о запрете украинских властей участвовать в Евровидении детям, выступавшим в РФ

«Детям довольно просто объяснить, что нечто, с чем они сталкиваются, — это хорошо. Особенно если объяснять это на примере от обратного. Скажем, украинскому школьнику по всем каналам говорят, что Россия — это агрессор и оккупант, а он на песенном конкурсе поёт дуэтом с российским сверстником, и все видят: да нет, нормальные ребята. Такие же. Чем люди моложе, тем в них больше общего, тем выше шанс на то, что им удастся избежать ненависти друг к другу. Но есть взрослые, которые просто специально заставляют детей ненавидеть». Использование детей во внешней политике — приём не новый, но неизменно приводящий к трагическим последствиям. В 1212 году состоялся так называемый Крестовый поход детей. Есть много версий этого события, но одна из наиболее распространённых говорит нам о том, что пастуху Стефану из северной Франции было видение: Христос в белых одеждах приказал ему собрать окрестных детей и отправить их в Палестину, чтобы освободить уже наконец Иерусалим. Было вроде бы две группы детей. Французские дети шли в Марсель, немецкие — куда-то в Италию. Те, кто шёл в Италию, переходили через Альпы, терпели страшные лишения, а в итоге столкнулись с категорическим неприятием со стороны местного населения, которое ещё помнило бесчинства Фридриха Барбароссы. Вот где-то в Италии следы немецких малолетних крестоносцев теряются. Есть свидетельства о том, что их было около 30 000 человек. При этом, когда говорят о детях из Франции, называют ту же цифру. Это даёт некоторые основания полагать, что это, видимо, были одни и те же дети, которые долго ходили по Европе. Некоторые из них, должно быть, успели вырасти. Взрослые — глупые и, несомненно, бессовестные люди — верили в непогрешимость детей, из чего выводили детскую же неуязвимость перед оружием войск, которые, как считалось тогда, оккупировали палестинские земли. Отряды детей-крестоносцев, собирая попутно других обречённых малолетних и получая одобрение взрослых, жаждавших трофейных святынь, дошли до моря, а там поняли, что о кораблях-то ведь никто и не подумал. Но нашлись добрые люди — добрые взрослые люди, местные купцы, серьёзные деловые мужчины. Эти деловые мужчины дали детям свои корабли и сказали, что детей отвезут прямо в обетованную землю, где перед ними падут войска, а хранители сами отдадут святыни, которые юные крестоносцы и доставят прямо к Папскому Престолу. Детей доставили в Алжир, где по предварительной договорённости продали в рабство. Всякий раз, когда детей втягивают в политику, в конфликты, в войны — во взрослые, в общем, дела, — всякий раз выходит трагедия. Детей нельзя использовать как щит, таран или снаряд. И на это даже не нужны никакие причины или объяснения. Это просто часть естественного механизма самосохранения развитого общества. Поэтому, когда мы слышим, что власти нашей соседней Украины в лице Национальной общественной телерадиокомпании запрещают участвовать в Детском Евровидении всем артистам, которые после 2014 года ездили с выступлениями в Россию, хочется спросить: а кого они хотят наказать? Россию? Не пустив своих же детей выступить на песенном конкурсе? Не российских детей, а своих — украинских? Что ж, уверен, Россия с трудом, но сдержит и этот удар. Себя? До известной степени. Но тут не стоит переоценивать ценность песенных конкурсов: если представители Украины не победят на них, то наверняка завоюют призовые места на шахматных турнирах, кинофестивалях и Олимпиадах будущего. Украинские дети наверняка тоже как-то разберутся — найдут себе социальные лифты понадёжней. И всё-таки за них обидно. Не буду лицемерно преувеличивать степень своего сочувствия к ним. Не конкретные дети меня тут беспокоят — в конце концов, они не мои. Меня беспокоит тут этот цивилизационный разлом. Человеческой культуре свойственно выделять детей в отдельную защищённую группу. Детей нельзя эксплуатировать, детей нельзя вовлекать в секс, детьми нельзя воевать. Это, повторюсь, простые, но самоочевидные правила, которые позволяют развитому обществу сохранять себя. В советском фильме по рассказам Василия Шукшина «Позови меня в даль светлую» герой Станислава Любшина повторяет: «Дети — это святое. Дети есть дети». И это не нуждается в объяснении, в уточнении или в оправдании. Это ясно каждому. Как то, что олень — животное, Россия — наше отечество, смерть неизбежна. Это имманентные понятия, архетипические. Дети, конечно, не настолько невинны, чтобы быть неуязвимыми в крестовых походах, но и не настолько уж виноваты, чтобы делать их оружием и одновременно жертвой в выдуманной взрослыми войне. И если трагедия, которая следует за эксплуатацией детей в деле разжигания розни, неизбежна, то в деле налаживания связей она как минимум может являться предметом дискуссии. Вспомните хотя бы Саманту Смит и Катю Лычёву. Да, судьба первой трагическим и случайным образом оборвалась. Но зато обе эти школьницы с большим успехом сумели продемонстрировать жителям двух враждующих империй, что там, за океаном, живут не монстры с пёсьими головами, а обычные люди и в том числе школьники. Детям довольно просто объяснить, что нечто, с чем они сталкиваются, — это хорошо. Особенно если объяснять это на примере от обратного. Скажем, украинскому школьнику по всем каналам говорят, что Россия — это агрессор и оккупант, а он на песенном конкурсе поёт дуэтом с российским сверстником, и все видят: да нет, нормальные ребята. Такие же. Чем люди моложе, тем в них больше общего, тем выше шанс на то, что им удастся избежать ненависти друг к другу. Но есть взрослые, которые просто специально заставляют детей ненавидеть. И запрещают им петь. Сначала у тех, кого они считают своими врагами, а потом и у себя дома. Жаль страну, которая боится своих детей. Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.