная морковка, которая полезна, но противна на вкус, а настоящий горький шоколад, драгоценность, великое знание, опыт и счастье погружения в иные миры. Александр Вулых (русский писатель, журналист и поэт, критик, сценарист): — Я начал читать в раннем возрасте и сразу полюбил это дело. К 15-16 годам прочёл практически всё, что составило основной жизненный багаж. Любимыми книгами в детстве были «Легенды и мифы Древней Греции», рассказы и повести Аркадия Гайдара, книги о путешествиях, «Библейские сказания» Зенона Косидовского, сказки Пушкина, «Вечера на хуторе близ Диканьки» Гоголя. В юношеском возрасте прочёл всего Эренбурга. Читать в детстве необходимо, формируется фантазийный мир ребёнка, его мечты, жизненные принципы. Владимир Высоцкий правильно сформулировал! Если путь прорубая отцовским мечом, ты солёные слёзы на ус намотал, если в жарком бою испытал что почём, — значит, нужные книги ты в детстве читал! В школе многое зависит от преподавателя русского языка и литературы. Моим первым учителем была мама, она привила мне любовь к чтению. А вот в школе мне не повезло с преподавателем литературы, она была не очень грамотной. Задавала нам вопросы такого плана: «Татьяна русская душою… В чём заключалась русскость души Татьяны? Какие толчки побудили Татьяну написать письмо Онегину?» Естественно, ответ был — эмалированные! Я очень любил писать сочинения на свободные темы. Зато мне повезло с учителем истории. Мне кажется, стоит только подсадить ребёнка на интересную книгу, как дело с чтением наладится. Начинать надо, конечно, со сказок. В старшем возрасте хороши — Чехов, Куприн, Паустовский. И, конечно, не надо забывать о зарубежной литературе — Джек Лондон, О. Генри, Джером Клапка Джером. Собрание сочинений русских классиков Анна Михалкова (киноактриса, продюсер и телеведущая, старшая дочь Никиты Михалкова): — Читать я начала в пять лет, любимой книгой детства был «Конёк-горбунок» Петра Ершова. Как человек, выросший в Советском Союзе, я трепетно отношусь к книгам. Книга для меня — это подарок, удовольствие. Книжные магазины — одни из самых любимых. Мне сложно читать электронные книги, предпочитаю бумажные, в них можно легко вернуться на несколько страниц, что-то уточнить, напомнить какое-то событие. Я потратила кучу нервов и времени, чтобы заставить читать своих старших детей. Та литература, на которой выросла я, им уже не подходит, она устарела. У современных подростков другая скорость восприятия реальности. Мои дети читали то, что я им советовала из своего детства, и спрашивали: «Где же действие?» Сегодняшнему подростку не интересна описательная часть литературы. Мой младший ребёнок любит, когда читают ей. Думаю, что самые массовые продажи, которые ждут рынок книгопечатания в будущем, будут приходиться на сегмент именно детской литературы. На это будут готовы тратиться и тратятся сейчас многие родители. Чтение не прививаемо, если нет страсти, условно говоря. Изменилась скорость усвоения информации, дети иначе интегрированы в мир. Мой второй сын готов снова и снова изобретать велосипед, познавать мир через свой собственный опыт, ему всё равно, что до него множество раз кто-то другой что-то открыл, ему важно самому быть открывателем, первопроходцем. Как-то я была на лекции Лабковского, где он поднимал в числе прочих вопрос, как научить и заставить детей читать. Он считает, что эпоха чтения книг завершена. Книги для нас — это то же самое, что для наших детей компьютер, планшет и телефон. Они черпают информацию из электронных ресурсов, игнорируя устаревшие бумажные носители. Те дети, которые, не останавливаясь, читают книги, приравниваются Лабковским к тем, кто постоянно сидит в телефоне. И у первых, и у вторых есть проблемы с коммуникацией в реальной жизни. Сегодня ежедневное чтение книг — это