«Нельзя профориентировать пустоту»: Екатерина Мурашова о том, почему современные дети ничего не хотят
«Ребенок ничего не хочет. Что мне с этим делать?» — это один из запросов, с которым родители все чаще обращаются к психологам в надежде, что те дадут им волшебное средство от проблемы. Как работать с этим запросом, в чем причина такого безразличия подростков к жизни и как это связано с дефицитарным детством их родителей, «Летидору» рассказала семейный психолог Екатерина Мурашова. Мы встретились с Екатериной в рамках фестиваля онлайн-школы для детей и подростков Skysmart, где специалист вместе с другими экспертами рассуждала о том, как не превратить школу в поле битвы с ребенком (кстати, запись встречи можно получить по ссылке ). Екатерина, расскажите, как за последние годы изменились запросы, с которыми к вам обращаются? Проблемы, с которыми обращаются пациенты, в общем-то почти не меняются. Часто жалуются, что ребенок не слушается или не хочет учиться. Единственное, когда я только начинала работать, идеи, что «первоклассник не хочет учиться», вообще не было. Сейчас с такой проблемой обращаются все чаще. Как так вышло? Почему раньше первоклашки хотели учиться, а сейчас — нет? Нынешних детей перегрузили обучалками-развивалками, детским садом, английским языком до такой степени, что к школе они уже ничего не хотят. И что с этим делать? Не перегружать. Тогда они, может быть, еще захотят учиться в первом классе. Дети предыдущих поколений в нашей стране росли в условиях сенсорной депривации . Это значит, что у них всего было мало: мало игрушек — им всегда хотелось еще одну куклу, мало родителя — он всегда был занят чем-то важным, кроме самих детей. Когда перед этими ребятами появлялась Марья Петровна и говорила: «Сейчас я вам что-то расскажу, а еще научу вас читать и писать», — дети реагировали на нее, как на человека, который ими интересуется. И если им удавалось завоевать ее внимание, то в их жизни появлялся еще один человек, который начинал их замечать. Сейчас детей с самого рождения так занимают и развлекают, что к школе они уже наедаются этим вдоволь. Для меня первый тревожный звонок прозвенел 10 или 15 лет назад. Ко мне пришла женщина и стала рассказывать, какая у них прекрасная благополучная семья. У них с мужем была дочка 12 лет: девочка училась в гимназии на отлично, ходила в музыкальную школу и так далее. В какой-то момент я не выдержала и прервала ее, спросив, зачем она тогда пришла ко мне... Она сказала, что чувствует, что у них что-то не так, и поделилась историей. Семья собралась на каникулы в Италию. Родители распланировали маршрут и решили узнать у дочки, что хочет увидеть она. Девочка тогда была в шестом классе, и поездка бы отлично дополнила то, что они проходили на уроках истории. Девочка внимательно на них посмотрела и спросила: «Вы действительно хотите учесть мое мнение? Тогда давайте вы с папой вдвоем съездите в Италию, а я останусь дома и полежу на диване». Дальше мама сформулировала вопрос, как ей заинтересовать ребенка Италией. И тут я поняла: происходит что-то такое, с чем раньше я не встречалась, чего не было в моем детстве. Меня не надо было заинтересовывать Италией и моих сверстников тоже. Я запомнила этот случай и поставила в своей голове галочку, что в стабильные времена — а тогда люди жили неплохо и могли себе многое позволить — происходит что-то такое, чего я не понимаю. Тогда это был единичный случай. Сейчас таких ребят стало в разы больше. Можете дать родителям совет, как им растить детей, чтобы не наступить на эти грабли? Я не из тех, кто дает универсальный рецепт. Знаю только то, что для гармоничного взросления у ребенка должны сохраняться дефициты. Условно: «Когда я вырасту, я буду носить длинные штаны». Мало того, что у современных детей все есть, так им еще не надо за это ничем платить. Им постоянно дарят подарки, развлекают. И они отлично понимают, что когда детство кончится, то развлекать их перестанут. Так что взрослеть они не хотят. Зачем — их и так все устраивает! А хотят ли эти дети чего-то в принципе? Понимают ли они, кто они? Ведь обычно не хочет ничего тот, кто ничего о себе не знает. Как у них с самоидентификацией? Их так быстро и яростно передвигают с самого раннего детства — сейчас танцы, потом рисование, репетитор по русскому — что они не успевают понять, кто они и чего хотят. Когда они оканчивают школу, они владеют двумя языками, умеют играть на валторне, знают гораздо больше, чем их родители, но не могут ответить на вопрос, чем они мечтают заниматься. И в этот момент у родителей наступает шок: «Как это вы не знаете, чего хотите… Мы выросли на дворе объедков. Нас никто в Италию не возил. Да если бы у нас была хотя бы десятая часть того, что есть у тебя…» Помните эпизод из фильма «С легким паром», когда Мягкова спрашивают: «Ну хорошо, предположим, вы не помните, как попали в самолет. Но как вы вышли оттуда, вы должны были помнить?» Он отвечает, что должен, но не помнит. Современные подростки часто оказываются ровно в такой же ситуации: они должны знать, чего они хотят — ведь им никто не соврал, в