Что известно о лечении и депортации осуждённой за убийство няни Бобокуловой
Уроженка Узбекистана Гюльчехра Бобокулова, отрезавшая голову четырёхлетней девочке в 2016 году, после окончания принудительного лечения будет депортирована на родину. Об этом сообщили в МВД. Как заявил RT её адвокат, дата выписки женщины пока неизвестна и является врачебной тайной. Мать Бобокуловой уверена, что дочь уже в ближайшее время вернётся домой. По её словам, за пять лет в клинике её состояние «значительно улучшилось». RT побывал в родном селе няни и пообщался с близкими женщины и знакомыми семьи.
Уроженку Узбекистана Гюльчехру Бобокулову, убившую в 2016 году четырёхлетнюю девочку, после принудительного лечения вышлют из России к себе на родину, сообщили в МВД.
Однако, как заявил RT адвокат Бобокуловой Сухроб Сайфутдинов, дата возможной выписки его подзащитной пока неизвестна и является врачебной тайной.
«Я обращался лично к главврачу Казанской психиатрической больницы, где Бобокулова в настоящее время проходит лечение, и я, в силу закона о врачебной тайне и персональных данных Российской Федерации, никакого ответа получить там не смог. Никакой информации о предполагаемой дате выписки Бобокуловой мне не предоставили», — подчеркнул Сайфутдинов.
В медучреждении, где проходит лечение Гюльчехра Бобокулова, комментировать RT информацию о её возможной выписке отказались.
«Вопрос будет решаться в органах прокуратуры»
Напомним, женщина была отправлена на принудительное лечение в 2016 году после жестокого убийства четырёхлетней девочки.
29 февраля 2016 года Бобокулову задержали возле станции метро «Октябрьское поле» в Москве с отрезанной головой ребёнка в руках. Женщина говорила сама с собой и угрожала себя взорвать.
Как выяснило следствие, уроженка Узбекистана на протяжении трёх лет работала няней в одной из московских семей, ухаживала за тяжелобольной девочкой.
В день убийства женщина дождалась, когда родители ребёнка покинут квартиру, задушила девочку и отрезала ей голову кухонным ножом.
Уходя из квартиры, она опрокинула лампадную лампу с маслом, из-за чего возник пожар.
В ноябре 2016 года суд освободил Бобокулову от уголовной ответственности за совершенные преступление, признав её невменяемой.
Выяснилось, что в Узбекистане она состояла на учёте в психдиспансере, но скрыла этот факт от москвичей, нанявших её следить за дочерью.
Уроженку Узбекистана поместили в психиатрическую клинику в Казани.
Адвокат Бобокуловой пояснил RT, что порядок её выписки из клиники и возвращения в Узбекистан регламентирован международной конвенцией о выдаче лиц, совершивших преступление и освобождённых от ответственности в связи с психическим заболеванием.
Юрист отметил, что Бобокулова сможет выйти из психиатрической клиники в Казани только в случае, если российские власти получат удовлетворительное заключение медиков о её психическом состоянии и примут решение о депортации женщины из страны.
«Согласно международной конвенции, лицо, совершившее преступление и освобождённое от уголовного наказания решением суда, не может продолжать амбулаторное лечение на территории иностранного государства, — объясняет адвокат. — То есть если Бобокулова будет официально признана врачебной комиссией не опасной для общества, её должны будут освободить. А дальнейшее амбулаторное лечение она должна будет получать уже по месту постоянной прописки».
Юрист добавил, что в силу резонанса вокруг прецедента Бобокуловой все действия по её депортации контролируются прокуратурами РФ и Узбекистана.
«Вопрос о том, насколько правомерна будет выдача Бобокуловой в Узбекистан, будет решаться на самом высоком уровне, то есть в органах прокуратуры», — заключил Сайфутдинов.
«Много раз клали в больницу»
Мать Бобокуловой Махфиза Туйчиева, проживающая в Узбекистане, подтвердила RT, что дочь готовы выпустить из больницы, если Москва примет решение о её депортации.
В последний раз женщина навещала дочь в казанской психиатрической клинике в феврале 2020 года. По её словам, состояние Гюльчехры «значительно улучшилось, и она скоро вернётся». Однако точную дату выписки дочери врачи не называли.
«Я говорила с дочкой в больнице в присутствии врачей. Выглядела она нормально. Спрашивала, когда сможет вернуться домой. Врачи сказали, что у дочки хорошее состояние. Они объяснили, что, если Москва примет решение депортировать дочь, они отпустят её из больницы», — вспоминает Туйчиева.
Мать Бобокуловой говорит, что продолжит лечить дочь в местной клинике, когда она вернётся на родину. До отъезда в Москву Гюльчехра состояла на учёте в психоневрологическом диспансере.
В Узбекистане у Бобокуловой остались сыновья. Одному из них, Далеру Кучкорову, в этом году исполнится 21 год.
«В последний раз я видел её в 2016 году, когда она уезжала в Москву. Я не видел мать уже пять лет. Когда встречу её, скажу, что очень по ней соскучился, что мне её не хватало», — рассказывает RT Далер.
Отец Гюльчехры, по словам Махфизы Туйчиевой, умер через год после суда над дочерью.
«Когда выяснилось, что у дочери шизофрения, он очень плохо себя чувствовал. А после того, что случилось в Москве, он не смог вынести этот стыд и заболел. Он год лежал в постели парализованный, я за ним ухаживала. Но он умер, не выдержал», — рассказывает мать Бобокуловой.
Несмотря на случившееся, соседи характеризуют Бобокуловых как «хороших людей».
Глава поселения рассказывает, что о диагнозе Бобокуловой знали только самые близкие — односельчане лишь слышали, что накануне поездок на заработки в Москву у женщины ухудшалось здоровье и она пару раз попадала в больницу.
«Она вела себя после лечения нормально — нормально общалась и с соседями, и с членами семьи, — поясняет RT председатель махалля Раман Раджабов. — Со стороны односельчан никаких жалоб на неё не было, их семья всегда жила дружно. Члены семьи тоже на неё не жаловались. Конечно, мы были в шоке, когда узнали, что произошло. Она из такой хорошей семьи, мы не верили, что она может совершить такой поступок».
Между тем бывший муж Бобокуловой Роббин Ашуров рассказал RT, что прежде женщину уже неоднократно пытались лечить, однако безрезультатно.
«Мы давно развелись, пятнадцать лет уже не встречались, — сообщил собеседник RT. — Развелись, потому что она больна. Лечилась несколько раз, но всё равно после лечения заболевание было заметно. В то время она жила уже не со мной, а со своей мамой. Разговаривала сама с собой, кричала — больная была. Её много раз клали в больницу на лечение, но она всё равно не поправлялась»