индивидуальная особенность очень немногих людей, искусство для избранных, но, конечно, родители должны всё равно пытаться привить детям самые высокие стандарты. Книги я отношу как раз к ним. Вячеслав Теркулов (доктор филологических наук, профессор, заведующий кафедрой русского языка в Донецком национальном университете, поэт): — Я начал читать года в два или три. После травмы я был изолирован от мира (Вячеслав Теркулов в год полностью лишился зрения на правом глазу), поэтому мама решила рано научить меня читать, чтобы я не скучал. По крайней мере, она так мне рассказывала. Любимые авторы — Артур Конан Дойл, Александр Дюма. В школе нужно перестать учить анализировать произведения (я ещё не встречал человека, который бы воспользовался навыками школьного анализа), а учить получать удовольствие от чтения. Поэтому и программу стоит переделать. Рано ещё им Толстого с Достоевским анализировать, тем более, что это пустое занятие — множество учёных анализируют, но договориться даже между собою не могут. Чтение прививается собственным примером, сегодня читающие родители — редкость. А именно они должны быть ориентиром в этом вопросе. Кому ребёнок подражает? Конечно, родителям, но тоже не всегда. Сергей Шаргунов (писатель, журналист, общественный и политический деятель): - Читать я начал позже, чем писать, в четыре года, но ещё раньше брал книги и перерисовывал буквы. В детстве любил сказку «Теремок», моим любимым героем был Гриб. Я рыдал, когда спасительное братство рухнуло. Любил читать жития святых, всё же я сын священника, отдавал предпочтение житиям мучеников. Чтобы увлечь детей чтением, необходимо читать вслух. Надо изображать действие, разыгрывать сценки, играть голосом. Чтение должно быть праздником. Лет в шесть я увлек своего ребёнка Гоголем, сначала пересказав жуткие сюжеты. В итоге, прочитав «Вия», он сочинил свой собственный рассказ «Ноч ужосов». Мой сын — читающий парень. Сейчас читает сразу две книги — «Дон Кихот» и «Убить пересмешника». Ещё обожает изучать историю и меня периодически экзаменует. Владислав Русанов (писатель, поэт, переводчик, заместитель председателя Союза писателей ДНР): — Я начал читать рано. Злые языки утверждают, что в 4 года освоил букварь и с тех пор читаю самостоятельно. Начинал, естественно, с детских книг. Конкретно, с каких, уже не помню. Наверное, стандартный набор сказок и детских стихов. Но уже к младшим классам серьёзно «подсел» на приключенческую литературу. Хорошо помню книги, которые читал в начальной школе. «Всадник без головы» Томаса Майн Рида, рассказы Эрнеста Сеттона-Томпсона, рассказы Владимира Арсеньева, роман «Далёкий край» Николая Задорнова, «Республику ШКИД» Леонида Пантелеева и Григория Белых, наконец, «Три мушкетёра» нашего дорогого Александра Дюма-пэра. Были, конечно, ещё любимые, но, пожалуй, они относятся уже к возрасту отроческому… Детей читать научить нельзя, но можно увлечь. Желательно, собственным примером. В доме, где взрослые читают, дети будут читать. И не приведи Господь, заставлять что-то читать насильно. Можно отбить желание брать в руки книгу до скончания дней. А вот подобрать книгу для ребёнка, подсказать, посоветовать можно. Это сложно, потому что взрослый должен знать, к чему лежит душа у его ребёнка. Не каждому взрослому это дано. Но без этого и не получится вырастить читающего и любящего книги человека. Третья всероссийская акция "Библионочь" Владимир Корнилов (политолог, историк, журналист, телеведущий, автор книги «Донецко-Криворожская республика. Расстрелянная мечта»): — Я стал читать в пять лет. Начинал с детских книг с картинками, читал много и взахлёб. Точно помню, что в довольно раннем возрасте прочитал полностью собрания сочинений Майн Рида, Конан Дойла и Джека Лондона. Универсального рецепта научить ребёнка читать не