Жительница Казани указывает на нарушения в деле о растлении её приёмной дочери
Приёмная семья 12-летней Арины из Казани уже почти полгода ждёт окончания следственной проверки по делу о неоднократных насильственных действиях сексуального характера применительно к девочке, потерявшей мать. СУ СК РФ по Татарстану с февраля ведёт расследование в отношении нескольких подозреваемых, однако суд избрал им меру пресечения, не связанную с лишением свободы. При этом, как утверждает приёмная мать, среди жертв педофилов может быть ещё один ребёнок, а на несовершеннолетнюю пострадавшую оказывает давление сторона защиты. Шумная квартира В октябре 2018 года имеющая троих детей Ирина Петрова взяла под опеку 11-летнюю Арину (имена изменены. — RT), оказавшуюся в детдоме после гибели матери. Петрова не смогла оставаться в стороне от трагедии, поскольку в течение четырёх лет была классной руководительницей Арины, хорошо знала девочку и её маму. «У неё была нормальная мама, не алкоголичка. Работала медсестрой в две смены. Как классный руководитель Арины, за четыре года я ни разу не замечала, что с мамой что-то не так. Она всегда переживала за дочку. Девочка хорошо училась, была опрятной, — рассказала RT Ирина Петрова. — До двух лет они жили с отцом в другом городе, а потом переехали в Казань. Год перед школой им негде было жить, поэтому двоюродная сестра матери пригласила их к себе». Как позже говорила приёмной матери сама девочка, квартира тёти была из ряда неблагополучных — постоянные попойки, череда незнакомых гостей, некоторые из которых могли позволить себе уединиться с семилетним ребёнком. О подробностях такого рода «общения» опекун не распространяется, но описания действий хватило для возбуждения уголовного дела. По словам Петровой, мама с дочкой прожили у родственницы около года, а затем женщине удалось добиться от руководства детской больницы, где она работала, выделения комнаты в общежитии. «Девочка стала спокойнее. Но через три года мама уволилась из клиники, и им снова пришлось вернуться к тёте. Тем более что они жили рядом, ходили в гости, могли иногда остаться на ночь», — рассказывает Ирина. Ребёнка не захотели услышать По словам Петровой, ни мама Арины, ни другие родственники не придавали особого значения жалобам девочки на домогательства. «Она говорила тёте о том, что к ней пристают «дяденьки», и тётя попросила гостей не трогать девочку. А вот маме она открылась не сразу, на что та ответила: «Ну как пристают? Мы же тут живём, мы не можем жаловаться», — отмечает Ирина. После трагической гибели матери под колёсами автомобиля в июне 2018 года Арину забрал родной отец, с которым она не виделась с трёхлетнего возраста. По словам Петровой, оказавшись в папином доме, девочка также рассказывала о том, как в течение нескольких лет её домогались мужчины. «Ни родной отец, ни его родители не придали значения рассказам девочки. Так сложилось, что у папы своя семья, другой ребёнок, поэтому он отвез её к своим родителям, где она прожила ещё два месяца, а затем он написал отказную, и её забрали в приют», — уточняет Петрова. Педагог предположила, что родные просто испугались того, что узнали от Арины, поэтому решили отдать её в детский дом. По словам опекуна, несмотря на возраст, в тот момент девочка вполне по-взрослому размышляла о своей судьбе. Понимая, что родственники от неё уже отказались, она решила рассказать обо всём своей учительнице. «В детском доме Арину направляли на обследование к гинекологу, но документально это нигде зафиксировано не было. Там просили описать, что случилось, но, также не придав значения словам ребёнка, уничтожили её показания», — сообщает Петрова. Пережить всё заново Собеседница RT вспоминает, что когда она узнала о случившемся с ребёнком, то сразу поверила ей. Но как правильно составить обращение в следственные органы, не понимала. В итоге Ирина Петрова решила отвести девочку к психологу, а затем в казанский Центр содействия семейному устройству детей, оставшихся без попечения родителей, подготовки и сопровождения замещающих семей, где профессионалы грамотно зафиксировали показания ребёнка и передали их