Как «суррогатные» дети и их родители стали заложниками уголовных дел в РФ

История о детях, найденных в подмосковной и московской квартирах в январе и июне 2020 года, а также о возбуждении уголовного дела о продаже людей (статья 127.1 УК) по-прежнему остаётся на слуху. Фигурантов обвиняют в продаже малышей за границу, сами же они утверждают, что просто предоставляли услуги суррогатного материнства и заключали сделки с иностранными гражданами. Один из них — бывший вице-спикер филиппинского парламента — подал иск в суд на детский дом в Подмосковье, куда после возбуждения дела отправили младенцев. Подробности — в материале NEWS.ru. По делу проходят девять человек. Четверо из них — Тарас Ашитков, Лилия Панаиоти, Юлиана Иванова, Валентина Чернышова — врачи и медработники. Кирилл Анисимов, Роман Емашев, Константин Свитнев и Владислав Мельников выполняли административные функции, последний был генеральным директором Европейского центра суррогатного материнства. Татьяна Блинова, единственная из всех обвиняемых, кто находится под домашним арестом, сама была суррогатной матерью. Все остальные, за исключением главы компании «Росюрконсалтинг» Константина Свитнева, арестованы судом до 14 сентября 2020 года. Свитнев на данный момент находится в Праге. Громкая история началась в январе этого года в одной из квартир подмосковного города Одинцово. Тогда в ней было обнаружено тело младенца, рождённого суррогатной матерью в декабре 2019 года. Также там находились ещё три ребёнка, появившиеся на свет с помощью суррогатных матерей и находившиеся под присмотром няни. Тогда же были возбуждены уголовные дела о причинении смерти по неосторожности и торговле людьми. Генетическими родителями являются иностранцы, которые оформили документы и собирались забрать новорождённых за рубеж. В июне в квартире в Москве было найдено ещё пятеро младенцев, находившихся под присмотром двух женщин. Адвокат Мельникова Людмила Айвар в разговоре с NEWS.ru пояснила, что Европейский центр суррогатного материнства — это не медицинское учреждение, а своего рода агрегатор, посредник между суррогатными матерями или донорами яйцеклеток, клиникой и генетическими родителями. {{expert-quote-6934}} Author: Людмила Айвар [ адвокат ] Женщины обращаются к ним, их заносят в базу, они проходят полный курс обследования, только после этого могут стать суррогатными матерями. Также обращаются женщины, которые хотят стать донорами, потом появляются генетические родители. По словам адвоката , Европейский центр суррогатного материнства сотрудничает с множеством клиник, включая «Петровские ворота», «Европейский медицинский центр», «Мать и дитя». Из 11 эпизодов уголовного дела восемь связаны с «Европейским медцентром» и всего три — с «Петровскими воротами». Однако под следствием оказались врачи, работавшие в последней клинике, — Тарас Ашитков, Лилия Панаиоти и Юлиана Иванова. Эпизод, связанный с «Европейским медцентром», расследуется в отношении неустановленного круга лиц, говорит Айвар. Кроме того, по утверждению адвоката, в деле фигурирует компания «Росюрконсалтинг», которая занималась юридическим сопровождением сделок и оказывала услуги иностранным гражданам, в то время как Европейский центр суррогатного материнства в основном работал с россиянами. Следствие считает «Росюрконсалтинг» организатором преступления, под её контролем действовал в том числе «Европейский медицинский центр». Следователи полагают, что преступная деятельность началась в 2014-м. По мнению адвоката Айвар, этот год был выбран потому, что родители детей, которых нашли в Одинцово, уже прибегали тогда к процедуре суррогатного материнства. Людмила считает такой выбор странным, ведь компания была основана гораздо раньше и давно вела свою деятельность. Она предполагает, что со временем количество эпизодов увеличится и временной промежуток преступления сдвинется на более ранний срок. Айвар рассказала NEWS.ru, что двойняшки, которые среди прочих новорождённых оказались заложниками ситуации, — генетические дети бывшего вице-спикера палаты представителей Филиппин Кастро Фреденила Эрнаеса. Встреча детей с филиппинскими родителями должна была состояться ещё зимой, но все планы испортила начавшаяся пандемия коронавируса: границы оказались закрыты, забрать детей стало невозможно. Прилететь за детьми Кастро не может до сих пор — Россия всё ещё остается закрытой страной для въезда граждан многих государств. После обнаружения детей и возбуждения дела о торговле людьми дети Кастро, как и все остальные, были отправлены в Видновский дом ребёнка. По словам Айвар, родители Кастро возмущены тем, что их родные дети содержатся в детском доме, и подали иск против учреждения с требованием отдать им малышей. Адвокат утверждает, что Кастро пытались решить этот вопрос в досудебном порядке: обращались в органы опеки и попечительства, в комиссию по делам несовершеннолетних и в Следственный комитет. Однако результата не последовало, и они решили обратиться в суд. Судебное заседание по иску назначено на 23 сентября 2020 года и в базе суда обозначено как «споры, возникающие из семейных правоотношений». Больше информации об иске нет — скрыты даже имена истцов, ответчиков и их представителей. В Видновском доме ребёнка ответили NEWS.ru, что не понимают, почему все претензии идут в их адрес: в учреждении детей не удерживают и создают для них все условия: воспитывают, обучают, лечат. Мы всё время держим связь со следственными органами и следуем советам следственных органов. Нам зачем эти проблемы? Тем более есть