Сшитые близнецы, выкачанная кровь и другие эксперименты

Бывшая узница Освенцима Александра Борисова в интервью Deutsche Welle (DW):

Сшитые близнецы, выкачанная кровь и другие эксперименты
© Нюрнберг. Начало мира

“А потом меня забрали в другой барак. В одной его части были только еврейские дети-близнецы, а в другой — мы, дети белорусских партизан. (...) То к еврейским детям, то к нам приходили люди в белых халатах. Нас отводили в небольшую комнату в бараке. Там стояли диван и кресла, лежали блестящие инструменты и иногда появлялся голубоватый свет. Было очень страшно. И на этот диван меня клали: то на спину, то на живот, то сажали на корточки, делали уколы, а потом сажали к стене и вставляли что-то в рот, чтобы я не могла его закрыть, и глубоко туда залезали. Для меня это была страшная процедура.

Освободили меня слабую, полуслепую и покрытую корками, как отработанный материал доктора Менгеле. После войны я очень боялась медицинских манипуляций. Я жила в деревне, и фельдшер даже не делал мне прививок от инфекционных заболеваний — до того я боялась. Он знал, что я была в лагере.”

Машинописный перевод телеграммы от 28 апреля 1943 года с постановлением занести в документацию отобранных для экспериментов узников как «лагерное хозяйство». КП ОФ-25402 ПОФ-4186. // Военно-медицинский музей

Бывшая узница Саласпилса Наталья Лемешонок, из показаний советским органам следствия:

“Я не видела, что они делают впереди, но какая-то девочка вдруг стала плакать и кричать, а доктор топал ногами. Когда я подошла поближе к нему, то увидела, что он втыкает в руку около локтя девочкам и мальчикам длинную иголку и по трубочке в поставленную стеклянную толстую трубку набирает кровь. (...) Увидя это, я тоже стала плакать и кричать. Мне было очень страшно, когда подошла моя очередь, доктор вырвал [мою сестру] Аню из рук и положил на стол. При этом доктор воткнул мне в руку иглу и, когда набрал полную стеклянную трубку, отпустил меня и стал брать кровь у моей сестрички Ани. Я стала кричать и плакать. Немец посмотрел на нас и что-то сказал. Мы не поняли, а солдат, стоявший рядом, засмеялся и сказал по-русски: “Господин врач говорит, чтобы вы не плакали, девочка все равно умрет, а так от нее хоть какая-нибудь будет польза”. Потом через день нас снова повели к врачу и опять брали кровь. Помню, что в неделю четыре раза водили к врачу и брали кровь. Скоро Аня умерла в бараке. У нас все руки были в уколах. Мы все болели, кружилась голова, каждый день умирали мальчики и девочки”.

Благодарим Военно-медицинский музей Санкт-Петербурга за помощь в подготовке материала.

Источники:

Татьяна Постоногова. Может ли из абсолютного зла получиться нечто благое?

Екатерина Астафьева. Эксперименты в концлагерях

Латвия под игом нацизма. Сборник архивных документов