К чему приводит нарушение привязанности и как этого не допустить в отношениях с ребенком

Разбираемся, чем грозит для ребенка лишение надежной привязанности со значимым взрослым. Наш постоянный автор Диана Машкова, писатель, журналист, руководитель направления «Просвещение» фонда «Арифметика добра», мама 4 детей, 3 из которых приемные, уже рассказывала нам и о правильной иерархии в приемной семье, и об этапах адаптации приемного ребенка в семье, и об отношениях с кровными родственниками приемного ребенка. В новой статье Диана объясняет, насколько важно сохранять привязанность и чем чревато ее нарушение. У большого количества современных взрослых людей – ученые называют цифру 45% – в детстве не сложилось надежной привязанности с родителями. К сожалению, это не просто факт из их прошлого. Это то, что влияет на человека всю жизнь: сказывается на здоровье, отношениях с другими людьми, жизнестойкости, уверенности в себе и многих других вопросах. Люди, лишенные «надежной привязанности» в первые годы жизни, часто неосознанно воспроизводят нарушенную модель и в собственной семье, со своими детьми, передавая сбитый код отношений из поколения в поколение. Можно ли разорвать этот порочный круг? Привязанность Что же такое привязанность? Если обратиться к определению – это взаимный процесс образования эмоциональных связей между людьми, которые сохраняются неопределенное время, даже если люди разделены. Для взрослых – это полезная вещь, объединяющая между собой самых близких. Для детей – витальная потребность и жизненно важная необходимость. Без привязанности к своему взрослому ребенок не в состоянии выжить. Для младенца мать или человек, который постоянно ее заменяет – это естественный источник пищи, тепла, безопасности, утешения, радости и других эмоций. Малыш не в состоянии ни накормить себя, ни успокоить, ни увлечь. Поэтому в одиночестве останавливается развитие ребенка, включается подсознательная установка: «я никому не нужен», которая является одной из причин высокой младенческой смертности в учреждениях для сирот. Привязанность не дается ребенку по факту рождения, она возникает постепенно, в ежедневном взаимодействии взрослого и ребенка. Младенец испытывает естественную потребность – голод, жажду, дискомфорт – удовлетворить которую самостоятельно не может, и поэтому кричит. На зов приходит значимый взрослый – кормит, поит, меняет пеленки, а вместе с этим ласково приговаривает, целует и прижимает к себе. Из этого здорового круга отношений – потребность, зов, приход взрослого, вовлеченное удовлетворение потребности – рождаются основополагающий для развития базис. Ребенок чувствует свою ценность. Включается установка: «Я нужный, хороший». Он учится доверять взрослому, который надежен и небезразличен, а через доверие к близкому человеку рождается доверие к другим людям и ко всему миру. Рождается надежное будущее. Прекрасной основной для понимания сути и механизмов привязанности может стать книга классика психологии развития, выдающегося английского ученого Джона Боулби. Она так и называется «Привязанность». Еще более легкий способ ознакомиться с основами – это прочесть книгу известного отечественного психолога Людмилы Петрановской «Тайная опора. Привязанность в жизни ребенка» . Главное, осознать, что здоровая привязанность закладывает в ребенке способность любить, понимать собственные чувства и чувства других людей, контролировать свои эмоциональные вспышки, учиться и получать знания, логически мыслить, испытывать самоуважение и строить отношения с другими людьми. Она оберегает от многих психосоматических заболеваний и снижает риски возможных задержек в развитии. В этом неоспоримая ценность надежной привязанности в жизни ребенка. Нарушения привязанности «Начиная со времен Второй мировой войны, и далее, – пишет всемирно известный психолог и терапевт Нильс Питер Рюгаард в своей книге “Дети с нарушением привязанности” , – _с ускорением в 1960 годах, мы предприняли самый масштабный социальный эксперимент, который когда-либо проводился в западном мире: матери