«Математика – она для всех»

12 июня ВШЭ отметила День женщин в математике на площадке Новой школы. Мы поговорили с Владой Казанцевой — учительницей математики в Новой школе, выпускницей первого набора матфака ВШЭ — о том, как современные дети относятся к математике, чем отличаются учителя от учительниц, как выбрать между карьерой и материнством и почему математика — наука для всех.

Расскажите, почему в этом году решили провести мероприятие на площадке Новой школы? Ведь на первый взгляд женщины в математике – не самая очевидная тема для школьников. Как эта идея пришла, почему здесь, почему так, почему в таком формате?

— Так получилось, что встретились несколько активных женщин, в том числе Саша Скрипченко, я, Лиза Мишина, заместитель директора нашего фонда. Саша нам сказала, что есть такое мероприятие, 12 мая – День женщин в математике. Слово за слово, захотелось эту идею расширить. Ведь женщина в математике — это не обязательно ученый. Почти каждый человек с математикой знакомился через женщину, просто потому что по статистике женщин-учителей математики больше, чем мужчин. И часто любовь к математике прививали женщины. Нам захотелось эту идею развить, примирить эти два мира и сделать научно-школьную конференцию.

Кроме того, Высшая школа экономики, и математический факультет в частности – такое место, которое в некотором роде закольцовано со школьным образованием. Я сама после матфака вышки пошла работать в школу. А теперь еще открылся факультет ЦПМ, который вместе с матфаком начал готовить студентов математиков, чтобы они пошли работать в школу и были крутыми преподавателями. Они нам дают учителей, мы им даем студентов. Нам показалось, что можно совместить эти миры и родить в них интересные коллаборации.

Саша Скрипченко подсказала, что в качестве героя нашей встречи можно взять Джоан Бирман, потому что у нее интересная биография. Она же попросила Владимира Шастина рассказать про ее работы. Дети подготовили свои доклады по теории узлов, параллельно мы вспоминали учительниц математики, после этого было неформальное общение. Я считаю, что это важно, потому что когда люди так общаются, знакомятся, у них появляются идеи, а потом эти идеи во что-то прекрасное произрастают. Для того, чтобы это продолжать, мы создали группу «Математический юнион». Она пока что закрытая и только развивается, но мы планируем ее сделать открытой не только для математиков. Это очень важно — рассказывать о математике так, чтобы люди не только из математики, но и из других сфер могли что-то понимать, узнавать, чувствовать, что это красиво, здорово, интересно.

Еще немного про детскую часть конференции. Был какой-то отбор, или все, кто хотел, делал доклад? Как дети выбирали темы, как готовились, совместно с учителями, или самостоятельно?

— За основу мы взяли книгу Сосинского «Узлы и косы», мы дали ее детям, сказали, что будет конференция, можно поучаствовать. У нас в школе я адресно к нескольким детям обратилась, потому что я знала, что они этим интересуются, еще написала коллегам, знакомым, те откликнулись, привели своих детей. В частности, очень мне понравилась команда из 179 школы. Сначала отправила им книгу, они зарегистрировались, потом было долгое молчание. И вдруг накануне мне звонит девочка из 179 школы и говорит, что хочет сделать доклад. Я спросила, по какой главе, она ответила, что по всей книге. Тут я поняла, что дети готовы, придут и сделают. Так вот получилась первая конференция. И я хочу это развивать, потому что, мне кажется, это важно, когда дети могут что-то прожить, какую-то математическую тему. Это такое чувство, я знаю по себе, чувство гордости, что я с этим справился, я молодец, и эту математическую штуку преодолел.

Сегодня кто-то высказал мысль, что мужчины и женщины по-разному преподают математику. Если мужчины как-то стараются самореализоваться, то женщины больше отдают. Что Вы думаете по этому поводу по своему опыту?

— Очень интересная мысль. Про это не думала, сложно сказать. У меня опыт специфический, я училась в матклассе, и там действительно нас учили тому, чтобы мы чего-то достигали, развивались. Но, с другой стороны, мне всегда было комфортно с учителями математики и мужчинами, и женщинами. Когда эту мысль высказали, я примерила ее на себя как на учителя женщину. Не знаю, связано ли это с гендерной принадлежностью, но у меня действительно к этим детям отношение с материнским оттенком. Если у них что-то не получается, я это все через себя пропускаю, начинаю переживать, очень хочется им помочь, я очень часто устраиваю с ними индивидуальные консультации. Я опасаюсь говорить про гендер, потому что все же думаю, что большая часть от личности идет. Но если говорить обо мне, я действительно всегда стараюсь заботиться, показать, что это несложно, что я рядом, помогу, подставлю плечо, чтобы они не боялись, а наоборот, рвались в бой. Так что что-то такое действительно есть

Во все времена сравнивают поколения. Кто-то говорит, что «дети сейчас не те», кто-то, наоборот, считает, что все всегда одно и то же. Как по вашему опыту, дети сейчас относятся к изучению математики, насколько современные дети отличаются от воспоминаний ваших школьных?

