Я отдала бы его на растерзание родителям: колонка Ирины Слуцкой о казанском стрелке

Случилось то, что разделило жизнь миллионов людей на до и после. 11 мая в Казани произошла страшная трагедия. В школу № 175 ворвался бывший ученик и открыл стрельбу по людям. В результате случившегося погибли семеро детей и двое учителей. Сейчас 19-летний Ильяз Галявиев арестован на два месяца. Известно, что ему грозит пожизненное заключение. На титулованную спортсменку, телеведущую, депутата, многодетную маму Ирину Слуцкую случившееся произвело эффект атомной бомбы. Своими размышлениями о казанском стрелке и о его судьбе, о реалиях, в которых живут современные дети, Ирина поделилась с читателями «Летидора». Если вы хотите поделиться с нами своей историей, пишите сюда Это, действительно, большая трагедия, это ужасная боль. Я приношу свои искренние соболезнования родителям, которые потеряли детей. Даже представить себе такое горе страшно. Хочется пожелать им сил, чтобы жить дальше… Давайте разберем ситуацию от и до. По сути, 19-летний ребенок пришел убивать в школу, в которой отучился. Где проблема? Я ни в коем случае его не оправдываю. Для меня это не человек, это зверь! Но почему, когда он учился, никто ничего не заметил? Откуда у парня такая ненависть? Наверняка он был замкнутым, озлобленным ребенком. Но никто не предпринял попыток понять, что происходит с ним. Рядом не оказалось людей (родителей, педагога, того же школьного психолога), кто смог бы его услышать. Почему школа не увлечет детей интересными играми, уроками, занятиями? Почему ребенок живет в телефоне и питается негативом? Очень много вопросов… Система образования у нас стала безумно странной. Мы все нацелены на ЕГЭ, репетиторство… И в этой гонке забываем о том, что ребенок — это ребенок, которому в определенные ситуации просто нужно уткнуться в плечо, поплакать, который нуждается в том, чтобы его обняли и поцеловали, которому во многих ситуациях нужно помогать и словами, и делом. А что же родители? Родители сейчас заняты, у кого-то не времени, а у кого-то нет желания воспитывать ребенка и учить его любить жизнь. Казанский стрелок — более чем убедительный пример. Парень в себе копил эту злость и ненависть! И накопил до такой степени, что был уверен — смогу спокойно пройти по улице с оружием и никто не обратит на это внимания. Собственно, так и произошло…. Тогда, 11 мая, когда мои дети вернулись домой, первое что они сказали: «Мама, ты слышала, какой ужас произошел? Мама, а что делать, если у нас такое произойдет?» Сын, наверное, все-таки как-то более по-мужски воспринял ситуацию, а вот Варвара очень переживает, предложила пойти цветы положить. Два дня она мне рассказывала, как нужно себя вести в подобной ситуации — вплоть до того, из какого окна выпрыгивать. И знаете, что самое обидное? Эту информацию она получила не от учителей! Она сама в своей голове все прокручивает. Это ужас. Мне от этого страшно…. В школе профилактические беседы ведут после того, как все произошло, а нужно это делать до. Я считаю, что школа вообще должна начинаться с правил безопасности. Детям нужно объяснять, что делать в чрезвычайных ситуациях, ведь, как показывает жизнь, никто от них не застрахован. Мы в такое время живем, что ребенок четко должен знать, куда бежать, а куда — нет, как действовать в момент ЧП. Это должно быть заучено как дважды два. В учебных заведениях должна быть хорошая усиленная охрана (наверное, даже вооруженная). И главное — вход в школу должен быть закрыт! Вот, например, в школе моего сына просто так дверь никто не откроет. Но я знаю другую школу, где просто проходной двор… Конечно, для таких ненормальных людей двери — не помеха, но в любом случае школа должна быть строго охраняемым объектом! Многие скажут — а как же было раньше? Раньше и мы, и времена были другие. Конечно, такие отморозки были всегда, есть и будут, но в моем детстве все это воспринималось по-другому. Я помню свой школьный класс, у нас был потрясающий классный руководитель, каждый в классе за что-то отвечал, каждый чем-то увлекался: была пионерская организация, уроки труда, какие-то военные истории у мальчишек, библиотека, кружки, секции. Атмосфера была дружная, веселая. Если у кого-то была сложная ситуация, то все помогали. Я никогда не забуду, как провалилась по химии и мне весь класс и классный руководитель дружно помогали. Мы о ненависти ничего не знали! А сегодня я иной раз ужасаюсь, когда смотрю, во что дети играют в своих гаджетах. Сын как-то попросил меня закачать одну известную игру. Я почитала про нее и мне страшно стало: пропаганда насилия, крови, уничтожения женщин, детей, убийства. Я, конечно, запретила, ведь есть много других интересных игр, где можно развиваться, учиться новому (Артем увлекается авиационными симуляторами— вот это уже здорово). А чем увлекается этот 19-летний парень? По всей видимости, оружием, раз у него оно оказалось. Для меня вообще загадка, как молодой человек, которому был поставлен диагноз, свидетельствующий о заболевании головного мозга, смог получить разрешение на оружие… Как?! Тут речь даже не о повышении возраста на право получения оружия… А о том, что должен быть жесткой контроль, кому дается это право. Я бы вообще лет до тридцати не разрешила подходить к оружию людям, которые не имеют с ним связь по своему основному роду деятельности. Должно быть жесткое психологические тестирование. Причем не просто тестирование «Сел, встал, пошел», а квалифицированное, профессиональное. Более того, человек должен обосновывать цель покупки оружия. А тут просто 19-летний парень идет по улице с оружием, заходит в школу и… Для меня это нелюдь. Прозвучит жестко, но скажу честно: я отдала бы его на растерзание родителям. Он не достоин жизни в камере на наши налоги! Он будет есть, пить и существовать… Мысль о том, что такая мразь живет, пускай даже в тюрьме, а твой ребенок, не приведи Господи, лежит в земле, ужасна… Я, как мама, даже не могу представить себе этой боли! Но я считаю, что таким, как этот казанский стрелок, надо помогать изначально. Не подумайте, я ни в коем случае не оправдываю совершенное. Но нужно копать глубже. Мы теряем детей из-за системы, из-за того, что мы их не замечаем. Если это болезнь, то человек должен лечиться, должен находиться в специализированных учреждениях, где за ним ведется контроль. Но если мы говорим про травлю, то это работа родителей, учителей — всех тех, кто окружает этого ребенка. Я считаю, что после этой трагедии будут реально предприняты какие-то действия, внесены определенные законопроекты или правки к законам, которые позволят ужесточить некоторые меры, существующие на сегодняшний день. Я очень на это надеюсь! Фото: пресс-служба Ирины Слуцкой, Visualrian.ru/ Игорь Уткин Читайте другие колонки Ирины Слуцкой: Если муж говорит, что ему не нравится ваша фигура, стоит прислушаться Как не утонуть в бытовой рутине и быть счастливой Жена не должна стесняться просить у мужа деньги Я ужасно боюсь переходного возраста своих детей Я считаю, что дистанционное образование — это вообще не образование Научить воспитанию детей за 1 минуту? Легко! Подписывайтесь на «Летидор» в TikTok!