Илья Демаков: Учитель – это «особый взрослый» для ребенка

В День знаний дал эксклюзивное интервью телеканалу «МИР». Он рассказал о том, какой опыт принес ему всероссийский конкурс, почему в изучении истории необязательно заучивать даты и как цифровая среда влияет на развитие современных детей. - Вы стали лучшим среди достойнейших. К чему это обязывает? И. Д.: Это очень высокопарно, я думаю, тут стоит разделять. Я думаю, как и всякий национальный конкурс, он не выявляет лучшего вообще. Он выявляет того, кто соответствует критериям отбора, и скорее, наш национальный конкурс, он определяет лидера для профессиональной среды на этот текущий год. - Вы будете каким-то своим опытом делиться с коллегами? И как это будет происходить? И. Д.: Ну это вообще самая важная ценность работы учителя – возможность видеть то, что происходит в регионах и возможность поработать в регионе. За этот без малого год я побывал в 20 регионах страны, и бывают совершенно, принципиально разные картины. Потому что мы решаем одни и те же задачи. Мы учим детей, в конце мы выходим к ЕГЭ, но условия, в которых мы это делаем, совершенно разные. - Условия разные, но качество преподавания, оно ведь должно быть везде одинаково? И. Д.: Безусловно. И это тоже преимущество национальных «состязаний», что мы сможем «сверить часы» между регионами и посмотреть, как коллеги в регионах решают задачи, с которыми мы, может быть, сталкиваемся, с какими, может быть, еще нет, и в каком поле мы сейчас работаем. - Насколько я знаю, вы выступаете за создание единого образовательного пространства. Почему вы считаете, что его создание решением наших образовательных проблем. И. Д.: Вообще, огромное разнообразие, которое сегодня наша образовательная система представляет, оно тем и удивительно, что оно сохраняется в единстве. Потому что крайне сложно было бы реализовывать задачу обучения и воспитания, если бы мы преследовали какие-то свои локальные цели и задачи. Поэтому хорошо и правильно, что мы двигаемся в сторону унификации, в сторону согласованности между собой, внутри педагогического сообщества, потому что так мы создаем равные хорошие условия для наших детей. - Если я не ошибаюсь, в школах присутствуют учебники абсолютно разных авторов. Там программа другая, если их сравнивать. И. Д.: Несколько лет федеральным министерством реализуется программа оптимизации перечня учебников. Это очень здорово. Вот как раз мои коллеги, историки, пионеры в этой области. Мы были первыми, кто выработал отраслевой стандарт, перечень вопросов, которому мы учим в процессе преподавания истории. К этому перечню были разработаны три линейки учебников. И сегодня мы ими пользуемся. На всю страну линейки всего три. На мой взгляд, это оптимально, потому что это не избыточно много. Есть три учебника, с ними вполне могут разобраться родители, чтобы, если ребенок болел или отсутствовал, можно было сравнить и понять. И это оставляет некий маневр для учителя: это не один некий узаконенный формат, а три линейки, и здесь есть из чего выбрать. - Помимо уроков истории, вы активно занимаетесь дополнительным образованием детей. В частности, ведете театральный кружок на немецком языке. И. Д.: Все, что я делаю за пределами класса (это большой спектр, не знаю, толкиновский кружок, студия на немецком, экспедиции) это нужно немножко для другого. По моему убеждению, ключевой дефицит, который сегодня испытывает ребенок – это дефицит хорошего человеческого общения. По моему мнению, учитель сегодня приобретает статус «особого взрослого» для ребенка, который состоит в том, что со мной возможен диалог, который вообще ни с кем больше не реализуется. Например, с одноклассниками диалога не происходит, в среде одноклассников ребенок опосредован чаще всего цифровой средой. С родителями тоже все непросто. Было лет 10 назад исследование, мы очень просим его повторить, делал его ВЦИОМ. Они тогда считали, сколько времени российский родитель проводит в день в разговоре с ребенком. С мамой тут другая