ещё органы опеки, по чьему распоряжению они поступают. Почему-то к ним претензий нет, все претензии к нам. Я даже не являюсь опекуном этих детей. Уже исковое заявление там подали и прочее-прочее, и всё нас обвиняют, что мы этих детей удерживаем. Уже какой-то отец появился, требует, чтобы мы отдали. Каждый шаг мы согласовываем. Такая история не так часто бывает, — сказала главный врач Римма Зубковская. Департамент социальной защиты населения Москвы на запрос NEWS.ru о том, где сейчас находятся малыши и какова их дальнейшая судьба, ответил следующее. Дети находятся в государственных учреждениях Москвы и чувствуют себя хорошо. В настоящее время по информации Следственного комитета Москвы ведутся следственные мероприятия. Жизнеустройство детей будет определено после окончания следственных мероприятий, — говорится в сообщении. Всех разлучила пандемия Айвар добавляет, что Кастро также написал официальное обращение к президенту Владимиру Путину с просьбой отдать ему детей. Выяснилось, что их зовут Аника и Артуро. Филиппинский политик попросил разобраться в ситуации и приложил к письму свидетельства о рождении. Он также заявил, что готов приехать и сдать генетические тесты. Ранее РИА Новости со ссылкой на адвоката Игоря Трунова писали, что дети родились в октябре 2019 года, их суррогатная мама — гражданка Украины. Сообщалось, что Кастро не смог сразу приехать в Россию из-за работы, а позже этому помешали пандемия и запрет на перелёты. После того как детей забрали органы опеки, генетическим родителям о них ничего не известно. С тех самых пор у нас нет никакой информации об Анике и Артуро. Мы ничего не знаем об их состоянии, их здоровье, мы даже не знаем, живы ли они, — написал политик в письме. Интересный момент: ныне обвиняемый по делу о продаже детей юрист Роман Емашев весной 2020 года обращался к уполномоченному при президенте РФ по правам ребёнка Анне Кузнецовой с просьбой помочь найти малыша его клиентки — суррогатной матери. Он написал в письме, что 22 марта Екатерина Кудряшова родила ребёнка для семейной пары из Китая. Из-за пандемии коронавируса, закрытия границ и запрета на полёты Ху Цин и Ма Вэньчао, как и многие другие родители-иностранцы, не смогли прилететь в Россию для регистрации новорождённого. Юрист отмечает, что с точки зрения закона до момента регистрации генетических родителей матерью младенца является Кудряшова Екатерина. Однако ребёнка у женщины буквально отобрали: «незаконно, без согласия и против воли родителей и без предъявления каких бы то ни было документов отобран у моей доверительницы неизвестными ей лицами, представившимися сотрудниками Черёмушкинского отдела опеки, и перевезён в неизвестное место. С тех пор ни Кудряшова Е. П., ни генетические родители не имеют никакой информации о ребёнке», написал он. Емашев говорил, что больше всего родители опасаются, что новорождённого передадут в приёмную семью. О результатах обращения на настоящий момент ничего неизвестно. Суррогатное материнство в белой зоне Что касается правового регулирования суррогатного материнства, то в нашей стране, в отличие от многих других, оно существует. Однако единой правовой базы, единого закона по этому вопросу в России всё равно нет — нормы представлены в отдельных документах. Так, федеральный закон «Об основах охраны здоровья граждан» в 55 статье фиксирует основные положения о вспомогательных репродуктивных технологиях. Суррогатному материнству там даётся такое определение: «вынашивание и рождение ребёнка (в том числе преждевременные роды) по договору, заключаемому между суррогатной матерью (женщиной, вынашивающей плод после переноса донорского эмбриона) и потенциальными родителями, чьи половые клетки использовались для оплодотворения, либо одинокой женщиной, для которой вынашивание и рождение ребёнка невозможно по медицинским показаниям». Показания к процедуре перечислены в соответствующем приказе Минздрава. Второй нормативно-правовой акт, который упоминает суррогатное материнство, — Семейный кодекс. В 51 статье закреплено положение о том, что суррогатная мама имеет право оставить ребёнка себе, генетические родители вписываются в свидетельство о рождении только с её согласия. Адвокат, эксперт по вопросам суррогатного материнства Ольга Зиновьева считает, что в данный момент в России нет необходимости создавать отдельный закон о регулировании суррогатного материнства: все необходимые изменения можно внести в уже существующие нормы. По её мнению, корректировки требует положение в Семейном кодексе о том, что генетические родители могут быть записаны в свидетельство о рождении ребёнка как родители только с согласия суррогатной матери. {{expert-quote-6936}} Author: Ольга Зиновьева [ адвокат ] Это создаёт большую нервозность. Генетические родители очень боятся, что им не отдадут ребёнка, хотя на практике такие случаи очень редки. Отмена нормы об обязательном согласии суррогатной матери решила бы много проблем. Зиновьева пояснила, что обычно в программах суррогатного материнства оформление и передача документов происходят довольно быстро. Однако в историях, которые стали эпизодами уголовного дела, дети очень часто и очень длительное время находились без документов и содержались на съёмных квартирах, утверждает она. Свидетельства о рождении не выдавались месяцами. История с COVID-19 это высветила, — говорит Зиновьева. Также эксперт полагает, что это уголовное дело не стоит считать «походом против суррогатного материнства». Она уверена, что с каждым конкретным случаем нужно разбираться отдельно.