Волгоградка уверена: ее сына погубили в секте

  Трагедия произошла девять лет назад, но волгоградка Людмила К. (имена и другие личные данные героев публикации изменены. – Прим. ред.) до сих пор не может пережить случившееся. Молодой человек попал в странную общину, которая, как считает Людмила, и перечеркнула его жизнь.    «Мама, мне нужно в монастырь»     Сама Людмила не может с точностью сказать, когда же ее сын решил кардинально поменять жизнь. Семья проживала вместе, дружно, по словам нашей собеседницы, у Валерия были друзья, увлечения. – Однако в какой-то момент Валера стал все больше закрываться от нас, ему было тогда 22 года, мы жили в Иловле, а он в общежитии, так как работал в вузе – им выделяли жилье, поэтому виделись нечасто, – вспоминает наша собеседница. – Да, когда Валера еще жил в Иловле, бывало, на церковные праздники они с друзьями ходили, да и мы с мужем ходили. Но все начало меняться после его переезда в Волгоград. Валерий, со слов его мамы, успешно совмещал работу и свое увлечение бальными танцами. Женщина отмечает: где бы он ни участвовал, всегда занимал призовые места. – В Иловле до сих пор вспоминают, какой Валера был талантливый. У него от природы была идеальная осанка, выправка,. Мы много средств тратили на костюмы для выступлений, и на сцене он блистал, – рассказывает мама. – Кто его давно не видел, спрашивает, как танцевальная карьера складывается. Мне нечего им ответить, сына моего больше нет... Сама Людмила сейчас на пенсии, раньше работала секретарем судебного заседания, имеет юридическое образование и считает, что в случившемся с ее сыном есть криминальная подоплека. Хотя выводы, сделанные тогда, 9 лет назад, были однозначны: молодой человек скончался из-за болезни сердца. По имеющимся данным, по результатам процессуальной проверки, признаков насильственной смерти обнаружено не было. Но мама утверждает: странности в этой истории были. – Первую странность я заметила, когда Валера приехал из Волгограда домой в Иловлю на 8 Марта, привез мне цветы и заявил нам с отцом, что уходит в монастырь, –вспоминает Людмила. – Именно тогда мы впервые услышали имя священнослужителя Анатолия, у которого вроде как была некая община в Светлоярском районе. Тогда-то Людмила и узнала, что ее сын якобы по настоянию этого священника может уйти в мужской монастырь в Ольховском районе и бросить все мирские дела. – Я не могла поверить услышанному, хотя муж спокойнее отнесся. Он сказал, мол, пусть попробует, раз хочет. Может, еще и сам вернется, – плачет женщина. – И мы согласились...   «Привезли в психбольницу»   Время шло, и беспокойство родителей росло. Волгоградка отмечает, что Валерий совершенно отрешился от мира, и, на их взгляд, в нем не осталось и тени некогда веселого и целеустремленного парня. По словам матери, сын сильно изменился и производил впечатление человека, которому требуется помощь. – Нужно было что-то делать. Он, как мне кажется, уже с трудом осознавал, что с ним происходит. И мы с мужем повезли сына в психиатрическую больницу. Никаких документов у него не было. Мы думаем, что их отобрали в общине, – говорит Людмила. – Я помню, как врач сказала мне, что сын якобы попал в секту и что он, возможно, принимал какие-то психотропные препараты... Четыре месяца, по словам матери, Валерий лежал в больнице. Ему стало лучше, и его выписали. – Мы отправили сына в поселок Песчанка, к бабушке, а сами пока делали ремонт, чтобы он заселился в свое жилье, – рассказывает женщина. – Только за это время, как оказалось, Валера перестал пить медикаменты, прописанные ему в больнице, а после вернулся в Ольховский монастырь. По словам Людмилы, они с мужем навестили сына, и увиденное их шокировало. – Он жил в странном сарае, где было очень холодно, – плачет женщина. – И я снова задавала один и тот же вопрос: «За что?». Ведь у него было блестящее будущее, стабильная работа. Как он оказался в этой ситуации? Людмила настояла на том, чтобы сыну организовали достойные условия проживания, потому что уезжать оттуда он отказывался. – Когда мы прощались, он обнял меня, весь дрожал, сказал, что любит, – плачет женщина. – Я сказала, мол, сынок, возвращайся, но он ушел... Людмила рассказала, что сыну выделили удобную комнату, где он прожил около года. Сначала звонил родителям, потом перестал. – Он на месяц попал в поселение отца Анатолия и после этого внезапно умер, – рассказывает женщина. – Потом уже я взяла распечатку его телефона за период, когда он был в Ольховском монастыре, и увидела, что сын постоянно был на связи с этим отцом Анатолием. Мне кажется, тот фактически управлял жизнью моего сына. У Людмилы есть подозрение, что под влиянием окружения, в которое попал Валерий, у сына возникли проблемы со здоровьем. Могли ли ему давать какие-то препараты? Ответа на этот вопрос родители так и не получили.   «Он умер…»     – Мой сын пробыл в этой общине месяц и умер, – плачет женщина. – Ему было 26 лет. Официальная версия – ишемия, но он никогда не жаловался на проблемы со здоровьем, был физически крепким, занимался танцами. Тогда в этом поселенииия  видела странных людей: мужчина, который, как мне показалось, не мог держать координацию, еще один с подбородком, похожим на огромный кусок мяса, я не представляю, что с ним случилось. Как выяснилось, эта община существует до сих пор. Журналисты «Родного города» увидели на месте много построек, большую деревянную церковь и храм поменьше, а в овраге – кладбище. Мы обратили внимание, что большинство захоронений датированы 2011 годом, есть пара могил 2012 года и подозрительного вида бугры без крестов. Местные рассказали, что им помогают некие спонсоры. Если есть желание вступить в общину – надо работать для нужд прихода, это важное правило. И попасть сюда может не каждый. – Раньше отец Анатолий решал это, но он умер, и теперь здесь другой главный, – объяснил нам один из членов общины и рассказал, что отец Анатолий был необычным священником. Якобы умел проводить чин отчитки от бесов. К нему из Москвы люди приезжали, жили тут, он с ними работал. Насколько нам известно, церковь запрещает обряд без архиерейского благословения.     А еще нас удивило, что в одной из хозпостроек на территории общины мы увидели предмет, похожий на часть оружия. Мать Валерия утверждает, что в этом поселении бывают разные люди. – Видела тут дорогие иномарки представительского класса, автомобили, похожие на «Хаммер», – рассказала Людмила. – Моего сына не вернуть, нам даже не отдали его вещи, никак не объяснив причину. Но я рассказываю эту историю своей боли в надежде спасти других. P. S. Мы знаем, что правоохранители занимались этой историей. Но с учетом увиденного нами в Светлоярском районе считаем важным проверить законность захоронений на территории поселения и дать заключение, действует ли эта община и ее спонсоры в рамках правового поля.   > Мнение специалиста   «Община для него была способом получить авторитет и контроль над людьми»     Александр Дворкин, профессор, исследователь современного сектантства: – О деятельности некоего священника Анатолия мне известно уже давно. Как сектовед я писал о нем ранее, на мой взгляд, этот человек создал секту, и, насколько мне известно, с весьма неприятными практиками, жесткой системой подавления личности адептов. Руководствовался он придуманными им самим разными оккультными теориями, с особой зацикленностью на сексуальных вопросах. Например, согласно его учению якобы женщина должна ходить исключительно с покрытой головой, так как он считал, что в волосах содержится сексуальная энергия, и когда мать своими волосами касается младенца, она растлевает его.   У него также была теория, что нельзя жить в многоквартирных домах, потому что якобы они все пропитаны сексуальной энергией. Когда кто-нибудь в одной квартире совершает половой акт, то эта зловредная энергия проходит через стены и оказывает влияние на всех жильцов. А квартир много, и соответственно такая жизнь развращает даже самых целомудренных. Вместо этого нужно жить на земле и в домах, которые расположены на определенном расстоянии друг от друга, чтобы эта сексуальная энергия не «достигала» соседних домов.   И таких странных идей у отца Анатолия, насколько я знаю, было множество. Я получал письма от пострадавших, которые сообщали мне о тяжелой и унижающей системе наказаний в общине. Например, как они сообщали, людей в наказание заставляли длительное время ходить «уточкой» – на полусогнутых ногах, в том числе по много раз подниматься и спускаться по лестнице. Практиковалось многодневное лишение человека пищи, телесные наказания, изощренное издевательство всей сворой против одного. Таким образом людям ломали волю. Глава общины ощущал себя гуру, выстроившим вокруг себя такие отношения, где его обожествляли.   На мой взгляд, священство было для него способом получить авторитет и контроль над людьми. Обозначу общие признаки секты, под которые, как я считаю, подходит, община: закрытый характер общины, абсолютный авторитет лидера гуру, особое тайное учение и противопоставление себя всей церкви, практики контроля сознания, ломающие волю людей, жесткая эксплуатация адептов. Как стало известно, последнее время отец Анатолий также занимался самовольными отчитками (изгнанием бесов). Несколько раз он объявлял неминуемый конец света и вывозил своих адептов в уединенные места, где они надеялись пережить его. Все это в высшей степени нездорово, на мой взгляд.   > В тему   «Мы на этом кладбище никого не хороним…»   Один из местных священнослужителей согласился на условиях анонимности дать нам небольшой комментарий об этой общине. – Я бы сказал, что отец Анатолий создал крепкую многочисленную общину, они проводили какие-то воинские учения для мальчиков, – отмечает наш собеседник. – Не могу сказать, что они сектанты, по крайней мере, по тем сведениям, которые имею. Но заметил, что его, скажем так, последователи буквально «заглядывали ему в рот», беспрекословно слушались, это бросалось в глаза. Что касается отношения к нему православной церкви, то до меня доходили слухи, что в епархии к нему относятся с некоторым недоверием.   После смерти отца Анатолия его место занял другой священнослужитель. – Чин отчитки от бесов отец Анатолий умеючи проводил, а теперь некому, – отметил священнослужитель. – Вроде, есть один, кто этим занимается, но кто конкретно – не знаю. Что касается кладбища, так оно старое, давно там никого не хороним.   Текст и фото Марии Карасевой