С верой в чудо искусства. Как детский театр готовит к взрослой жизни

Как актёры слышат гармонию в гуле детских голосов? И когда со сцены начать разговор о самом важном? Об этом и многом другом «АиФ-НН» рассказала художественный руководитель нижегородского детского театра «Вера» Вера Горшкова. Спасительная «Медея» Злата Медушевская, «Аиф-НН»: Вера Александровна, в 1991 году созданная вами Театральная Студия Будущего официально получила статус театра. Зачем Нижнему Новгороду понадобился ещё один детский театр, кроме ТЮЗа? Вера Гошкова: Во-первых, мы ни разу не повторили репертуар нижегородского ТЮЗа. Во-вторых, наш театр рождался как исповедальный, когда можно говорить от сердца к сердцу – тихо. В 70-80-е годы прошлого века была такая глобализация, в том числе в культуре, – появились театры на 900 мест. По сути, именно так, загоняя на спектакли целые классы, человека-ребёнка увели от содержательного разговора. Дети устали от ярких картинок, которые мелькали в телевизоре и компьютере, а возможности поговорить о самом важном не было. И родился наш театр. Но для этого нужно было вырастить артистов. Они должны быть абсолютно органичными на сцене. Ребёнка невозможно обмануть. Меня иногда спрашивают: как они у тебя сидят два часа? Да потому, что им интересно. Но этот интерес не в громкой музыке и ярких костюмах. Он в том, чего мы ищем всю жизнь: когда доверяют и говорят с тобой как с близким человеком. – В репертуаре театра много сказок. Но есть и постановки, поднимающие серьёзные темы. В них вы пытаетесь разговаривать с детьми как со взрослыми? – В пять-семь лет ребёнку нужна сказка. Очень важно, чтобы чудо как можно дольше жило в его душе. Сказка развлекает и в то же время учит добру, хочешь ты того или нет. Но однажды ребёнок начинает задавать себе вопросы. Например, куда уходит детство? Вроде вчера он был маленьким, а сегодня все говорят, что уже взрослый, а он не успел понять, когда это случилось. Почему лучшая подруга стала дружить с другой девочкой? Это предательство? Так будет всю дальнейшую жизнь? А потом из семьи уходит папа, и мама воспитывает ребёнка одна – что такое развод? Умирает бабушка – что такое смерть? Наши спектакли не подготавливают ребёнка к трудностям жизни. Это невозможно. Так или иначе, каждый пройдёт свой путь. Но мы расширяем границы, учим думать. Вот есть у нас такой спектакль в репертуаре – «Дети Медеи». Он о разводе. И я себя как режиссёр спрашивала: как об этом говорить детям со сцены? И надо ли тревожить ребёнка по этому поводу? Но это же сплошь и рядом случается в жизни. Помню, мы играли этот спектакль в Германии на русском языке. После ко мне подошла женщина лет 30 и сказала: «Вера, если бы я увидела это раньше, у меня бы не было такой трагедии в семье! Я бы приняла уход отца. Никто тогда не смог подсказать, что насильно человека удержать невозможно, а умения прощать в 12 лет у меня просто не было». Обыкновенный герой – Сегодня много говорят, что надо строже относиться к информации, которую из разных источников получают дети. На ваш взгляд, в детском театре должна существовать цензура? – Многие считают, что детский театр – это ростовые куклы, громкая музыка и счастливый финал представления. Но самое страшное, когда драматургия детского спектакля ничего не несёт. И финал необязательно должен быть счастливым. Наш театр одним из первых в Нижнем Новгороде стал устраивать так называемые «громкие читки» пьес. У драматурга Ксении Драгунской есть пьеса про ЕГЭ, о том, как трудно в моральном плане экзамен порой даётся детям. Мы собрали школьников, учителей из разных нижегородских школ и вслух прочли пьесу. Помню напряжённый разговор после читки. Он сводился к тому, зачем нам эта чернуха, она не решит проблему плохое или хорошее ЕГЭ. Я противиться не стала. Но однажды мы ставили спектакль о проблеме наркотиков. Тогда, услышав критику, решила идти до конца. У меня с сыном была аналогичная проблема, и я понимала, что такое горе в каждой второй семье. Разговор был нужен здесь и сейчас. Но спектакль на такие сложные темы не должен заканчиваться чужим финалом. У нас его завершал разговор. Выходили бывшие наркоманы и рассказывали свои истории, выступали психологи. Здесь нельзя закрыть занавес и сказать: «Всё! Идите думайте сами». Вот сейчас у нас в репертуаре есть спектакль «Пламя Данко» по мотивам рассказа Горького «Старуха Изергиль». Там поднимается очень важная тема самопожертвования ради людей. И мы решили: в конце спектакля на сцену будет выходить ребёнок, который совершил подвиг – спас тонущего, вынес кого-то из пожара, участвовал в поисках пропавших. Мы его от имени театра награждаем памятным знаком «Пламя Данко». Вот он, современный герой, отдающий силы и время другим. – Вы сказали, что актёр детского театра должен быть органичным на сцене, поскольку детей не обманешь. То есть такой актёр – сам немного ребёнок? – Актёры детского театра – это люди избранные. У них особая душевная гармония, иначе человека всё в детском театре будет раздражать. Не потому, что играть надо заек, мишек, белок – это везде есть. Его будет раздражать мерный гул, который всегда сопровождает детские спектакли, безудержный смех и разговоры зрителей. Здесь гармония находится в беспорядке. Конечно, молодое поколение артистов другое. Они более рациональные. У них жизнь не ограничивается только театром, как это было у наших «стариков». – Согласитесь, сегодня и дети другие. Некоторые и книг не читают, что уж говорить о посещениях театра... – Ну вот есть дети, живущие в больших сёлах в Нижегородской области. Большинство из них дожили до 15 лет и ни разу не бывали в театре. Но это не значит, что не надо приезжать в такие сёла и показывать детям спектакли. Они будут знать, что есть такая огромная удивительная страна – театр. Иногда один спектакль может уколоть в самое сердце, и твоя судьба начнёт меняться. Мы же за пять лет, пока шла реконструкция здания театра, очень много ездили со спектаклями по Нижегородской области. Такие удивительные человеческие связи там образовались! Сегодня мы возвращаемся туда, поскольку нас хотят видеть юные зрители.