них много вложили, у них действительно были возможности, которые не снились их родителям, — но они не знают... И какие тут варианты? Варианта два: либо такой тинейджер решает, что что-то не так с ним, либо — что что-то не так с миром. В первом случае ребята приходят ко мне и сообщают, что у них депрессия. Мы разбираемся, что с ними на самом деле происходит и что им дальше делать. Во втором случае несколько сценариев, вплоть до «сойти с ума, пойти на детскую площадку и всех расстрелять». Сейчас во взрослую жизнь вступает поколение, которое выросло в благополучном мире. Предыдущее поколение, которое приходило ко мне с моих «дворов объедков», сталкивалось с другой проблемой. Они не «не хотели», они не знали, чего они хотят. И когда родители приводили ко мне таких детей, мы вместе открывали справочник «ПТУ, колледжи и лицеи Ленинграда и Ленинградской области» и смотрели, что он может нам предложить, что в мире бывает. И когда ко мне пошло новое поколение, то какое-то время я тоже думала, что им не хватает информации. Но потом поняла, что у них информации больше, чем у меня. И в какой-то момент выяснилась прекрасная вещь: они не просто не знали, что с собой делать, они не знали, кто они. Можно ли как-то им помочь? Найти какое-то подходящее занятие? Нельзя профориентировать пустоту. Хотя первое время я пыталась. Таких, уже взрослых ребят, ко мне приводили родители. Они говорили: «Его выгнали из института, он не знает, что делать дальше. Поговорите с ним». И первое время я старалась им помочь так же, как раньше, пока некоторые подростки не сказали мне, что проблема не в том, что они не знают, что им делать, а гораздо глубже. Кто играет главную роль в том, что дети ничего не хотят? Я сильно подозреваю, что здесь основная роль отводится семье. Особенно, когда мы говорим о дошкольниках. Мы ни на кого — ни на общество, ни на психологов, ни на школу — не можем списать этих детей, которые к семи годам не хотят идти в школу, а в девять не хотят учиться. Эти родители получили возможности, которых не было у предыдущего поколения, и с нездешней силой развивают своих детей, так что они не успевают самоидентифицироваться. А можно ли объяснить то, что родители «засовывают» своих детей везде, где не успели сами, тем, что их детство было дефицитарным? Может быть, есть еще какие-то причины? Да, действительно, есть еще нюансы. У детей могут возникнуть проблемы с субъектностью, когда у родителей есть такие же проблемы. Это значит, что родители сами не хотят управлять своей жизнью или что? В некотором роде. С чем это связано? Мы сейчас говорим преимущественно о родителях нынешних дошкольников. Дело в том, что они часто размножились, но сами еще не выросли. Они сами находятся в поиске себя. Они еще сами ищут, как правильно, ждут совета извне. Поэтому мы видим сейчас такой бум экспертности, в том числе в вопросах воспитание детей? Верно, спрос всегда рождает предложение. Приведу пример того, о чем я говорю. Любому человеку хватит 11 лет школьного образования, чтобы понять, что детство бывает разнообразным. Малыши могут с рождения спать с родителями в одной кровати, а могут — в отдельных колыбельках (если речь о высшем классе в Великобритании) или со всей семьей на кошме в юрте до 18 лет, пока не отселятся в свою юрту — и с каждым из этих детей все в порядке. Каждый из них вырос полноценным человеком! Какой логический ход должны сделать родители, которые готовы брать ответственность за своего ребенка, обладая такой информацией? Я могу класть своего ребенка спать там, где мне удобно, хоть в чемодане в коридоре. И мне все равно, что кто-то делает иначе, ведь так удобно мне. Но этот ход делают немногие. Потому что никто из них не знает, как им удобно. Получается, что родители нынешних детей незрелые? Это же ужасно? Ничего не ужасно. Жизнь такова, какая она есть. Проблемы меняются и эволюционируют. Да, в своем большинстве родители современных маленьких детей незрелые , зато, например, они толерантные. Мы научились притворяться, что все люди одинаковые. Но наше поколение воспитано так, что мы так на самом деле не считаем… А нынешние молодые люди действительно уверены, что все люди равны, что у людей с ментальными особенностями можно чему-то научиться. Это эволюция. Мир не стоит на месте. Но напомню: для того, чтобы дети становились взрослыми, в их детстве должны быть дефициты. Скажите, а могут ли незрелые взрослые себя дорастить? Ведь сначала надо дорастить себя, а потом уже растить своих детей… Могут. Взрослый человек, с годами осознав, что у него есть проблема, может ее сам решать. Отмечу, что найти себе психотерапевта или психолога — не путь к самостоятельности. У каждого он может быть очень разным. Кто-то прочитает Платона и возьмет оттуда то, чего ему не хватило для взрослости. Кто-то прочитает какого-то современного писателя и найдет у него умозаключение, которое не приходило ему в голову, но даст опору для совершения следующих шагов на пути к взрослому себе. Но искать того, кто скажет им, как жить правильно, — это не тот путь. Это опять костыли. Фото: Depositphotos