детей младшего и дошкольного возраста пошли работать вне дома, отлучившись от своих малышей… Условия обучения тому, как становиться человеком посредством отношений в период раннего детства, были перевернуты с ног на голову. На сегодняшний день мы, вероятно, являемся единственным видом млекопитающих, у которого мать и младенец не остаются неразлучными в течение, по крайней мере, первых двух-трех лет с момента рождения». _ Мир впервые сильно изменился в середине прошлого века. Производство стало другим, обществу понадобилось высвободить женщин от ухода за детьми для работы. В роддомах новорожденных начинают отделять от матерей сразу после появления на свет, якобы давая роженице время для восстановления, а на самом деле травмируя обоих и порождая у женщин тревожность, неуверенность и чувство вины. В Советском Союзе малышей отдают в ясли с четырех месяцев, а иногда и раньше, отрывая от матерей вопреки жизненно важным потребностям в грудном вскармливании, ласке, тактильном контакте и любви. Появляются детские сады – пятидневки, которые позволяют родителям работать, устраивать личную жизнь и зарабатывать деньги, а детей обрекают на тяжелые переживания утраты и боли разлуки. Депривация, неизбежный и вечный спутник сирот в государственных учреждениях, внезапно захватывает и семейных детей. Родителям запрещают брать младенцев на руки, чтобы «не привыкали», предписывают кормить их по часам, а не по требованию, не позволяют матерям находиться с маленькими детьми в больницах и прочих «оздоровительных» учреждениях. Многие из нас, сегодняшних взрослых, стали жертвами этих необдуманных действий. Именно в них причина тех самых 45% людей с ненадежной привязанностью. Последствия нарушения привязанности Нарушение привязанности может проявлять себя по-разному. Многое зависит от индивидуальных особенностей ребенка – его психологической структуры, темперамента, жизнестойкости. То, что довольно легко переносится одними детьми, оказывается глубокой травмой для других. В книге известного психотерапевта Брюса Перри «Мальчик, которого растили как собаку» рассказывается история подростка-насильника, асоциального типа, жестокие преступления которого ужасают даже специалистов. Но больше всех – его собственных родителей, которые не понимают, что происходит с их младшим сыном. Старший ребенок вырос прекрасным парнем, а младший оказался преступником, хотя обоих воспитали одни и те же родители. Как такое могло случиться? Постепенно, в ходе работы с семьей, психотерапевт добирается до сути – оказывается, у младшего сына в младенчестве развилось тяжелое нарушение привязанности. Семья сразу после его рождения переехала в новый район, где у мамы не было ни родственников, ни друзей, никакой поддержки. Из-за небольшой умственной отсталости она не справлялась сразу с двумя детьми, к тому же младший оказался крайне беспокойным и вызывал раздражение женщины. Она кормила его утром, пеленала и оставляла в кроватке на весь день, а сама уходила со старшим сыном гулять. Возвращалась только к вечеру, когда муж приходил с работы. Так мальчик и рос – в семье, но без матери, которую некому было заменить. И все дальнейшие нарушения взяли старт в том периоде жизни, о которой он даже не помнил. Окажись на месте этого парня менее чувствительный ребенок, он мог бы выйти из ситуации иначе, мог добрать любви близких взрослых в старшем возрасте. Но именно для этого ребенка пренебрежение нуждами имело фатальные последствия. Не существует общих для всех схем «события – последствие». Есть уникальный набор нарушений и травм, который ведет к непредсказуемым результатам. У одного ребенка может проявиться агрессия, у другого депрессия, у третьего психосоматическое заболевание, у четвертого склонность к суициду, у пятого нелюдимость, у шестого предельно низкая самооценка, у седьмого отсутствие эмпатии и так далее. А у кого-то – все сразу. Этого невозможно предугадать. Поэтому для сравнения просто приведу еще один реальный пример. Сания Испергенова с рождения и до 18 лет воспитывалась в детском доме. В ее книге «Я – Сания. История сироты» , изданной при поддержке благотворительного фонда «Арифметика добра», прослеживается влияние депривации и нарушения привязанности на весь путь становления человека. Девушка рассказывает о расстройствах здоровья (энурез на нервной почве, множественные пневмонии и бронхиты в детстве), о жутком страхе перед людьми, о сенсорной депривации, о депривации социальной, о неумении строить близкие отношения, об отсутствии эмпатии и многом другом. «Тактильный контакт оказался для меня самым сложным, – делится она с читателями, _– Я долго привыкала к каждому мимолетному касанию, входила в отношения, словно в холодную воду. Продвигалась вперед маленькими, едва заметными шажками. _ После жизни без матери, без семьи трудно было научиться объятиям, поцелуям, прикосновениям — все это казалось слишком сложной наукой». Отсутствие внимания и заботы в детстве мешало и формированию эмоционального интеллекта. «Тогда мне и в голову не приходило, – рассказывает Сания, – что внутри взрослого человека бурлят собственные эмоции. Кто и когда говорил с нами о чувствах? Кто учил распознавать радость или грусть, веселье или отчаяние, удовольствие или боль? Не было ничего. Я не могла назвать собственных переживаний и, как слепая, не обращала внимания на чувства других. Окружающие люди никогда не казались мне расстроенными или, наоборот, счастливыми. Испуганными или, наоборот, спокойными. Мне, откровенно говоря, было на них на всех наплевать. Годы невнимания к моим собственным чувствам вернулись в подростковом возрасте бумерангом безразличия». История Сании – яркий пример серьезного расстройства привязанности. И все же он жизнеутверждающий: Сания доказывает читателям, что человек способен изменить свое будущее. Главное, не опускать руки, желать перемен и искать в жизни опору. Что делать при нарушении привязанности Что помогает справиться с последствиями нарушения привязанности? Конечно, первый шаг – это обнаружить проблему и ее осознать. Не списывать все трудности отношений с ребенком на детские капризы, «дурную» наследственность или плохой характер, а попробовать разобраться в сути происходящего. Часто первыми людьми, которые видят нарушения, становятся сами родители. В случае с детьми-сиротами – приемные родители. И тогда основной задачей оказывается построение с ребенком доверительных и теплых отношений. Любой ценой. Именно на это – не на учебу, кружки или спорт – должны быть направлены все усилия в семье. Только на построение привязанности. Специалисты, работающие со случаями такого расстройства, подтверждают: старания родителей первичны, а усилия психологов и психотерапевтов для успеха – вторичны. Доверительные отношения со значимым взрослым – как раз и есть тот фундамент, на котором строится вся жизнь ребенка: происходит его развитие, раскрываются таланты, формируется физическое и психическое здоровье. Важно сделать все возможное и невозможное для того, чтобы у каждого ребенка был свой надежный и любящий взрослый. «Спасти может только сознательный, зрелый человек, которому “не все равно”, – утверждает Сания, – я своими глазами видела, как меняются дети, когда у них появляются близкие люди. Хотя бы наставники. Еще лучше – приемные родители. Многих это вытянуло буквально со дна. Как и меня. Не будь Эсланды Борисовны, я бы пропала». Получается, можно корректировать последствия нарушений привязанности и в подростковом возрасте, и даже будучи взрослыми людьми. Если осознать, что это необходимо и быть готовыми к кропотливой работе. Описанные в научной и публицистической литературе результаты труда психологов и психотерапевтов, вкупе с усилиями самого человека и его ближнего круга над построением близких отношений, доказывают возможность перемен к лучшему в большинстве случаев. Реальные истории детей, подопечных фонда «Арифметика добра» и многих других благотворительных организаций, также подтверждают это. Главное – не опускать руки и быть готовыми прилагать большие усилия в построении доверительных отношений с близкими людьми. Ради самого будущего.