«Не могу понять, почему на ребенка всем плевать». Истории социального сиротства в Крыму

«Просят три миллиона за ребенка». История Каролины Маргарита Алексинская из Симферополя пытается оформить опекунство над дальней родственницей – внучатой племянницей Каролиной, которой скоро исполнится два года. Вот уже около года девочка живет у нее постоянно после того, как бабушка ребенка, которая злоупотребляет алкоголем, принесла ее, тяжело простывшую, и попросила позаботиться. Каролина научилась ходить и говорить в доме Маргариты, которую называет мамой. «У нее (родной мамы) на фоне приема наркотиков бывают какие-то голоса. Ее не раз ловили с запрещенными веществами, на них она тратила и детское пособие, из дома вынесла все, что можно, – стиральную машину, кофеварку, детские игрушки. С первых дней после роддома оставляла ребенка одного. Что с ним происходило, я не знаю, но девочка боится всех людей мужского пола, плохо спит по ночам. Соцработники говорили, что в комнате общежития была ужасная антисанитария, а мама в неадекватном состоянии – вены у нее все синие и исколотые. ВИЧ мама не лечит, но у ребенка этой болезни, слава богу, нет. Я ждала, что органы опеки предпримут какие-то действия, но их не было», – рассказывает женщина. Органы опеки Симферопольского района оштрафовали Наталью на 500 рублей за невыполнение родительских обязанностей. Маргарита решила оформить опеку над девочкой, но родную мать родительских прав лишать не спешили, а значит, опеку на ребенка никто не даст, раз есть законный родитель. «В Симферопольском районе мне сказали буквально: «Лучше не высовывайтесь, у вас отберут ребенка» и «Не факт, что вы получите опеку, у нас таких желающих взять ребенка много». Но все же начали по моему заявлению составлять иск о лишении родительских прав, а мне сказали подготовить акт об условиях жизни и заключение для оформления опеки. Адвокат, который со мной связался сам, оказался каким-то сомнительным – попросил за свои услуги 60 тысяч, часть денег я ему уже отдала, но, как я поняла уже позже, он сознательно затягивал процесс», – говорит Маргарита Алексинская. Неожиданно управление по делам несовершеннолетних и защите их прав Симферопольского района иск о лишении родительских прав отозвало, заявив, что родная мама «исправилась», однако никаких документов, подтверждающих это, женщина на суде не предоставила. Суд постановил, что ребенок находится с Маргаритой незаконно. Она написала заявление на предварительную опеку, однако в управлении по делам несовершеннолетних и защите их прав Симферопольского района, который возглавляет Тарас Луценко, ей сразу сказали, что будет отказ. Уполномоченный по правам ребенка в Республике Крым Ирина Клюева неправомерность такого отказа подтвердила. По данным Алексинской, родная мама сейчас живет в Севастополе, в каких условиях – неизвестно. Ребенка забрать она не пыталась. «Ребенок не лишен родительского попечения в законном порядке. Так как нет вступившего в законную силу решения суда об ограничении матери в родительских правах, то и статуса ребенка, которого возможно передать под опеку, нет. Алексинская не является близким родственником и правом первоочередной опеки не обладает. У нас целая очередь граждан, которые желают стать представителями ребенка, но конкретно вопрос по Каролине Прилоновой не стоит, так как нет решения суда о ее статусе», – прокомментировал «ФедералПресс» Тарас Луценко. Маргарита Алексинская не понимает, почему процесс лишения родительских прав затягивается. Она говорит, что управление по делам детей Симферопольского района теперь хочет изъять ребенка в госучреждение. Она подозревает, что вопрос в коррупционной составляющей. «Люди, которые сейчас стоят на очереди на усыновление, мне говорили, что детей до трех лет и с хорошим здоровьем у нас усыновляют за взятку, так как таких мало, а желающих много. Стоит это в районе двух-трех миллионов рублей. Я так понимаю, что им озвучивали эти суммы», – говорит Маргарита. «Дочь не может понять, почему его не кормят». Истории Кости и Антона Организатор движения добровольцев «Сердце Севастополя» Анастасия Макеева, которая стала инициатором проекта «Накорми голодного», рассказывает, что не ожидала увидеть такое количество детей, которым нечего есть и о которых некому позаботиться. На бесплатные социальные обеды, которые волонтеры готовят и раздают нуждающимся, приходят более 70 детей, большая часть из них родителям не нужны. Одну из подобных историй Анастасия опубликовала в Сети. «Косте 8 лет. Недавно передали кучу вещей мальцу. Бог его знает, куда эти вещи дела мать ребенка – сегодня за едой Костя пришел в пижамных штанах, в драных мокасинах и притащил двух щенков. Говорит, щенки его друзья. Выдавали соцобеды сегодня с дочкой Авророй, которая младше Кости на 8 месяцев. Дочь подружилась с мальчишкой, нашли общие темы. Аврора не может понять, почему Костю мать не кормит. Я вот тоже не могу понять, почему на ребенка всем плевать. В опеку сообщили, толку только…» – рассказывает Макеева, уточняя, что в семье Кости четверо детей, а их мать сейчас ждет пятого. Сам Костя часто просит купить ему обычную пресную воду, которую выпивает с жадностью. 12-летний Антон, который допоздна бродит по району возле площади 50-летия СССР, матери неинтересен: она считает, что ребенок уже взрослый и самостоятельный. Севастопольский юрист оказывает мальчику адресную помощь, покупает вещи, пытается устроить его в спортивную секцию, но часто планы срываются из-за того, что пьющая мать не может вовремя прийти на встречу. В поселке Верхнесадовое за обедами ходят восемь детей из одной семьи – про износившиеся ботинки и больное горло они рассказывают куратору, потому что мама никак на их просьбы не реагирует. Волонтеры стараются оказывать своим подопечным комплексную поддержку, связываются с органами опеки и уполномоченной по делам детей в Севастополе Марией Песчанской, но реальной помощи никакой не видят. В соцслужбах волонтерам отвечают, что знают об этих семьях и детях, они стоят на учете. Например, семья Островерховых, которую нашли Анастасия Макеева и ее соратники, четыре года жила в гараже с протекающей крышей – социальные службы о них знали и даже привозили детям канцелярию к школе, но вопрос с жилплощадью никто не помог решить. «В моем понимании, социальное сиротство – это не только о тех детях, от которых отказались в роддоме, это и о тех, которых родители оставили, но не занимаются ими совершенно. Бюрократия бюрократией, и в самой системе, конечно, тоже есть много проблем, но ключевой вопрос в отношении работников соцслужб к своему делу, в их равнодушии. Владимир Путин правильно сказал, что социальный работник должен развиваться и гореть своим делом, а не просто бумажки перекладывать. И у нас есть регионы с хорошим опытом адресной помощи, например Воронежская область. Почему бы не внедрить такую практику здесь, в Крыму? Но это же нужно работать на совесть, а кому оно надо?» – сетует Макеева. Фото: ФедералПресс / Полина Зиновьева