— Тут сложно сравнивать, потому что я училась в матклассе. В Новой школе дети другие, конечно же, потому что эти дети не принимают на веру, что математикой интересно заниматься, а в маткласс шли дети, которые знали, что по умолчанию это так. Мне нравится, когда у детей случаются эти открытия, что математика не работает по принципу «учитель сказал, поэтому это так», что все можно показать, что все логично, у всего есть истоки. Мне нравится, что благодаря математике у детей появляется ощущение базы, что все логично, что, если вдруг что-то сломалось, нужно просто докопаться до сути и все можно починить. И самое мое любимое и важное достижение — дети начинают задавать вопросы и вдумчиво следить за тем, что я делаю. Иногда ошибки совершаю, иногда специально, но часто нет, а они меня ловят за руку, доказывают, что была ошибка.

Но возвращаясь к вопросу о том, другие ли дети, в чем-то, пожалуй, они другие действительно. Они очень современные, с ними надо уметь лавировать, потому что они очень яркие, острые на язык, активные. Но мне нравится их оптимизм. Мне очень нравятся современные дети, не понимаю, за что их ругают. Они потрясающе оптимистичны, часто очень добры. С ними случаются порой странные ситуации, точно так же, как и со всеми нами случались, но мне нравится, как они из них выходят. Они вдумчивы, очень много думают о человеческих отношениях, больше, чем мы в свое время, большое этому придают значение, может быть, из этого что-то хорошее получится.

Математику в школе часто представляют элитарной, эксклюзивной. Мол, чтобы в ней разбираться, нужно быть если не гением, то хотя бы одаренным ребенком. Как с этим обстоят дела в Новой школе? Как Вы считаете, нужно от этого уходить, или пусть будет эта обособленность?

— Мне кажется, что нужно все грани объять. Действительно, у нас сформировалось репутация элитарной математики в России. Есть матшколы, в которых математика очень сильная, и пусть это продолжается дальше. Мне очень хочется, чтобы был и другой уровень. Для детей, которые, не такие матклассники, но хорошие, крепкие, которые могут последовательно мыслить и решать задачи нужной степени трудности, которые стремятся работать. В целом я не вижу никакой проблемы, чтобы была возможность, сделать математику для творческих детей. Переводить, например, на математический язык те же узлы ведь это очень красиво и неожиданно, и я уверена, что у многих детей получится гораздо лучше, чем решать квадратные уравнения, например. Этого вот не хватает. Потому что программа нацелена на то, что нужно абсолютно всех детей научить решать квадратные уравнения, а дети этому противятся, потому что это не их. Хочется, чтобы была для каждого ребенка в доступном для него темпе и объеме возможность изучать математику, потому что математика развивает и творческое мышление, и креативность, и последовательность мысли, и умение отличать фейки от не фейков. Так что хочется разную математику для разных детей, но как это сделать, я пока не знаю.

Известно, что с каждой следующей ступенью карьерной лестницы женщин в математике все меньше. Если учителя математики в школе это в основном женщины, то уже профессора в основном мужчины, а среди лауреатов Филдсовской премии женщина вообще до сих пор всего одна. Постепенно они отсеиваются по ходу этой лестницы. На Ваш взгляд, есть ли тут закономерность? В чем она? Или это вообще не проблема, просто так происходит и все?

