«От страха у меня пропало молоко...» Как владельцы гаражей стали заложниками мигрантов и управляющей компании
В этой истории есть мигранты, запирающие в подземном паркинге-мойке протестующих жителей района. Есть участковый, теряющий официально поданное заявление. Есть анонимные угрозы активистам. Но главное — есть совершенно абсурдная ситуация, в которую попали владельцы машино-мест в районе Богородское. И конца ей не видно, ведь даже после рейдов полиции и многократных обращений во все возможные инстанции в подземных паркингах их домов продолжают жить мигранты и работает подпольная автомойка. Однако жильцы (их имена в материале изменены) надежду пока не теряют, о чем и рассказали «Мосленте».
«У меня все схвачено!»
Сначала кажется, что такого не может быть, все это будто пьеса для театра абсурда. Здесь есть мигранты, запирающие в подземном паркинге-мойке съемочную группу столичного телеканала вместе с протестующими жителями района, среди которых мама с грудным ребенком в коляске. Есть участковый, теряющий официально поданное заявление. Есть даже зловещий мужской голос, звонящий с зашифрованного номера с угрозами активистам. Но главное — есть совершенно абсурдная ситуация, в которую попали жители района. И конца ей не видно, ведь даже после рейдов полиции и многократных обращений во все возможные инстанции в подземных паркингах их домов продолжают жить мигранты и работает подпольная автомойка.
Сменить управляющую компанию владельцам машино-мест не удается. Ее представитель открыто заявляет протестующим: «Бесполезно. У меня все схвачено!» Однако хозяева мест в паркингах надежду пока не теряют, о чем и рассказали «Мосленте».
«Двадцать пять минут до Кремля»
Все эти события разворачиваются не где-то на московской окраине — например, в Бутово, Гольяново или Некрасовке, а в районе Богородское. На территории, расположенной между Сокольниками и Метрогородком.
«Все это беззаконие происходит в двадцати пяти минутах езды от Кремля», — в разговоре с «Мослентой» возмущенно подчеркивает Наталья Мищанчук, чье машино-место находится в подземной парковке дома номер 8 на улице Наримановская. Она купила его в 2018 году за 450 тысяч рублей.
«Я здесь коренная жительница, — рассказывает Наталья. — Тут родились и моя бабушка, и дедушка, и родители. Раньше такого не было, и я не понимаю, как подобное вообще могло произойти в наши дни в Москве?!
Не понимаю, почему это происходит до сих пор, несмотря на все наши обращения и в управу, и в мэрию, несмотря на поданные заявления в полицию? Такое количество людей пишет, ходит, просит...
Уже и на работе знают нашу ситуацию, отпускают на собрания собственников или в полицию, интересуются».
В том же году два места на одном из подземных паркингов района Богородское приобрел и Андрей Васильев. Он говорит: «Когда стали продавать машино-места, мы с мамой их приобрели, пользуясь льготой как местные жители. Поначалу все было чисто, аккуратно, все время происходил какой-то апгрейд: установили усиление мобильной связи, современные вентиляционные системы. Платишь, получаешь чек — никаких вопросов».
Но тут случилось совсем неожиданное...
«Да вы вообще халявщики»
В конце апреля 2019 года, придя на собрание в управу своего района, владельцы машино-мест узнали, что департамент имущества Москвы, являвшийся собственником подземных паркингов, передал их в оперативное управление ГБУ «Жилищник» района Богородское.
«Мигранты не приезжают в Москву работать на заводах». Где в столице живет больше всего приезжих?
По словам Юлии Тихомировой, чей гараж находится в том же доме 8 по Наримановской улице, было это так: «Нам сообщили, что в управе состоится собрание собственников с выборами управляющей компании. Мы пришли. Да, не все — меньше половины, но инициативная группа была. А это люди разного статуса, разного возраста. Когда мы собрались, появился представитель "Жилищника", некто Семенов, с доверенностью и начал нам рассказывать о перспективах новой управляющей компании, ООО "Проект", которую нам предложили в тот же момент».
Вопросов у собственников было много: сколько теперь будет составлять коммунальный платеж, какие услуги будут предоставлять за их деньги.
«Семенов сидел перед нами, — вспоминает Тихомирова, — и говорил собственникам машино-мест, среди которых были пожилые люди: "Да вы вообще халявщики" — и все в таком ключе. Говорил, что женщинам надо сидеть дома, борщи варить. Сразу стало понятно: с такой управляющей компанией мы сотрудничать не хотим».
Однако вскоре владельцы машино-мест узнали, что за предложенную им управляющую компанию они якобы проголосовали единогласно.
«По личному заявлению, — делится Тихомирова, — нам выдали протокол того собрания, в котором был очень странный отчет. Из него следовало: за предложенный Семеновым ООО "Проект" мы отдали 100 процентов своих голосов. Понимаете? Парадокс еще и в том, что по существующему распоряжению собственника этих подземных гаражей, департамента имущества, ГБУ "Жилищник" не имеет права заключать договоры с дополнительными организациями и должен сам заниматься эксплуатацией этого объекта».
