Ольга Ярославская: Нужно серьезно задуматься над решением проблемы травли в школах
На прошлой неделе суд принял решение ограничить в правах родителей девочки, с рождения живущей в перинатальном центре. Активное участие в этой истории принимала уполномоченный по правам ребенка в Москве Ольга Ярославская. О том, как она планирует защищать детей и какие острые проблемы на сегодняшний день существуют в столице, она рассказала «Вечерней Москве». — Ольга Владимировна, одна из самых сложных тем в столице в последнее время — брошенные дети. Почему родители все чаще бросают своих детей? — К сожалению, эта проблема была всегда. И на это никак не влияет процедура официального отказа от ребенка, по факту нужно просто написать заявление. Когда женщина пишет такое заявление, мы не знаем, какая она — алкозависимая, наркозависимая или у нее проблемы с психикой. Врачи, которые наблюдают беременность, наверное, должны понимать, что у женщины есть проблемы. На мой взгляд, должен сразу передаваться сигнал в социальные службы. Если она не стояла на учете и пришла рожать с улицы — тоже нужно сигнализировать сразу. Не знаю, есть ли сейчас такая система реагирования, но считаю ее вполне логичной. Ведь судьба ребенка в таких случаях с самого его рождения находится под угрозой. — Девочка, которая с рождения находится в клинике, тоже, можно сказать, брошенный ребенок… — Сложная ситуация, которая сейчас разрешилась. Состоялся суд, который ограничил в правах родителей девочки. Почему ребенок после поступления сигнала о том, что родители не забирают ее домой, так долго находился в клинике? По закону должна была прийти полиция и отправить ее в приют временного содержания для безнадзорных детей. Но делать это — издевательство над ребенком. Это ведь не детское учреждение социальной защиты, а распределительный приемник полиции. Если бы исполнили закон, то нанесли бы непоправимый вред ребенку. Клиника, органы опеки, прокуратура проявили терпение и действовали в интересах маленькой девочки. Сейчас стоит задача сделать все, чтобы ребенок воспитывался в семье, где он нужен. Первоочередным порядком рассматриваются, конечно, бабушки и дедушки девочки. — А что делать с теми семьями, в которых родители подвергают детей опасности? Например, оставляют ребенка на несколько дней одного в квартире. Неужели нет мер поддержки таким семьям или соцслужбы просто не знают об этом? — Если ребенок ходит в детский сад или школу, то образовательное учреждение должно контролировать ситуацию. В случае когда ребенка долго нет, ответственный взрослый должен передавать информацию в опеку. Соседи, педагоги, врачи должны дать сигнал о том, что ребенок в опасности. В этом смысле горячая линия Департамента труда и социальной защиты населения Москвы — 051 — это правильный проект, очень нужный. Позвонить и сообщить — не стукачество, а шанс на спасение ребенка. — Вы в новой должности совсем недавно. С чего в первую очередь начинаете свою деятельность? — Я уже глубоко погрузилась в работу: изучаю нормативную базу, связанную с защитой прав детей и взрослых. Конечно, мне как бывшему директору школы хорошо знакомы Конвенция по правам ребенка или другие международные документы. Но есть большой массив специализированных правовых актов, федеральных и московских. Без знания этих документов работа омбудсмена не будет эффективной, поэтому сейчас я постоянно учусь, чтобы по-настоящему, на все сто процентов стоять на защите прав детей. Вроде бы каждый знает, что детей обижать нельзя, но… Если бы все следовали этому знанию, то моя должность была бы не нужна. К сожалению, это не так. Опыт работы, который я накопила в течение своей жизни, дает мне базу для решения задач, стоящих передо мной сегодня. Я много лет работала в школе, поэтому хорошо знаю педагогическую систему, через которую проходят все дети. Знаю проблемы детей с особыми возможностями здоровья, многодетных семей, трудных подростков и многое другое. — Какие сейчас самые острые вопросы в Москве? — Мне кажется, что сейчас нам надо очень внимательно отнестись к вопросу с детским питанием, о котором говорил президент России Владимир Путин в своем Послании Федеральному собранию. В Москве в целом все хорошо, у нас уже есть бесплатные завтраки в начальной школе, горячее питание для льготных категорий, чего нет во многих регионах. Но мы сейчас ждем разъяснения, что такое горячее питание, что входит в это понятие. Есть и другая сторона вопроса — качество питания, от которого зависит здоровье каждого ребенка. Правильное питание в сочетании с