Туфан Имамутдинов в Тинчуринском: с каким багажом новый главреж пришел в цитадель традиций?

Как и предсказывало "Реальное время", уже на следующей неделе, 1 сентября, новым главным режиссером Татарского государственного театра драмы и комедии имени Карима Тинчурина станет Туфан Имамутдинов. Это уже третья официальная должность режиссера. Корреспондент нашего издания проанализировал его постановки за последние 11 лет, чтобы понять, как он может применить свой опыт в цитадели традиционного татарского театра.

Челны — Москва — Румыния

Разговоры о том, что Имамутдинову предлагают возглавить Тинчуринский, ходили давно. Ушедший в начале 2020 года из ТЮЗа, где он проработал главрежем более пяти лет, Туфан Рифович осенью стал куратором новой площадки MOÑ, разместившейся в Национальной библиотеке РТ. Теперь на его место пришла поэтесса Йолдыз Миннулина, а Имамутдинов вновь ушел работать в репертуарный театр.

Имамутдинов родился в Набережных Челнах, ему 36 лет. Мечтал в юности стать актером, в результате у него два режиссерских образования — Елабужское училище культуры и искусств и ГИТИС. В последнем его обучал Олег Кудряшов, известный работами с бардовским материалом в театре "Третье направление". Кудряшов, кстати, сам учился у Ольги Кнебель, а один из ее учеников — главный режиссер Камаловского театра Фарид Бикчантаев.

В 2010 году Имамутдинову дали приз на Третьем международном конкурсе студенческих отрывков "Режиссер и пространство". Туфан поставил "Записки сумасшедшего" Гоголя. Формулировка — "За художественную дерзость. За соединение формы, содержания и пространства. За драйв!". Вообще, Имамутдинов много работает с прозой. В интервью нашему изданию он даже сказал: "Я драматургию не очень люблю".

Известность к Имамутдинову пришла в ходе работы в Театре Наций, где он был штатным режиссером и поставил "Сиротливый запад" Мартина Макдонаха, "Стеклянный зверинец" Теннеси Уильямса, "Шоша" Исаака Башевиса-Зингера. В "Зверинце" играла Марина Неелова, этот спектакль более всего, вероятно, заинтересовал зрителя. В частности, газета "Ведомости" заметила, что режиссер сделал одного из главных героев похожим на Джима Моррисона, но при этом слишком много власти отдал крупной звезде.

Сцена из спектакля "Стеклянный зверинец". Фото: theatreofnations.ru

В 2013-м он впервые ставит спектакль в Татарстане, причем в родном городе, в Татарском драматическом театре. Имамутдинов предложил поставить "Косметику врага" Амели Нотомб — о настырном собеседнике в аэропорту, потом уже более понятного "Дядю Ваню" Чехова. В конце выбрали комедию француза Жеральда Сиблейраса "Ветер шумит в тополях", причем это спектакль с участием трех возрастных актеров, которые играют ветеранов Первой мировой.

В это время он уже работает в Европе, в румынском театре города Тыргу-Муреш. Сначала в 2012-м ставит "Женитьбу" Гоголя (он успешно шел несколько сезонов), через год "Смерть Тарелкина", преемника Гоголя Александра Сухово-Кобылина (на венгерском), а в 2014-м "Калигулу" Альбера Камю. Как отмечают на сайте театра, "с учетом креативности Туфана Имамутдинова в драме Камю, лауреата Нобелевской премии, могут открыться новые горизонты".

Одна из местных газет цитирует его: "Что касается жанра, то режиссер сказал, что это не драма, это скорее "фальшивая драма", это не то, чем она является — зрители могут рассчитывать на трагикомедию".

Что мы видим на этом этапе? Имамутдинов любит прозу, может работать с именитыми и возрастными актерами, у него есть опыт сотрудничества с театром, который воспитан в других традициях (хотя западноевропейский театр многим обязан и Станиславскому, и Брехту). И он явно ценит трагикомедию, когда и страшно, и смешно.

