Как работает единственный в Москве госцентр для жертв семейного насилия

В России власть наконец обратила внимание на домашнее насилие. В Госдуме разрабатывается законопроект, касающийся его профилактики. Корреспонденты «Собеседника» побывали в единственном в Москве государственном кризисном центре, где помогают пострадавшим от близких. Только для москвичек От станции метро «Тимирязевская» до Кризисного центра помощи женщинам и детям – 15 минут спокойным шагом через парк «Дубки». На первом этаже ничем не примечательного трехэтажного здания – ресепшен, гардеробная, кулер с водой, автомат с кофе. На диване сидят девочка с бабушкой. В центр приходят на консультации к психологам и другим специалистам, бывает, что семьями. Но в первую очередь это убежище для женщин и детей, пострадавших от семейного насилия. Место, где они могут пережить тяжелые времена. – У нас есть филиал «Надежда» в Северо-Западном округе и филиал «Маленькая мама» в Западном, где живут несовершеннолетние беременные девочки, – рассказывает директор Наталья Завьялова. – Всего по Москве у нашего центра 102 койко-места. Это не много и не мало для Москвы, иногда у нас даже бывают свободные места. Центр – муниципальный, поэтому попасть в убежище могут женщины только с московской пропиской. Они должны представить паспорт, СНИЛС, справку из травмпункта и справку о состоянии здоровья. Директор объясняет: это не бюрократия, а безопасность. Здесь живут дети, и по соседству у них не должно быть палочки Коха. – У нас могут проживать мамы с детьми и одинокие женщины от двух до четырех месяцев. Но бывает, что живут по году и больше, все зависит от конкретной ситуации, – рассказывает Завьялова. Клиентки – так их называет персонал – разного возраста и социального статуса. Тут видели жен политиков и бизнесменов. Насилие только в бедных и пьющих семьях – стереотип. – К сожалению, 70 процентов женщин возвращаются к обидчикам, – рассказывает директор. – Это объясняется и бытовыми, жилищными проблемами, женщины, как правило, зависимы от своих мужей. За пять лет существования второй раз к нам попали всего пять-шесть женщин, в третий или четвертый раз не обращался никто. Может, они стесняются признаваться, что их бьют, или они развелись. Как в санатории Убежище – или на официальном языке стационарное отделение – занимает весь второй этаж и напоминает современный санаторий. В его коридорах в два часа дня ни души. – Многие мамы работают, – объясняет заведующая стационарным отделением Ольга Троянова. – Другие ищут работу и ходят по собеседованиям. Дети в школе или в садике. Каждая семья живет в отдельной комнате, которая выглядит, как гостиничный мини-номер. Санузел, кровати, стулья, стол, шкаф – никаких излишеств. В комнате, которую нам показывают, стоит еще детская кроватка, кругом игрушки и рисунки. Здесь живет мама с двумя детьми: младшему три года, старший ходит в первый класс. – Женщина сегодня первый день вышла на работу, – объясняет заведующая. – Она замужем за москвичом, своего жилья у нее нет. После рождения второго ребенка муж стал поднимать на нее руку. Так часто происходит: женщина в декрете находится в уязвимом положении. Она экономист, вышла на прежнее место работы, собирается на сбережения снять квартиру. В центре рассказывают, что у всех женщин ресурс для преодоления разный. У одних есть родственники, друзья, работа, деньги и нервная система более сильная, у других нет ничего. Жилице этой комнаты понадобилось два месяца, чтобы прийти в себя. На этаже есть комнаты быта, где можно постирать и погладить, и столовая. Мам кормят три раза в день, детей – шесть. Питание по расписанию. Можно держать свою еду в холодильниках на кухне. – Никто голодным не ходит, – уверяют сотрудники на кухне. Для реабилитации женщин есть парикмахерская, соляная пещера и зимний сад. Одна дама, сбежавшая от мужа, сфотографировалась в саду, выложила снимки в инстаграм, похвастав, что отдыхает в Испании. По геолокации муж вычислил ее и нагрянул со скандалом. Жену ему, конечно, не выдали, но эти двое потом помирились. «Она привыкла быть незаметной» Большинство историй из центра – это не смех сквозь слезы, а слезы без смеха. В лифте женщина лет 35 с синяками под глазами