хорошей двигательной активностью — будущая здоровая нация. Задач много — аппарат уполномоченного работает по обращениям. Реагируем на те негативные случаи, которые происходят с нашими детьми. Отстаиваем их права в школе. — Одной из тем, которая обсуждалась в прошлом году, стал буллинг (намеренная, постоянная травля — прим. «ВМ»). Почему происходят акты агрессии и жестокости со стороны детей? — Это большая проблема, она есть не только в Москве, но и в других регионах. К сожалению, последствия буллинга могут быть очень тяжелыми. Травля иногда приводит к суициду или же появлению агрессии по отношению к другим в будущем. Нам нужно серьезно задуматься над решением этой задачи, потому что одного школьного психолога привлечь недостаточно. Это должен быть комплекс мер. — Знаю, что в школе, где вы работали директором, был случай травли. — Действительно, такая ситуация была, и мы ее комплексно тогда решили. В большинстве московских школ создана комиссия по урегулированию споров. Рекомендации по ее созданию давались Департаментом образования и науки столицы. В нашей школе такая комиссия была создана. В нее входят не только администрация, но и члены управляющего совета со стороны родителей, ученики из школьного совета. Обратиться в нее могут и дети, и родители. Чаще всего, конечно, приходили взрослые. Но это и понятно — подростку сложно прийти и сказать, что ему плохо. — Особенно сложно, наверное, открыться чужому взрослому человеку… — Подростковый возраст как раз отличается тем, что взрослые для детей становятся менее важными, чем среда ровесников, суждения одноклассников. И когда возникают ситуации с травлей, нужно работать комплексно с классом, школой. — Один из последних случаев проявления агрессии произошел в московской школе. Ученик ударил педагога. Как вы оцениваете эту ситуацию? — Мое мнение — претензии к семье мальчика минимальны. Школа знала, что ребенок находится в очень тяжелом положении еще с начальной школы. У мальчика нет мамы, причем она осуждена по очень тяжелой статье, и он об этом знает. Есть папа, который много работает, и бабушка, которая воспитывает внука и его младшую сестру. Между прочим, девочка успешно учится. Этот мальчик — особый ребенок, какое-то время он даже находился на надомном обучении, так что о его проблемах в школе было хорошо известно. Дает ли система образования регламенты и алгоритмы для работы с такими детьми? Я как директор школы знаю, что такие регламенты есть. Более того, они прекрасно работают в других образовательных организациях. В случае с этим мальчиком школа этой возможностью не воспользовалась. Для меня школа — это директор, который нарушил права этого ребенка, не показал возможные пути решения для бабушки и не помог учителю. Педагог, который только в этом году взял этот класс, оказался один на один с этой проблемой. И ей никто не помог! Был ли психолого-педагогический совет? Нет. Предлагали ли перевести ребенка на индивидуальный маршрут обучения? Тоже нет. А ведь это можно и нужно было сделать. Про мальчика ведь все отзываются неплохо. Мальчик очень любит собак, у него есть друзья. Он подрабатывал после школы, потому что семья находится в тяжелом материальном положении, а это далеко не все подростки будут делать. Почему такая реакция на сломанные наушники, которые порвались в результате конфликта? Потому что это подарок дорогого ему человека и он для него ценен. Совокупность психологического состояния, неуспешность, педагогическая запущенность и безразличие взрослых — все это привело к этой человеческой трагедии. К каждому ребенку надо подходить индивидуально, а к особенным детям тем более. Почему он ударил учительницу? Этот поступок нельзя оправдать, такое поведение надо предотвращать. Любая профилактическая работа направлена на предотвращение чего-то негативного, плохого. Задача «уберечь» стоит перед всеми взрослыми: семьей, системой образования и школой, с ее многочисленным педагогическим профессиональным коллективом, неравнодушными людьми. Опытный учитель, который не понял, что делать с «таким» ребенком, не смог справиться. Я была в школе, смотрела все документы, беседовала со всеми сторонами конфликта. Мое мнение — это вина школы. — То есть вины учителя нет? — Думаю, она просто не успела за такое короткое время — всего несколько месяцев с начала учебного года — разобраться. С учетом того, что ей никто не помог, это вполне возможно. Если бы у ребенка был индивидуальный маршрут обучения, а учитель был бы подготовлен к работе с таким ребенком, то ничего бы не случилось. На мой