существует. Исходя из опыта моей семьи: старшего удалось подсадить на книги лет с девяти, а младшего пока не удаётся. Ему сейчас тринадцать. Виталий Лейбин (журналист, главный редактор журнала «Русский репортёр): — Начал читать довольно поздно. Первая толстая книга, которую я прочёл, — «Спартак» Джованьоли, в семь лет во время ангины. Я читал с четырёх лет, но в основном мелочи и разную ерунду — вывески, газетные заголовки с длинными словами, статьи из журналов «Здоровье» и «Юный техник». Любимым чтением в детстве было: «Занимательная физика» Перельмана, Козьма Прутков, «Алиса в стране чудес» с математическими комментариями Гарднера, Честертон «Рассказы об отце Брауне», «Книга джунглей» Киплинга. Как научить детей? Читать им книжки с самого раннего возраста и самому читать с удовольствием и любовью. Борис Драгилёв (он просил подписать его так — сказочник. На самом же деле он актёр театра и кино. Живёт в Санкт-Петербурге): — Я начал читать вывески с трёх лет, в книгах любил картинки. Осмысленно стал читать в школьные годы, когда нечего было делать на даче, а наверху был огромный шкаф с книгами. Это были «Тартарен из Тараскона», «Приключения барона Мюнхгаузена», «20 тысяч лье под водой», «Таинственный остров», «Голова профессора Доуэля», etc. Научить детей читать нельзя, нужно создавать качественные видеоблоги, где сами дети увлеченно рассказывают о книгах. Пусть даже взахлёб пересказывают! Александр Парецкий (генеральный директор, художественный руководитель Донецкой государственной академической филармонии): Всегда рядом были книги. Я уже точно не помню, с чего началось чтение. Чуковский, Маршак… Помню, что на шестилетие мне подарили «Энциклопедию профессора Фортрана», которую я перечитывал и перелистывал с завидной регулярностью. Приключения Шерлока Холмса были прочитаны мною в 5 классе. Вот пример произведений для увлекательного чтения. Мне кажется, вопрос с чтением, то есть с «нечтением» подрастающих поколений требует комплексной и системной работы на уровне государства. На виду тенденция: тяготение к коротким текстам (твиты, паблики, блоги). Всё это планомерно вытесняет чтение литературы, отбирает время. Роман Кишкань (председатель Донбасского географического общества, эколог): — Читать начал в пять лет. Прочёл самостоятельно «Два капитана», знал на память «Ваньку Жукова». Любимые авторы — Фенимор Купер, Жюль Верн, освоил библиотеку приключений благодаря другу. Я своей дочери читал «Руслана и Людмилу» в возрасте до года. Она хорошо воспринимала ритм и осваивала новые слова. В школе у неё проявились филологические наклонности, достаточно хорошо знает английский язык. Получала призы на детских литературных конкурсах. А потом стала экономистом, талант завял. Ярмарка интеллектуальной литературы non/fictioN19 Эдуард Бояков (продюсер, театральный режиссёр): — Начал читать с пяти лет: русские сказки, Ершов, советские детские книги. Потом быстро перешёл на русскую классику, Пушкин и т.д. Считаю, что чтению надо учить в семье. Быть примером для детей, у читающих родителей читающие дети. Очень важны семейные чтения. Мои друзья, грузинская семья, восемь детей, каждый день читают вечером «Витязя в тигровой шкуре» — главную грузинскую поэму. Или другую поэзию. Конечно, дети будут читать после этого! Ганна Шевченко (поэт, писатель, редактор группы сентиментальной прозы издательства «Эксмо»): — Читать научилась рано, года в четыре. Жили мы тогда ещё с бабушкой и дедушкой. Они были преподавателями, бабушка начальной школы, дедушка — истории и немецкого. Читать меня учил дед по учебнику немецкого языка для 4-го класса. До сих пор помню: майн намэ ист Анна, даз ист блюмэ, хэнде хох, etc. Позже научилась по-русски. Читала сказки Пушкина, сначала по книге, потом наизусть — много фрагментов с бабушкой разучили. Когда