история, но папа в среднем говорил с ребенком семь минут в день. Если мы переложим это на свою частную историю, примерно так это и выглядит. При всем при этом это не тот диалог, которого хочет ребенок. Поэтому учитель – это «особый взрослый» для ребенка, потому что я для него не опосредован никакой цифровой средой. Я – вот, в доступе, вживую. Кроме того, мне интересно с ним говорить, потому что, собственно, я в эту профессию и пошел, как и мои коллеги, потому что мне интересно, что же, собственно, думает ребенок. - Что вы переняли от своих учителей, когда сами были учеником и ходили в школу, а что отбросили? И. Д.: Вы знаете, мы многое меняем, многое оптимизируем, совершенствуем, потому что школа, это, возможно, самая живая система, которая только существует. Она работает с очень живым материалом, подвижной средой, социальной, интеллектуальной. Но при всем при этом, мы сохраняем очень здоровую преемственность. Мне мои наставники говорили: каким бы не был стандарт, что бы мы сейчас не осваивали, как бы мы сейчас не экспериментировали, сначала следует усвоить крепкий, хороший, классический урок. И вот это ядро, которое передается от наставника к подопечному, от поколения к поколению – это такой хороший пример консерватизма в профессии, который влияет на стабильность результатов, который он дает. - То есть на ваших уроках дети, как и прежде, зубрят даты, допустим, каких-нибудь сражений? И. Д.: По моему убеждению, даты – это далеко не самое важное в изучении истории, прямо скажем, совсем неважное, но они должны быть. Они размечают нам какую-то систему координат. - А что тогда важно в изучении истории, если не даты (когда произошла Куликолвская битва и т.д.)? И. Д.: Видите ли, само по себе знание дат оно никаким образом не сказывается на развитии личности ребенка. Личность ребенка формирует эмоциональный фон того, что происходит отношение к процессу, его понимание. И когда мы скрепляем то, скажем так, техническое знание (что когда было, кто действовал) с переживанием, с чувством, с пониманием происходящего, вот тогда мы то пространство, которое нас окружает, просто наполняем живыми людьми. И мы видим не просто четыре стены, некое пространство, Куликово поле, но мы понимаем, что здесь было, кто были эти люди, зачем они здесь оказались. - Когда дети к вам на урок приходят, вы у них смартфоны забираете? И. Д.: Нет, нет. - Это же обычная практика сейчас, иначе они будут отвлекаться. И. Д.: В каком-то смысле это борьба против реальности, потому что дети вполне естественно находятся в цифровой среде. И вызов, который стоит перед учителем, – это переосмыслить то, что мы сегодня делаем, то как мы преподаем, как инструмент работы прежде всего в цифровой среде. Почему это важно? Цифровая среда дает такой эффект: мы целый ряд наших знаний приобрели не в школе. Это такая фоновая эрудиция. И вот благодаря цифровой среде доля того, что дети знают помимо нас, растет в общем объеме их знаний, и иногда это знание имеет опережающий характер. Работая с детским коллективом, важно осознавать, что входит в их фоновую эрудицию. - Илья Сергеевич, наши дети умнее нас? И. Д.: В определенных вопросах – конечно. Например, в вопросах той же цифровой среды. - То есть будущее есть на кого оставить и волноваться не стоит? И. Д.: Безусловно, каждое поколение, которое приходит в школу, живет собственной жизнью. Я вообще глубоко убежден, что ребенок растет на радость маме или на радость учителю. Я убежден, что это совершенно не так. Ребенок растет не для кого бы то ни было, а просто потому что он есть, потому что он вполне самостоятельная личность, вполне самостоятельная единица того мира, который вокруг него. И в таком качестве нужно учитывать, что он хочет, что он знает. Нужно понимать: навыки ребенка, в сравнении с нашими в чем-то меньше, в чем-то больше, но для его мира, для его жизни, для сегодняшнего дня это именно те навыки, которые нужны, которые нужно видеть и развивать. ПОЗНАЙ ДЗЕН С НАМИЧИТАЙ НАС В ЯНДЕКС.НОВОСТЯХ