взгляд, этот случай должен разбираться на всех уровнях, в том числе директорами школ, чтобы были сделаны выводы и приняты меры. — А должны ли были социальные службы прийти, проверить семью? — Бабушка представляла интересы ребенка на основании нотариально заверенной доверенности. Однако законом не предусмотрено передоверие воспитания ребенка, и администрация школы должна была настоять на том, чтобы была официально оформлена опека над ребенком. Тогда эта семья была бы в поле зрения органов социальной защиты. Эта возможность была упущена администрацией школы. В системе образования Москвы есть городская психолого-педагогическая служба, в которой работают и психологи, и дефектологи, и другие специалисты по запросу школы. Но запроса не было. Что точно могу сказать — ребенок не виноват. Надо смотреть не на следствие, а разбираться в причинах произошедшего. — Если говорить о других случаях проявления агрессии, травли, почему это происходит чаще? — Начнем с того, что никогда это не происходит просто так, без причины. Буллинг происходит или со стороны особенного ребенка, который не получает коррекционной помощи вовремя, или со стороны ребенка, который вынужден защищаться. В одном из московских СИЗО находится 16-летний мальчик из другого региона, который осужден за то, что угрожал убийством одноклассникам в социальных сетях. Я ездила в СИЗО, общалась с ним и спросила, почему он это писал. И он ответил: «А как я должен был еще защищаться? Меня бьют, унижают дети, учителя». Родители ходили в школу, просили помочь разобраться. Но ситуация не решалась. Вы спросили, стало ли больше таких случаев? Мне кажется, нет. Просто мы стали более открыты информационно. По опыту директора могу сказать, что дети даже стали лучше. Просто некоторые подростки не понимают, что хорошо, а что плохо. А еще они не умеют вовремя сказать нет. Этому, конечно, нужно обучать и говорить об этом. Готова ли я решать эти проблемы, как уполномоченный по правам детей? Как минимум я готова их обозначать и предлагать системные решения. — Уполномоченный может обращаться с инициативами о внесении изменений в законы? — Конечно, если я вижу, что что-то не работает, то могу предлагать изменения. Но, как бывший депутат Московской городской думы, знаю, что самые сложные законы — те, в работе над которыми необходимо взаимодействие сразу нескольких ведомств. Моя деятельность связана с Департаментом здравоохранения, Департаментом образования, Департаментом труда и социальной защиты населения, Департаментом спорта, Департаментом информационных технологий и с силовыми ведомствами. Ребенку все равно, какие департаменты должны ему помочь, а я должна связать все ведомства в интересах ребенка так, чтобы все работали слаженно. СПРАВКА «ВМ» Ольга Владимировна Ярославская родилась 25 апреля 1968 года в поселке Малаховка Московской области. Окончила Московский областной государственный институт физической культуры в квалификации преподавателя физической культуры. Прошла курсы профессиональной переподготовки в 1999 году по специальности практический психолог, в 2013 году — Российской академии народного хозяйства и государственной службы при президенте Российской Федерации по программе «Менеджмент в сфере образования». Ранее работала пионервожатой, учителем физической культуры, заместителем директора, заведующей дошкольным образовательным учреждением. Как сотрудник Департамента образования и науки Москвы курировала образовательные учреждения для детей-сирот и детей-инвалидов. С 2005 по 2018 год была директором школы № 1298 с углубленным изучением иностранных языков. Под ее руководством образовательное учреждение вошло в список 300 лучших школ Москвы и в топ-500 лучших школ России. Также до 2014 года была депутатом муниципального собрания внутригородского муниципального образования района Куркино. Затем до 2019 года была депутатом Московской городской думы. Являлась одним из инициаторов проекта бесплатного летнего школьного отдыха «Московская смена». В 2019 году занимала должность директора Центра патриотического воспитания и школьного спорта Департамента образования и науки Москвы. На должность уполномоченного по правам ребенка назначена в 2020 году. Награждена Почетной грамотой Министерства образования и науки РФ, знакоммедалью «Честь и польза» Общественного движения «Добрые люди мира», благодарностями мэра Москвы. Имеет звание почетного работника общего образования Российской Федерации. Читайте также: Алексей Елисеев: В Москве отдаем приоритет общественным пространствам и пешеходам
