Алексей Каспржак: «Артеку» нужен исключительный статус

Нового директора Международного детского центра «Артек» могут выбрать по итогам открытого конкурса — такую идею предложил экс-директор пионерлагеря Алексей Каспржак. Он уточнил, что в команде учреждения хватает людей, которые имеют достаточную квалификацию. Пока решается вопрос о новом директоре, News.ru поговорил с Алексеем Каспржаком о причинах ухода с поста и дальнейших планах. — За четыре года вашего пребывания на посту лагерь значительно преобразился. Пропускная способность «Артека» увеличена с 6 до 40 тыс. детей в год. Реконструировано более 280 тыс. кв.м. жилых, образовательных, спортивных, сервисных площадей. Почему при таких успехах вашей деятельности вы решили покинуть пост? — Я — менеджер, который занимается проектами развития, реновации. Этап реновации у «Артека» завершён. Он вышел на те же самые показатели, которым соответствовал на пике своей популярности в СССР. Лагерь стал конкурентоспособным на международном уровне. Дальше он будет двигаться по другим законам. Предстоит этап коррекции функционирования. Этим я заниматься не умею. Я буду вредить Артеку, если меня с моей квалификацией используют на данном этапе. Уйти с поста директора сейчас — это моё решение. Я принял его самостоятельно. — «Этап коррекции функционирования» — что вы имеете в виду? — Технологические решения, которые выработаны в «Артеке», могут и должны быть использованы для более широкого круга детей. Технически это решается двумя способами: либо расширением мощности «Артека», либо тиражированием его технологий в рамках, например, франшизы, на которую будет спрос. Но для того, чтобы эти решения принять, нужна политическая воля. Я думаю, что «Артек» дождётся момента, когда такая воля будет ему предоставлена. — То есть, должен появиться конкретный политик или партия, которая бы отстаивала интересы лагеря? А сейчас таких нет? — Я считаю, что «Артеком» точно нельзя заниматься, как рядовым институтом в системе образования. Получится это тогда, когда будет понятен его исключительный статус. — А сейчас он не понятен? — Я сказал, что сказал, не надо меня пытаться как-то интерпретировать. Всё. — Считаете ли вы «Артек» лучшим лагерем для детского отдыха в России? Если да, почему? — Не я так считаю, дети так считают. Лучшим лагерем в стране, иногда — в мире. К нам приезжают дети с самыми высокими рейтингами в учёбе, все, кто в принципе считает себя успешным человеком, они едут к нам. Дети находятся в тех климатических условиях, в которых им хорошо, и занимаются тем, что им интересно. Это идеальная формула летнего досуга для ребёнка. Я даже не назову это отдыхом, это полезная деятельность. — Я общалась с девушкой, которая работала в «Артеке». Она увидела много минусов в организации детского досуга в лагере, отметила, что к детям там относятся как к «конвейеру». Согласны ли вы с тем, что чем крупнее структура, тем меньше внимания уделяется отдельной личности? — Что относятся «как к конвейеру» не согласен, мы стараемся технологизировать ряд вещей. Нужно чётко разделить конвейер и серьёзную дисциплину. Вы представьте себе 3,5 тысячи детей, находящихся в зоне твоей постоянной ответственности. Там, наверное, без достаточно серьёзной организации ни у кого ничего не получится. Другое дело: часто происходит выгорание у самих вожатых. Их можно понять, работа тяжёлая, столько дней без отдыха. Иногда проблема не в системе, а в конкретном человеке. — Как вы оцениваете организацию детского отдыха в России в целом? Несколько отдых в лагерях доступен современным школьникам? — Цифры говорят сами за себя. Примерно 1,5 млн детей ездят в места, которые можно назвать лагерем. Я к ним отношу даже экспедиции и палатки. Около 10% детей в России там бывают. В советское время детей, охваченных подобного рода деятельностью, было 70%. Лагерь нужен детям не только для отдыха, но и для образования. Во временном коллективе дети учатся работать в команде. Такое умение является залогом успеха в будущем. Поэтому систему детских лагерей надо развивать. — Как будет развиваться ваша карьера дальше? — Я планов раскрывать не буду. Просто потому, что это не только моя тайна. Планы есть, обширные и интересные. Это будет большой хороший проект. — Вспомните, какие вы эмоции испытывали в последний рабочий день. — Я — человек, для меня это очень большой и важный проект в жизни. Я им жил 4,5 года. Я пытаюсь всем, кто из-за этого переживает, объяснить: когда одна дверь закрывается, другие открываются. В этом и себя убедить непросто, а других — тем более.