Узнав об этом, владельцы машино-мест попросили показать им документы с их подписями. Но им ответили отказом, ссылаясь на то, что это информация для внутреннего пользования.
«Открылись подпольные автомойки и хостел»
С тех пор, по словам жильцов, обслуживаться подземные парковки стали все хуже и хуже. Вдобавок ко всему в соседних помещениях открылись подпольные автомойки и хостел для работающих там мигрантов.
Вот как описывает свой гараж Андрей Васильев: «Помещения начали деградировать. Стены из белых стали серыми, вентиляцию практически не включают. Мне приходилось привозить метлу и подметать свое машино-место. Роняешь ключи — фонарь приходится включать, чтобы найти. Я бы и сам вкрутил новую лампочку вместо перегоревшей, но потолки трехметровые, я не дотягиваюсь, надо стремянку привозить».
«Подземный гараж превратился в загазованное, влажное, непроветриваемое помещение, — жалуется «Мосленте» и Наталья Мищанчук. — Находиться там можно только ограниченное время. А как может быть иначе, если на протяжении этих двух лет и восьми месяцев в помещение не вложено ни копейки? Можно было вымыть стены, они у нас стали черного цвета, а мы этим дышим. Надо, чтобы дворник приходил убирать воду, сейчас вот натекло по щиколотку. Надо поставить урны, чтобы люди, проходя, могли выбросить мусор, а не все это валялось бы на объекте».
Вспоминает Юлия Тихомирова: «С июля у нас в гараже практически перестал работать дворник, раз в месяц мы его видели. Нерабочей стояла система пожарной сигнализации, мы проверяли, подносили зажигалку к этим датчикам — не работает. Элементарно перестали включать вентиляцию. А так как у нас паркинг подземный, он подтекает, поэтому еще и достаточно влажный. Портятся наши машины, наше имущество, особенно весной и летом, когда идут дожди. И нам дышать нечем. На вопрос к сидящему в будке администратору паркинга, почему не включает вытяжку, он отвечает: "Нам запретили, потому что очень много расходуется электроэнергии"».
Собственники машино-мест, однако, не сдавались. И даже одержали две довольно значительные победы. Сначала, проведя проверку, департамент имущества выявил в их гаражах серьезные нарушения. А 24 августа 2019 года появилось распоряжение префекта Восточного округа Николая Алешина: «Жилищник» должен расторгнуть договор со сторонними организациями. Что он и сделал.
Вот только тут же Семенов сообщил интересующимся арендаторам: «Если хотите здесь парковаться, будете платить наличкой и никаких товарных чеков не получите». Поворчав, все на такие условия согласились.
«Сжимаю в кармане газовый баллончик»
Однако их не переставало волновать постоянное присутствие рядом мигрантов, которые теперь работали и жили при гаражах.
«Вечерами страшно, — рассказывает Наталья Мищанчук. — Вот мы недавно с подругами ходили гулять в сторону лесопарка, возвращаемся — и большая компания мигрантов стоит у моего дома на въезде в подземный паркинг. Они входят-выходят... Сколько их там? Даже в женской компании мимо идти страшновато, а что уж говорить о ситуациях, когда я возвращаюсь одна? Вдруг среди них есть террористы? А ведь я могу и на работе задержаться допоздна, и с подругами где-нибудь засидеться, так что, бывает, приезжаю и в три, и в четыре ночи. Что делаю? Сжимаю в кармане газовый баллончик и проскакиваю мимо, каждый раз как можно скорее».
«Сорок минут мы не могли ни открыться, ни включить освещение»
Попавшие в эту историю жильцы трех домов района Богородское (Краснобогатырская, 9, Наримановская, 8 и Миллионная, 1) написали немало жалоб в управу и мэрию. Ответы приходили стандартные: «Нарушений не обнаружено». Автомойку закрывали и снова открывали через день-два, полиция в ходе рейдов в октябре этого года арестовывала и увозила мигрантов, но они вскоре возвращались.
Чтобы как-то переломить ситуацию, владельцы злополучных гаражей пригласили журналистов.
4 ноября съемочную группу канала «Москва 24» вместе с инициативной группой жильцов мигранты заперли в помещении подземной парковки в доме на улице Милионная дом 1. Отключили им свет и продержали так сорок минут.
Выручили их оттуда только приехавшие полицейские, вызвать которых было крайне сложно — сигнал мобильной сети на подземной парковке сейчас практически не ловится, ведь установленные усилители связи давно не работают.
Среди запертых в подвале оказалась и одна из жительниц соседнего дома, мать 11-месячного ребенка Ирина Савичева. «Я гуляла во дворе с коляской, — рассказала она «Мосленте». — Приехала съемочная группа, и я пошла вместе со всеми посмотреть, как будут снимать сюжет про нашу подземную парковку, где живут мигранты. Мне и в голову прийти не могло, что в соседнем доме, рядом со съемочной группой, с телекамерами, нам с ребенком может что-то угрожать. Но едва мы зашли, появился хозяин автомойки и стал кричать, что нам нельзя тут находиться. Выходить никто не стал, и тогда погас свет и закрылись ворота. Это все управляется с пульта, из диспетчерской. Сорок минут мы не могли ни открыться, ни включить освещение. Было страшно, я не понимала, что происходит, и спрашивала у тех, кто рядом: "Нас что, взяли в заложники?" Когда удалось позвонить в полицию, ворота открылись. Но 40 минут взаперти нам с ребенком тяжело дались. После этого у меня на несколько дней пропало молоко».
