Как в Дагестане воюют с опекунами: пять семей сбежали, в одной изъяли детей

МОСКВА, 2 ноя — РИА Новости, Мария Семенова. Пять приемных семей были вынуждены уехать из родных сел в Гергебильском районе Дагестана. По их словам, им угрожали изъятием детей, если не сменят место жительства. Поначалу в реальную опасность они не верили: как же награды, грамоты и отсутствие претензий со стороны органов опеки? Но после того как у Маъмусат Насибовой забрали восьмерых детей, остальные поняли, что это не шутки. В СМИ пока попала только история Маъмусат — а это лишь вершина айсберга. Из образцового опекуна — в уголовницы Маъмусат Насибову из села Хвартикуни, опекавшую восемь детей-инвалидов, знал весь Дагестан. В республике семья считалась образцовой, Насибова была на хорошем счету у органов опеки, местное ТВ несколько раз в год выпускало сюжеты о том, как дети с синдромом Дауна, ДЦП и другими врожденными пороками нашли дом благодаря приемной маме. Все изменилось в этом октябре: пока женщина была в больнице с младшими, к ней домой пришли сотрудники полиции и органов опеки и забрали старших детей. Основанием для изъятия послужило то, что у Маъмусат судимость — значит, она не может быть опекуном. Одиннадцать лет назад ее обвинили по части 1 статьи 238 за то, что в магазине ее родственника обнаружили просрочку: "Йогурт, пачку печенья". "Я там даже не работала, просто помогала. Мне выписали штраф три тысячи рублей, сказали, что через год судимость снимут. Если бы знала, что будет, разве взяла бы на себя?" — говорит Насибова. У нее есть справка о том, что судимость погашена. В местной опеке об этой части биографии Маъмусат прекрасно знали — ни у кого не возникло претензий. Судимость обнаружили и поставили на вид во время республиканской прокурорской проверки. После этого шишки посыпались не только на приемные семьи, но и на сотрудников опеки. При изъятии присутствовала в том числе и Айшат Гамзатова, бывшая тогда главным специалистом органов опеки. Сейчас ее уволили. За что — не знает. Гамзатова не передавала детей под опеку в семью Насибовой: это сделали ее предшественники. Она знала, что у приемной матери была погашенная судимость, но решила, что если раньше это никого не смутило, то и теперь незачем начинать разбирательство из-за пачки печенья. — Вы были против изъятия детей у Насибовой? — Я против прокуратуры ничего сказать не могу. Да и не я решаю этот вопрос, постановление выносит глава района. У меня никаких замечаний к Маъмусат не было. Посещала ее каждый месяц, всегда дети были накормленные, опрятно одетые, холодильник полный, — рассказывает Айшат. В данный момент бывшая сотрудница опеки находится "в больнице, в стрессовом состоянии". "За что так со мной?" Сейчас восемь приемных детей Насибовой живут в Махачкале (следом за старшими изъяли и младших), их определили в дом-интернат для умственно отсталых "Забота". "Это больные дети, Маъмусат их еле-еле выходила. Ей теперь очень тяжело. Каждый день плачет, ходит в "Заботу", а там такая истерика: "Мама, забери нас отсюда", — делится подробностями с корреспондентом РИА Новости Патимат (имя изменено по ее просьбе), многодетная приемная мать и подруга Насибовой. С самой Маъмусат мы успеваем созвониться, пока она идет домой из интерната — женщина вслед за детьми перебралась в Махачкалу из села. "В интернат пускают не всегда. Говорят: "На каком основании?" Я четыре с половиной года их кормила, обувала, ухаживала за ними — и я им никто, получается. Это обидно. За что так со мной?" — срывается на слезы Маъмусат. "Как на вулкане" Впрочем, приемные матери Гергебильского района говорят, что случай Насибовой не начало истории, а кульминация. Отношения администрации с местными опекунами стали напряженными после того, как этим летом из семьи Мадины (имя изменено) сбежали трое приемных детей — к биологической матери. В итоге они оказались в спецучреждении, Мадине их не вернули. "Их биологическую мать лишили прав. Она организовала для них побег: послала за ними такси, по телефону координировала. А на следующий же день сдала в интернат: сказала, что не может содержать", — говорит Патимат. По словам приемных родителей, им стали поступать угрозы от районного прокурора и главы администрации сразу после побега детей Мадины. Патимат — единственная, кто готов общаться с прессой, но только анонимно. Остальные боятся: кто гнева местного прокурора, а кто — журналистов. "Мы как на вулкане живем: постоянные проверки — прокурорские, полицейские. Приходили в любое время, раздевали наголо детей, искали синяки. Откуда им взяться? Это наши дети! Они стали родными за эти годы. Нам не давали житья. Прокурор района сказал: "Из-за вас у нас могут быть проблемы, уезжайте отсюда". Мы-то думали, что они не смогут отобрать детей, у нас нет ни одного отрицательного акта от опеки. Но после того, что случилось с Маъмусат, мы впопыхах сбежали. Нас выгнали из района, выгнали! Неужели такой беспредел может быть? И никто ничего не делает", — возмущается Патимат. После изъятия подопечных Насибовой пять приемных многодетных семей уехали в Махачкалу. Патимат не жалуется на местную опеку: у всех приемных семей были теплые отношения с бывшей сотрудницей Айшат Гамзатовой. И хотя та могла приехать к ним в любое время без предупреждения, да и проверяла даже чаще, чем положено, многодетные матери не в претензии. Ни разу Айшат не уличила их в плохом исполнении обязанностей опекуна. Собеседница рассказывает, что ей переезд в Махачкалу дался легче, чем другим семьям: "У меня здесь был дом. А другие вынуждены снимать и платить по 50 тысяч за аренду — они же многодетные, им большая площадь нужна". В Дагестане опекуны получают за каждого ребенка-инвалида по 14 тысяч (семь выделяется на содержание, еще семь — "зарплата" приемного родителя). Таким образом, у семьи, где растут восемь детей, ежемесячный доход — 112 тысяч рублей. Существенная сумма для села, но не самая большая в сравнении с выплатами в других регионах России. "Заботиться о детях-инвалидах нелегко, нужно отказаться от своей жизни. С каждым ребенком два раза в год необходимо ложиться в реабилитационные центры. Я не могу ходить ни на свадьбы, ни на похороны родственников, я посвятила себя этим детям. А они все говорят о деньгах", — вздыхает Патимат. "Только при личной стрелке" РИА Новости обратилось за комментарием к местным властям. Управделами администрации Гергебильского района сказал, что "готов комментировать все что угодно, но только при очной стрелке, то есть встрече". На вопрос о семьях, которые были вынуждены уехать в Махачкалу из-за угроз администрации, он ответил: "Уехали? Первый раз слышу". Впрочем, из осведомленных источников агентству достоверно известно, что пять приемных семей, а также лишенная детей Насибова сейчас находятся в Махачкале. Трудно поверить, что сотрудник администрации района мог об этом не знать. Связаться с местным прокурором или прокуратурой Дагестана на момент публикации не удалось: два дня там никто не брал трубку по нескольким телефонам. Детский омбудсмен по Республике Дагестан Марина Ежова — на стороне семей. "Мы направили письма в администрацию района, прокуратуру, Минобразования. Должно было состояться коллегиальное обсуждение, однако райадминистрация не дождалась его и вынесла постановление об изъятии детей и передаче их в социальные центры. Мы работаем с этими семьями", — сообщила главный специалист аппарата омбудсмена Мария Рустамова. Маъмусат Насибова уже подала иск в суд о неправомерном изъятии детей.