Сцена из спектакля "Калигула". Фото: nemzetiszinhaz.ro

Как Имамутдинов режиссировал в ТЮЗе

В 2014-м Туфана назначают главным режиссером Казанского ТЮЗа, но перед этим он ставит здесь "Любовь людей" Дмитрия Богославского. Самая жесткая известная нам его постановка, которую потом сделают неким маркером — смотрите, какой режиссер к нам идет, в театр для детей, подростков их родителей, ставит спектакль о женщине, которая убивает своего мужа. Надо сказать, что прямолинейная социалка, будь то драма или комедия, не даются Имамутдинову, неудачей можно считать и "Страсти по Семену Семеновичу" по пьесе Эрдмана "Самоубийца", которая в конце скатывается в балаган.

Сцена из спектакля "Страсти по Семену Семеновичу". Фот: Олег Тихонов

К чему привел приход нового режиссера, многим известно — труппа раскололась на две части. Одна не хотела работать и писала жалобы (на нашем сайте можно прочитать интервью художника Ленара Гильмутдинова и одного из ведущих актеров Романа Ерыгина, который тогда задал такой вопрос: "теперь вместо русского репертуарного детского театра будет такой экспериментально-лабораторный центр?"). Часть труппы вовсе уволилась. Вероятно, главной ошибкой режиссера была "политика новой метлы". Немало переживший театр, с его пожарами, взлетами и падениями, со своей устоявшейся иерархией, вероятно, требовал осторожного обращения, "лечения". Но получилась "хирургическая операция", благодаря которой, впрочем, о ТЮЗе вновь заговорили.

Действительно, сначала Имамутдинов настроился на эксперимент, создав спектакль-коллаж "Война глазами детей. Фрагменты", в котором даже играли немецкие актеры, а весь материал был документальным. Но потом он попробовал себя в детском жанре, поставив "Джельсомино в Стране лжецов" и "Маленького принца" (второй идет в театре пятый год). Формируется новое поколение тюзовцев, с которыми Имамутдинов ставит самые интересные спектакли — "Нос" по Гоголю, "Выстрел" по Пушкину. "Бал. Бесы" по роману Достоевского. Хотелось бы, чтобы эта линия в ТЮЗе продолжалась — это работы энергичных актеров, говорящих и играющих "от себя", работающих с понятным материалом, но раскрывающих его по-новому. Кажется, в этом случае запрос Ерыгина получил бы однозначный ответ "нет".

Сцена из спектакля "Маленький принц". Фото: kazan-tuz.ru

В это же время начинает проявляться интерес Имамутдинова к пластическому театру — в 2017-м он ставит спектакль "Из глубины…" по картинам Винсента Ван Гога, который номинируется на "Золотую маску": звучит невероятной красоты музыка Эльмира Низамова, а актеры в лучах света превращаются в аполлонов и афродит.

Где-то между этими работами затесался вербатим "Мне нужен капитан дальнего плавания", шедший сначала в "Углу", а потом в MOÑ — это реальные истории женщин, рассказанные актрисами ТЮЗа.

При этом последняя работа Туфана на посту главрежа — это "Зимняя сказка для взрослых". Опять же по картинам, но очень понятного белорусского художника Валентина Губарева, это постановка со старшим поколением театра.

Сцена из спектакля "Зимняя сказка для взрослых". Фото: kazan-tuz.ru

Скажи — "Алиф"

В январе 2020 года Туфан Имамутдинов покинул ТЮЗ, главным образом — чтобы сосредоточиться на независимых проектах. У него есть объединение "Алиф", в нем он ставит одноименный спектакль (по-русски он еще называется "Зов начала"), в котором Нурбек Батулла телом танцует арабские буквы, ими написано важнейшее стихотворение Тукая "Туган тел".

Мне кажется, в этом материале соединяются все аспекты режиссерской техники Имамутдинова. Это примат текста (даже если его и нет на сцене), тяга к трагикомизму (все-таки сама идея писания слов телом довольно забавна), это обращение к трагедии, это восхищение красотой тела, это опыты над выносливостью актера, это работа с музыкой, как с текстурой, это, наконец, актуализация: вряд ли спектакль так бы выстрелил, если бы в это время не обсуждался вопрос о переводе татарского языка на факультативное обучение. Батулла получил за "Әлиф" "Золотую маску".

