Почему Никас Сафронов решил завещать имущество государству?

Никас рассказал нам, чем был продиктован этот порыв...

Никас Сафронов, как известно, художник более чем успешный, что подразумевает и финансовую состоятельность. У него есть банковские счета, некоторое количество недвижимости, в том числе зарубежной, земельные угодья, обширная коллекция антиквариата... Да и творческое наследие Сафронова представляет собой очень ценный актив. Разумеется, многочисленные дети художника, рожденные от разных женщин, рассчитывали, что папа когда-нибудь оставит все им. В своем бескорыстии Никаса смог убедить только один сын - известный пианист Лука Затравкин. Он у отца никогда ничего не просил и не требовал. Именно ему Никас поначалу и решил отписать все, что имеет. Но недавно передумал. И заявил, что завещание составит в пользу государства. Мы попросили художника объяснить свои мотивы.

- Я не хочу, чтобы дети жили в ожидании моей скорейшей кончины, - признался Сафронов. - Не хочу, чтобы, когда меня не станет, между ними разгорелась вражда. Кто-то из них неизбежно будет думать, что его обделили. Скорее всего, возникнут разные судебные истории, да еще и международные, потому что трое из моих детей - иностранцы. Нет уж...

Я предполагаю, что некоторыми из них движет определенная корысть. Это же сразу считывается! Один сын, например, приехал из Австралии и говорит: «Хочу, чтобы ты мне вот эту студию оставил, машину...» Другой из Эстонии прибыл и заявил: «Помоги мне, хочу переехать в Россию, мне здесь удобнее, хочу рядом с тобой быть, ты ведь так хорошо живешь». Неожиданно появились еще дети... Я знал об их существовании. Но они меня раньше не особо тревожили. А когда я объявил, что все оставлю Луке, стали вдруг звонить: «Мы хотим общаться с тобой, мы же не чужие тебе, мы тебя так любим и уважаем...» Ну вот раз любят и уважают, то пусть делают это просто так, а не за наследство.

Сыновьям Никаса Стефано, Ландину, Дмитрию, Луке ничего не достанется

Кстати, именно Лука и посоветовал мне завещать все государству. Я был готов все оставить ему, а он говорит: «Не надо. Не желаю потом с кем-то судиться-ругаться. Мне ничего не нужно. И никому из нас, детей, ничего не оставляй. Каждый должен свою жизнь прожить, самостоятельно чего-то добиться и гордиться, что у нас такой отец. Отдай государству». И я подумал, что это очень разумный совет. Ведь государство все сохранит. И распорядится теми же картинами наилучшим образом. Например, мой любимый художник Уильям Тернер завещал свои картины родной Англии. Бедная Англия сначала не знала, что с ними делать! Но потом был построен музей, который стал гордостью королевства...

Пикассо, когда умирал, оставил половину наследникам, а половину - Франции. И государство, и наследники заинтересованы в том, чтобы Пикассо оставался популярным. После него осталось много картин, но они выставляются очень редко и за большие деньги. Это поддерживает интерес к творчеству художника. В итоге и государство получает прибыль, и наследники обеспечены...

Иван Айвазовский сам построил галерею, а потом ее вместе с имеющимися там картинами завещал городу Феодосии. Кстати, он написал за свою жизнь примерно 3,5 тысячи картин. А потом только в одной Америке обнаружилось оригинальных полотен Айвазовского аж 7,5 тысячи. Странная история. Если бы все работы были в собственности государства, их бы поставили на учет. Государство бы не допустило непонятного тиражирования полотен. И в итоге сохранило бы правильное восприятие творчества художника.

- С картинами все понятно. Однако есть же еще недвижимость и прочие материальные ценности. Почему хотя бы это не распределить между наследниками?

- Я думаю, что человек живет не для того, чтобы заработать что-то для наследников. Например, свою квартиру (двухуровневую, 17-комнатную, с видом на Кремль. - Ред.) я приобрел и обустроил не для наследников. И даже не для себя! Она - для всех. Туда приезжают мои знакомые и друзья, в том числе многие известные люди. И они остаются в восхищении.

Чем владеет художник

Помню, как Фиделито, сын кубинского лидера Фиделя Кастро, сказал мне, что я очень крутой и квартира у меня круче некуда. (Смеется.) И действительно, мое нескромное жилище входит в список 50 лучших квартир мира. Почему для меня это важно? Потому что я надеюсь, что когда-нибудь она станет музеем. Меня уже не будет, а в мою квартиру по-прежнему будут приходить люди. Как, например, в Испании в городе Фигерас все приходят в дом-замок Сальвадора Дали. А в Норвегии - в дом Эдварда Мунка.

Но сделать из жилья художника музей сможет только государство. Родственники, скорее всего, все разделят, раздербанят, перессорятся между собой и будут мое имя вспоминать с обидой: мол, папа такой-сякой неправильно составил завещание, нам теперь надо судиться и тратить деньги на дорогих юристов...

Пусть они живут в мире и согласии, вспоминая обо мне только как о хорошем художнике.

Лидия Мезина.

Фото В. Тараканова, из

Личного архива Н. Сафронова.