следователям. Петрова же подкрепила обращение специалистов своим заявлением. «Когда она открылась мне, я не знала, как реагировать. На курсах приёмных родителей нам объяснили, что ребёнок должен это пережить, скрывать такое нельзя, иначе мы тоже станем соучастниками преступления», — говорит опекун. В феврале 2019 года следственным отделом по Приволжскому району Казани СУ СК РФ по Республике Татарстан были возбуждены два уголовных дела в отношении неустановленных лиц по признакам состава преступления, предусмотренного пунктом «б» части 4 статьи 132 УК РФ (насильственные действия сексуального характера в отношении лица, не достигшего возраста 14 лет). Двух основных подозреваемых задержали в течение суток. По словам приёмной матери, на допросах ребёнок указывал на пятерых предполагаемых злоумышленников, называя и их имена, и обстоятельства совершения насильственных действий. «Предполагается, что педофилами являлись дядя девочки и брат сожителя её тёти, сотрудник Росгвардии. Но были и другие эпизоды. Судмедэкспертиза показала, что девственная плева не нарушена, но мы прошли и психиатрическую экспертизу, где подтвердилось, что девочка не склонна фантазировать. Она знает их по именам. Иногда не может назвать месяц, но помнит время года, когда это происходило», — объясняет Петрова. В постановлении СК о возбуждении уголовных дел говорится, что насильственные действия совершались не позднее 31 мая 2017 года. Точно указан и адрес квартиры, где на тот момент проживала потерпевшая с матерью. Также уточняется, например, что неустановленные лица совершили в отношении Алины следующие действия: «С целью удовлетворения своих сексуальных потребностей и возбуждения нездорового сексуального интереса у несовершеннолетней, которая в силу своего малолетства находилась в беспомощном состоянии, просунул ей руку в трусики и потрогал её гениталии, а также половым членом касался половых органов несовершеннолетней». Сигнал для опеки Как рассказала приёмной маме Арина, жертвой подозреваемых может быть и её родственница, несовершеннолетняя дочь тёти, в чьей квартире девочка проживала. По словам Петровой, ребёнок обратился к двоюродной сестре за советом после первых случаев домогательства, и та в ответ рассказала, кто из гостей самый опасный. Но в ходе следствия показания второй девочки получить не удалось, так как её мать, тётя Арины, выступила против этого, а затем ребёнок и вовсе стал всё отрицать, поясняет Ирина. «На этом всё и закончилось, потому что не было возможности пообщаться с девочкой наедине, а при маме она, естественно, ничего не рассказывала. Но есть сигнал от соседей, что девочку избивают, слышны постоянные крики и ругань, семья ужасно неблагополучная. Я считаю, что это явный сигнал для опеки, ведь там живут двое детей. В опеку должен кто-нибудь сообщить, желательно соседи, но никто не хочет этим заниматься», — возмущается женщина. По её словам, следователи обещали, что попробуют выйти на семью через опеку, но пока эти попытки не дали результата. В органах опеки и попечительства Казани, как и в аппарате уполномоченного по правам ребёнка Республики Татарстан, не смогли оперативно ответить на запрос RT. «Чувствуем себя подозреваемыми» Как рассказала RT Ирина Петрова, первое время она не прибегала к услугам адвоката, так как была уверена, что правосудие встанет на её сторону. Но в итоге ей всё же пришлось нанять юриста. «Нам твердили, что по такой статье суд всегда на стороне ребёнка», — вспоминает она. По словам адвоката Петровой Рината Кантимирова, в процессе проведения опознания подозреваемых были допущены нарушения, повлекшие психологические травмы у потерпевшей. Сейчас девочку даже временно поместили в неврологический стационар — в последнее время она часто теряет сознание. «Один из подозреваемых даже смог войти в комнату, где находился ребёнок, а очные ставки проводились так, что девочка сидела прямо напротив подозреваемого», — рассказал Кантимиров, подчеркивая, что тем самым не соблюдается статья 191 УПК РФ, направленная главным образом на то, чтобы гарантировать права и законные интересы несовершеннолетнего лица, исключение причинения вреда