После объединение продолжило искать свой язык. В "Шамаиле", где тело уже писало буквы на холсте под сэмплируемого Мубая, поющего мунаджат. В "Аллюки", в котором соединился опыт работы с инклюзивным театром и умирающими языками. В "Дәрдемәнде" Имамутдинов пришел почти к акционизму — в Галерее современного искусства Батулла истекал кровью, танцуя под стихи купца-философа, а люди снимали это на телефоны...

Получив на год площадку MOÑ, Имамутдинов, во-первых, изучил тему информационного шума, соединив с любимой современной хореографией. В постановке "Һава" Айсылу Мирхафизхан импровизировала, слушая, о чем шепчут в микрофоны зрители, пока Йолдыз Миннулина записывала самое громкое. В "Рохиндже" он объединился с актерами ТЮЗа, выстроив инсталляции на тему насилия. Он подтрунивал над зрителями, называя спектаклем медленное прочтение брошюры ("Күнегү (упражнение / привыкание)").

Фрагмент спектакля-инсталляции "Рохинджа". Фото: Ринат Назметдинов

Кроме того, Имамутдинов поставил со слепыми и слепоглухими актерами в Москве спектакль по картине Питера Брейгеля "Фламандские пословицы", обратившись, по сути, к первому художнику в мире, который нарисовал людей с ограниченными возможностями. К слову, хотелось бы увидеть подобные работы, наконец, и в татарском театре.

Т — традиция? Т — Туфан?

Тинчуринский 2 года жил без главного режиссера. Не продлив контракт Рашиду Загидуллину, Минкульт Татарстана выбрал стратегию приходящих режиссеров, среди которых в этом сезоне оказался и Имамутдинов. Надо отметить, что самыми заметными постановками стали работы штатного режиссера Резеды Гариповой, которая с поэтом, драматургом, а ныне директором Кариевского Луизой Янсуар сотворила сначала роскошное фэнтэзи "Карурман", а потом макабрическо-мечтательную "Сайдаш. Бессонницу".

У Туфана первым блином стал "Полиционер" Ильгиза Зайниева, поставленный в основном со старожилами театра, игравшими в обычной для себя доходчивой манере. Не уверен, что они восприняли все идеи режиссера, или он очень мягко с ними обошелся, но "Полиционер" вообще не похож на какие-либо работы Имамутдинова последнего времени. Самое близкое — это "Страсти по Семену Семеновичу", с их фактурными персонажами и насыщенным текстом. В какой-то момент социалка в спектакле переходит в народный театр с чрезмерно гротескными наигрышами. Впрочем, говорят, постановка пользуется популярностью.

Сцена из спектакля "Полиционер". Фото: Ринат Назметдинов

Другое дело — "Галәм. Әгъләм". Здесь играет молодежь, здесь работают с сочными и искренними стихами Мударриса Аглямова, здесь можно, наконец, увидеть, насколько красивы актеры и актрисы Тинчуринского, что у них есть не только набор амплуа и масок, но и чувства, эмоции, страх, желание превзойти себя.

Сцена из сппектакля "Галәм. Әгъләм". Фото: Ринат Назметдинов

Вероятно, тюзовский опыт повлиял на Имамутдинова, и он не будет ломать Тинчуринский, который до сих пор является республиканским передвижным, хотя уже давно никуда особо и не движется. И без работы с репертуаром у Тинчуринского хватает проблем. Для кого он? Есть ли у него современный образ? Сплоченная ли в нем работает команда? Безусловно, старшее поколение его ценит, однако любой театр интересен тогда, когда в него ходит молодежь. Имамутдинов не был замечен в использовании дешевых эффектов по привлечению публики. У режиссера, который поставил за 10 лет около 30 разных спектаклей, от традиционных комедий до суровых акций, есть свое понимание татарского театра. Оно, вероятно, отличается от привычного, но Имамутдинов, работая с языком, философией, ментальностью, надеемся, постарается сделать Тинчуринскимй по-настоящему современным татарским театром.