перебирает бумаги. Она сегодня пришла на консультацию к психологу, просто поговорить, а закончилось все оформлением в убежище. Социальные работники говорят, что женщины часто сами не хотят признавать домашнее насилие и до последнего делают вид, что их семья благополучна. Главная помощь жертвам – психологическая. Здесь есть отделение, в котором работают психологи, клинические психологи и психотерапевт. Многие женщины не живут в убежище, а ходят из дома к этим специалистам несколько раз в неделю. В кабинетах, где проводятся сеансы, ничего лишнего: как в американских сериалах, только диван и два кресла. Ничто не должно отвлекать или травмировать: например, женщине, потерявшей ребенка, ни к чему видеть детские игрушки. – Насилие бывает четырех видов: психологическое, экономическое, физическое и сексуальное, – рассказывает заведующая отделением психологической помощи Любовь Выжанова. – К нам чаще всего приходят с психологическим насилием. Главный психолог Любовь Выжанова// фото: Андрей Струнин / "Собеседник" Если с обидчиком не работать, насилие будет продолжаться. Морально забитых, подавленных партнером женщин очень много. По словам психолога, некоторые даже не знают, какое на календаре число и день недели, ведь все полномочия, всю власть они делегировали мужу, который дома царь и бог. – Говоришь такой женщине: «Я вас вижу, вы есть», и не поверите – у нее рыдания на 20 минут! Она привыкла быть незаметной, не высовываться, – говорит психолог Любовь Выжанова. Если женщина попадает в центр после физического насилия, ее изолируют от обидчика – помещают в убежище и снимают стресс. Для этого используются разные техники: одной нужно порисовать, другой – просто высказаться, третьей – написать гневное письмо. При необходимости используют медикаменты. У домашнего насилия разные лица. – К нам пришла женщина, у которой муж избил их 15-летнюю дочь, сломал челюсть, – рассказывает Любовь Выжанова. – Жену он не бьет. Она говорит, что при виде разъяренного мужа стоит как истукан и не может защитить дочь, а потом плачет: «Я плохая мать!» Сейчас в стационаре живет пожилая женщина, которую избивает взрослый сын. Таких стараются оформить в дом-интернат. Мне отказали в интервью с ней – нельзя лишний раз травмировать недавно переживших насилие. Решение всегда за женщиной Специалист по соцработе Наталья Калгашкина, прежде чем рассказать историю одной клиентки, прикрывает дверь комнаты отдыха, где мы сидим. Она старается избегать персонифицирующих деталей, но картина и так ясна. – Есть девушка, выпускница интерната, находится в официальном браке, у нее трое детей, – рассказывает она. – С мужем прожили какое-то время вместе, до определенного момента все было неплохо, а если и не очень хорошо, старалась этого не замечать, терпела. В какой-то момент муж сильно ее избил, попала к нам с ссадинами, гематомами, ушибами мягких тканей, сотрясением головного мозга. Вернуться на свой адрес регистрации не может, живет с детьми у нас. С детьми занимаются арт-терапией, с женщиной работают психологи и юрист. Он поможет составить иск в суд, развестись, разделить имущество, но решение всегда за самой женщиной. Тех, у кого нет профессии и образования, направляют на курсы. Этого периода тишины, когда не унижают и не бьют, есть крыша над головой и кусок хлеба, многим бывает достаточно, чтобы начать новую жизнь. Жаль, что попасть сюда могут только москвички и не в каждом регионе есть такой центр. Ну и ну! Била мужа сковородкой Как правило, жертвы домашнего насилия – это женщины, дети и старики, но иногда и мужчины. По статистике от домашнего насилия страдают всего 5% мужчин, но и из их числа почти никто не обращается за помощью. За пятилетнюю историю центра сюда пришел всего один мужчина, который страдал от физического насилия. Жена скандалила и била его сковородкой (!) по голове. Женщина отказалась посетить специалистов для профилактической беседы, свое поведение она считала нормальным. Чем закончилась эта история, удалось ли паре сохранить брак – неизвестно. читайте также: "О насилии над мужчинами не говорят из-за стереотипов о том, кто такой мужчина" * * * Материал вышел в издании «Собеседник» №05-2020 под заголовком «Невидимые миру слезы».