его психическому здоровью. В СУ СК РФ по Республике Татарстан заявили RT, что каких-либо нарушений со стороны следственных органов при проведении процедуры опознания допущено не было: «Предназначенное для этого помещение оборудовано в соответствии с предъявляемыми законодательством требованиями». Вместе с тем, по мнению заявителей, были допущены и другие нарушения требований Уголовно-процессуального кодекса, в частности статья 6.1 УПК РФ, касающаяся сроков осуществления уголовного судопроизводства. «За период производства предварительного следствия, то есть почти за пять месяцев, к расследованию данного уголовного дела приступали четыре следователя, — отмечает адвокат. — Передача от следователя к следователю неумышленно, но затягивает сроки расследования, так как новому следователю требуется время для ознакомления с материалами дела, полной визуализации картины произошедшего». Приёмная мать даже обратилась дополнительно в СУ и прокуратуру с просьбой провести проверку хода следственных действий, но ответа пока не получила. Петрову возмущает, что в этом деле будто бы она и её приёмный ребёнок оказались подозреваемыми: им постоянно приходится оправдываться. Арина проходит все назначенные следственные действия, какими бы морально тяжёлыми для неё они ни были, а подследственные спокойно отказываются, например, от исследования на полиграфе, подчёркивает женщина. «Даже мне было неприятно сидеть в одном помещении с этими людьми, а тут девочке приходится это делать. Как опекун, я ходатайствовала о том, чтобы ребёнок сидел к ним хотя бы спиной, — рассказывает она. — Во время очных ставок у Арины начиналась истерика, потому что адвокаты подозреваемых задавали ей множество вопросов и требовали, чтобы психологи, находившиеся в тот момент рядом с ребёнком, отошли от неё». По словам приёмной мамы, адвокаты подозреваемых пытаются уличить девочку в том, что она рассказала о насилии не сразу, а только лишь спустя продолжительное время. «А почему же ты начала всем рассказывать, только когда у тебя умерла мама? А почему именно тебя все хотели? Что это за девочка, которую все вокруг хотели?» — пересказывает Петрова слова адвокатов подозреваемых. Освободили в зале суда Но главной неожиданностью для заявившей стороны стало освобождение подозреваемых из-под стражи на первом же судебном заседании в феврале 2019 года. «Следствие обратилось в суд с ходатайством об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, однако в ходе его рассмотрения прокуратура Приволжского района отказалась поддерживать ходатайство следователя, и суд в избрании меры пресечения отказал», — сообщил Кантимиров. В прокуратуре республики RT подтвердили, что их представитель на процессе не увидел достаточных оснований для поддержания ходатайства следствия. По словам Петровой, она не сразу сказала приёмной дочери о том, что её предполагаемые обидчики вновь оказались на свободе. «Когда она это узнала, то начала отказываться выходить на улицу одна. Нам приходится водить её за руку в школу и обратно домой, — объясняет опекунша. — Девочка падает в обмороки, стала плохо слышать, и всё это на фоне постоянного стресса». В Следственном управлении СК РФ по Республике Татарстан подтвердили RT, что обвинения по статье 132 УК предъявлены двум гражданам. Свою вину они не признают, в данный момент находятся под подпиской о невыезде и проходят процедуру ознакомления с материалами дела. Кроме того, материалы в отношении ещё двух человек выделены в отдельное производство. Приёмная мать возмущена тем, что следственные действия по очевидному, казалось бы, делу затянулись уже на полгода. Петрова подчёркивает, что не получает никаких денег за воспитание Арины, которая, несмотря на регулярные допросы и визиты в следственный отдел, продолжает учиться, посещать секцию плавания и занятия по рисованию. «Трачу всю учительскую зарплату на услуги адвоката. Порой, честно признаюсь, хотела всё бросить, но решила идти до конца. Ведь девочка даже толком не успела оплакать смерть матери. Арина очень надеется, что всех преступников накажут, ведь она не хочет, чтобы кто-то ещё пострадал», — заключает Петрова.