«Приедут люди и с вами разберутся»
Эта история разозлила жильцов еще больше. Наталья Мищанчук 4 ноября, во время следственных мероприятий после освобождения инициативной группы и телевизионщиков, написала заявление о преступлении в подземном гараже и отдала участковому.
Через несколько дней пришла в районное ОВД вместе с матерью, чтобы проверить, какая работа по нему ведется, и узнать его номер — КУСП. Но заявления в отделении полиции не оказалось.
«Нам полдня говорили, что никто не может его найти, — возмущается Наталья. — Участковый маме про путешествия что-то стал рассказывать — полный абсурд». Заявление Натальи в районом отделе полиции так и не нашлось.
Отснятый съемочной группой «Москва 24» сюжет так и не показали. Но 8 ноября вышла статья обо всей этой ситуации на «Эхо Москвы» и инициативная группа подала несколько заявлений в ОВД. После этого заявителям стали звонить неизвестные с угрозами.
Наталья рассказывает, как ее пытались запугать: «Прекрасно помню то утро, это было 13 ноября. Я тогда ехала по рабочим делам, была за рулем.
Раздается звонок, номер не определяется. И мужской голос мне говорит, что пора уже прекращать выступать насчет подземных парковок. Если я о своей безопасности не забочусь, стоит хотя бы о маме подумать.
"Она же у вас одна", — говорит. А у меня недавно умер отец. Такая осведомленность, конечно, заставляет задуматься, с кем мы имеем дело...
"Мы, — говорит, — найдем в даркнете исполнителей, заплатим 50 тысяч рублей, приедут люди и разберутся со всей вашей инициативной группой". Я потом запросила у своего мобильного оператора отчет о звонках, но и там не было номера, с которого звонили».
Наталья немедленно подала в окружное УВД заявление об угрозах жизни, которое впоследствии было передано в районное ОВД, но никто оттуда с ней до сих пор так и не связался.
«12 заявлений за 2 недели»
«Это уже был край, — вспоминает Юлия Тихомирова, — и тогда мы поехали с Натальей в УВД, в округ. Мы там были уже много раз, у нас там порядка 12 заявлений за 2 недели. Написали их и на Семенова, и на участкового, и на все нарушения, и на мигрантов».
К тому времени на «Эхе Москвы» уже вышла статья «Террористы из ГБУ «Жилищник» Богородское – когда люди не в счёт». Полковник УВД по восточному округу, к которому Юлия попала на прием, сказал, что их дело резонансное и находится на личном контроле у Олега Баранова, начальника главного управления МВД по городу Москве.
На следующий вечер он позвонил и сказал, что проверки подтвердили всю информацию из заявлений.
«Окружное УВД всегда с нами на связи, — подчеркивает Юлия. — Спустя столько лет беспредела это единственные, кто нам помогает, а не шлет отписки, что у нас на паркингах все хорошо. Управа вот до сих пор на письмо ответить не может».
«Осталось только написать в администрацию президента»
«Мы все уже купили газовые баллончики и электрошокеры, — говорит Юлия Тихомирова. — Меня постоянно встречает муж. Мы каждый день созваниваемся и списываемся в чате с другими хозяевами машино-мест, все ли у них в порядке. Потому что ситуация на грани».
Ирина Савичева, которая в день приезда съемочной группы оказалась в подземной парковке взаперти с коляской, рассказывает, что теперь часто плачет:
«Я дрожу, когда хожу со своей коляской мимо этой злополучной подземной парковки с мигрантами до ближайшего магазина "Лента". Это мой двор, но теперь мне в нем страшно находиться».
Семья Юлии Тихомировой оказалась на грани развала. «Муж начал готовить, а я приходила домой после всех этих собраний и просто падала, — рассказала она «Мосленте». — У нас уже чуть до развода не дошло. Когда с 1 октября я стала обзванивать собственников, а их не один и не два, полицию и репортеров, то супруг сказал: "Нам с тобой, наверное, пришло время разводиться, потому что семья ушла для тебя на второй план. Ты с этой своей борьбой и желанием справедливости семью забросила"».
Но Юлия не сдается: «Жалобы, письма мы отправляли и в управу, и в мэрию, каждый раз обращаясь во все более вышестоящие инстанции. Осталось только написать в администрацию президента, мы сейчас готовим такое обращение. Эти гаражи — в подвалах наших домов, и мы не собираемся их продавать. Мы просто хотим, чтобы наши паркинги зажили. Чтобы наше имущество не обесценивалось, а цена его возрастала. Хочется верить, что правда восторжествует, и другие люди, глядя на нас, будут отстаивать свои права».