— Это сложный вопрос, потому что тут, как всегда, у всех свой опыт разный, и исходя из этого опыта, люди делают выводы. Вот, например мой опыт состоит в том, что я выбрала основным приоритетом материнство. У меня двое детей, и я попробовала походить на работу более включенную, чем в школе, но мне не понравилось. Захотелось быть с детьми. Говорят, что дети мешают женщинам построить карьеру, но это мой осознанный выбор. Бывали такие моменты, что я не понимала, мой ли это выбор. Бывало, везешь ребенка в 105-ый раз на неделе куда-то и думаешь зачем ты получала столько высших образований, а работаешь мамой-таксистом. В этот момент ужасно обижает, когда ты в такой ситуации нересурсной. Но мне повезло, что муж меня поддержал, когда я пошла полноценно работать. Мы перераспределили все обязанности, я в этом пожила и поняла, что быть с детьми — мой осознанный выбор. Это был отличный опыт, который помог мне расставить приоритеты. Хорошо, когда человек, мужчина или женщина, то, что в своей жизни делает, делает сознательно и понимает, в пользу чего и от чего он отказывается. Я решила, что мне ничто не мешает немножко подрастить детей, и если мне действительно будет интересно заниматься наукой, то пойти в науку, если интересно заниматься каким-нибудь бизнесом, то подрастить себя и заниматься бизнесом.

Говорят, что есть ушедшие годы и прочее, но я думаю, что если у тебя достаточно мотивации, то с этим можно справиться. Очень важно, чтобы это не была ловушка, эти женские задачи, материнство и т.д., которые часто рисуются над женщиной. Если ей нравится, пусть она этим занимается. Есть прекрасный фильм «Улыбка Моны Лизы». Там была учитель, которую играет Джулия Робертс, и у нее девочки. Одна говорит, что будет женой, потом оказывается, что она не будет хорошей женой, это навязанный выбор, а не ее решение. Важный момент, когда у тебя есть возможность разобраться и уйти. Некоторые женщины и в жизни пробуют себя в материнстве, но понимают, что у них есть амбиции, силы, и они находят способ совмещать детей и карьеру. А была в этом фильме другая женщина, которая блистала, но в определенный момент сказала: извините, мне больше нравится быть матерью и женой. И хочется, чтобы каждый ощущал эту свободу и понимал, что он просто так хочет.

Мне посчастливилось общаться с математиком Клэр Вуазен, она, кстати, мать пятерых детей, и я задавала ей похожие вопросы. И она говорит, что проблема в том, что в школе математику преподносят как соревновательный инструмент, элемент отбора. «Реши быстрее и интересней всех» — в этом есть даже что-то спортивное. И мальчики больше склонны к соревнованию, а девочки выбирают более спокойные области. Видите ли вы это в школе, и может ли это быть источником того, что в математике меньше женщин, чем в других науках?

— Тут опять, смотря какой у кого опыт. Может быть, тебе в детстве так казалось, ты это замечал, ты можешь сделать такой вывод, но здесь очень много компонентов. Я из тех девочек, которые любят соревноваться. Мне кажется, девочки тоже любят соревнование. Если говорить про спокойную науку, наоборот, у меня как раз било что-то внутри, спокойствия не хотелось, у меня создалось впечатление, что математика как раз – спокойная область, где можно спокойно заниматься наукой. У меня был потрясающий научный руководитель в Вышке – Борис Львович Фейгин, которого я вспоминаю с большой теплотой, который вложил в меня, что математика — это очень спокойно, надежно и хорошо, надо ей заниматься ради удовольствия, а не ради чего-то еще. Я надеюсь, что к этому вернусь. Я положила это себе на полочку. Жду, когда у меня немножко перегорит мой двигатель. Поэтому не знаю, это зависит и от девочек, и от мальчиков, и от школы, и от учителя, много от чего зависит. Хотелось бы, чтобы дети, которые хотят заниматься спокойной математикой, без соревновательного элемента, чтобы для них были созданы условия, в которых они могут это делать. И люди, которые любят соревноваться, пусть у них будет, где они соревнуются.

Мы много сегодня говорили о том, что все индивидуально, зависит от личного опыта. Могли бы Вы дать совет тем девочкам, школьницам, которые интересуются математикой, но может быть, боятся, которым говорят, что математика для мальчиков?

— Я бы посоветовала никогда не слушать, что что-то для кого-то. Не позволять, чтобы за тебя делали этот выбор. Математика, которая девочкам «не нужна» — я тоже это проходила. Моя мама отфильтровывала такие вещи, хотя многие мамы ей говорили: «куда ты отдаешь девочку, зачем это надо». Математика – она для всех, и если тебе нравится, занимайся ей, и нет совершенно никакого подтвержденного факта, что женщина наравне с мужчиной не может заниматься математикой. У меня были ученицы, которые поначалу боялись, что они не справятся. Это только кажется, что в математике все сложно. Хотелось бы, чтобы эти девочки нашли взрослого, который бы им помог, поддержал. И конечно, избегать историй, когда тебе рассказывают, что это не твое, не получится. Это не правда, никто никогда не может предсказать, что у кого получится, все в жизни меняется.