пошла в первый класс, родители уже получили квартиру. Дедушка перед школой подарил мне толстенный том сказок братьев Гримм. Помню, мама ругает: «Сколько можно сидеть, иди на улицу, поиграй с детьми», а я не могу остановиться, читаю запоем. В юношеском возрасте моим идолом был Шерлок Холмс. Когда дед стал раздаривать свою библиотеку, он моего Шерлока подарил двоюродному брату, а мне Стефана Цвейга. Помню, качалась на качелях и рыдала. Потом бабушка со мной поговорила, посоветовала «Письмо незнакомки» прочитать. Так я полюбила Цвейга. Все каникулы мы с сестрой и двоюродными братьями проводили у деда. Мы любили, собравшись толпой, играть в «Города». Расчерчивали лист на несколько разделов и подписывали каждый: города, страны, реки, моря, растения, животные. Потом выбирали букву алфавита и на скорость заполняли все разделы названиями, начинавшимися на заданную букву. Разрешалось пользоваться словарями и энциклопедиями. Мы с братом неслись наперегонки, кто первых схватил, тот и листает. Однажды дедушка заставил нас на скорость разучивать имя тогдашнего президента Заира Мобуту Сесе Секо Куку Нґбенду ва за Банґа. Сейчас детей приучить к чтению легче — другой мир, другие технологии. Даришь ребёнку книгу про Гарри Поттера, потом вторую про него же, потом третью и так далее, пока не закончится серия. К этому времени ребёнок втягивается в процесс, начинает понимать, что от чтения можно получать удовольствие. Старшая дочь из Джоан Роулинг давно выросла, сейчас скупает книги Достоевского и Паланика. Младшая тоже закончила с Гарри Поттером, перешла на Толкина. Двенадцать человек выказали своё отношение к чтению художественной литературы, попытались прописать рецепт. Их объединяет то, что все они «взахлёбщики» от чтения, кажется, это очень правильное определение тех, чьё детство и юность пришлись на ускользнувший ХХ век. У наших детей чаще всего отсутствует этот «взахлёб». Сегодня чтение — это уже совсем не то чтение, что было раньше. Современные школьники нуждаются в действии, им сложно поглощать объёмную литературу, хочется большей очерковости, краткости. Краткость — это современный общий знаменатель почти всего, что выходит в печатном и электронном видах. Даже этот материал дочитали до конца не все. Мы перестали воспринимать длинные тексты. Думаю, что эпоха массового чтения художественной литературы завершилась. Читатель-взахлёбщик — вымирающий вид. А если нет запроса на литературу, то не будет и писателей. И не надо тогда сетовать, что не рождает нынче русская земля гигантов от литературы, как рождала раньше. Может, он и родился бы, новый гигант, новый Пастернак или новый Толстой, только кто его читать будет? Для кого он напишет свою «Анну Каренину» или «Доктора Живаго»? Дети часто воспринимают чтение, как архаизм, у подрастающего поколения свои способы получения и методы освоения информации, у нас этого не было. Когда я была маленькой, папа мне сказал, что человек может за жизнь прочесть около пяти тысяч книг, поэтому перечитывать надо очень осторожно, чтобы не слишком ограничить себя в новых ещё нечитанных текстах. Я всё равно тайком брала с полки «Волшебника Изумрудного города», и в который раз шла вместе с Элли и Тотошкой по дороге из жёлтого кирпича, и это было такое огромное счастье! А читать меня не просто не заставляли, а даже запрещали, так как у меня начало стремительно портиться зрение. Все двенадцать человек из этого материала сказали, что надо подавать пример, увлекать ребёнка, а в моём случае всё было как раз наоборот. Пример-то мне, конечно, подавали, у меня очень читающая семья, но при этом книги отбирали, особенно вечером. А запретный плод — он самый желанный, это проверено. И не дай нам Бог в будущем оказаться в ситуации, которую описал Рэй Брэдбери в «451 градус по Фаренгейту».