Называли быдлом и отродьем: отец Алисы Тепляковой поведал о конфликте с МГУ

История 9-летней студентки психологического факультета МГУ Алисы Тепляковой, у отца которой в день экзамена дочери произошла потасовка с сотрудниками вуза, обросла множеством разнообразных деталей и слухов. Одни сокурсники девочки-вундеркинда говорят, что она якобы пропускала лекции. Другие уверены, что Алиса просто не тянет учёбу. После опубликованного видео стычки многие пользователи соцсетей осудили отца Алисы, а СМИ сообщили, что ситуацией заинтересовался отдел по делам несовершеннолетних. В интервью NEWS.ru Евгений Тепляков ответил, в чём суть его конфликта с деканом психфака МГУ и какого отношения к дочери он добивается.

В семье москвичей Тепляковых семеро детей-погодков: Алиса, Лейя, Хеймдалль, Терра, Айлунг, Фейлунг и Тесей. Их мама Наталья закончила мехмат МГУ и магистратуру Финансового университета при правительстве РФ. Отец Евгений имеет два красных диплома — психфака и факультета вычислительной математики и кибернетики МГУ, учёную степень в области молекулярной биологии. Девятилетняя Алиса в этом году сдала ЕГЭ по информатике, химии, биологии, русскому языку и математике и набрала 48 баллов на дополнительном экзамене на психфак в МГУ, где обучается на платном отделении. Один из её братьев Хеймдалль в семь лет закончил девять классов, а младшая сестра Айгуль в два года учит слоги.

В сентябре Евгений Тепляков обращался в учебную часть МГУ с просьбой ускорить обучение Алисы. Тогда он признался, что программу первого курса по математическому анализу она уже освоила. Также мужчина рассказал, что его дочь за неделю почти прочла 600-страничную книгу Елены Соколовой «13 диалогов о психологии». Также сообщалось, что Алиса планирует окончить факультет психологии МГУ за два года вместо положенных пяти.

Однако 21 декабря Евгений Тепляков, как заявили в МГУ, набросился на заведующего кафедрой. Мать девочки объяснила случившееся тем, что её дочь на экзамене поставили в сложные условия, а оценка была необъективной и предвзятой.

В интервью NEWS.ru Евгений Тепляков заявил, что по отношению к ним психологический факультет проявляет «чудовищные действия», а декан просто хочет избавиться от Алисы.

— Евгений, прокомментируйте ситуацию, которая происходит сейчас вокруг вашей дочери в МГУ.

— Мы много раз давали комментарии, но, к сожалению, их всё время обрезают. Это чудовищные действия факультета психологии, многократное нарушение законодательства, незаконное удержание ребёнка, игнорирование прав законных представителей. Чтобы далеко не ходить: сессия была поставлена в ущерб образовательному процессу ребёнка, мы и преподаватели были уведомлены за два или за три дня до начала сессии. Точнее, нас вообще не уведомляли, якобы уведомили Алису. Никаких критериев, никаких консультаций, ничего. Всё было в уведомительном порядке. МГУ это сделал, потому что Рособрнадзор по нашему обращению обратился в МГУ с просьбой прокомментировать нарушение законодательства. То МГУ незаконно отказывал Алисе в праве учиться по индивидуальному плану. У нас есть обращение Рособрнадзора, у нас есть ответ ведомства, в котором сказано, что МГУ сначала нарушал закон, а сейчас они якобы перевели Алису на индивидуальный учебный план. На самом деле они сделали это формально, чтобы лишь прикрыть себя от карательных санкций. Этим был нанесён существенный ущерб и ребёнку, и его родителям. На все наши обращения никогда не отвечали. Критерии оценки знаний не соответствовали тем, что у других детей. Экзамены проводились с нарушениями. Мы уведомляли учебную часть о невозможности проведения экзамена в письменной форме, которая дискриминирует ребёнка и является заведомо недопустимой в его возрасте. Но, к сожалению, проводили экзамен именно в этой форме, а наши с женой просьбы прекратить издевательства и вернуть ребёнка не вызывали никакого ответа. В том числе мной была вызвана полиция по факту незаконного удержания несовершеннолетнего.

Это не просто наша позиция. Это всё подтверждено фактами, звонками, ответами Рособрнадзора. У нас есть письмо, в котором замдекана Артём Ковалев пишет матери ребёнка: «Вы никто, мы вам отвечать не будем». Это вопиющее нарушение закона. При необходимости мы сможем это всё предоставить.

— Вы написали в ЖЖ, что вашей дочери поставили неуд и незаконно удерживали её в аудитории почти два часа, а замдекана вас игнорировал. В чём по-вашему причина конфликта?

— Причина конфликта в позиции декана факультета Юрия Петровича Зинченко. В комментарии «Комсомольской правде», который вышел за день до экзамена, он сказал, что его задача — избавиться от таких детей. А до этого в СМИ были «сливы» якобы от однокурсников, что Алиса «завалит» следующий экзамен, что у неё нет шансов. Мне эту информацию никогда не подтверждали, ни от каких однокурсников этого никогда не было прямо высказано.

— Какого отношения к вашей дочери вы бы хотели со стороны МГУ?

— Смотрите, что нам обещали и что мы видим... МГУ и факультет психологии — это не совсем одно и то же. То, что мы увидели со стороны преподавателей других факультетов (Алиса ходила и на другие семинары и лекции), это совсем другое отношение. Преподаватель факультета вычислительной математики и кибернетики (ВМК) говорит: «Я вообще не против, я готов даже авансом взять вашего ребёнка в свою научную группу совершенно без проблем, но я ничего не могу сделать с ним на другом факультете». Я прихожу на лекцию на ВМК и слышу: «Вопрос с пропуском решается за три дня через деканат». А Зинченко мне на личной встрече говорит: «Я не могу решить этот вопрос, это от меня не зависит, мы тебя не можем пустить». Зинченко заблокировал мой проход в вуз 8 сентября и делал вид, что этот вопрос решается у ректора. На одно из моих обращений, которое было отдано в ректорат, написано: «Исполнено 8 ноября. Исполнитель — Зинченко». То есть по нему Зинченко принял решение... Соответственно, все решения о том, что им не нравится Алиса и они хотят от неё избавиться, были приняты практически на старте.

У нас есть комментарии от преподавателей, которые говорят, что мы быдло, маргиналы, а Алиса — отродье. Это люди, которые утверждают, что работают в учебной части. И что они жалеют, что не удалили её анкету, и что «быдло не поступит, нет денег» и «мы очистим МГУ». Понимаете? Это всё не голословно, у нас есть скриншоты...

Как вы оцениваете, что в соцсетях в вашу сторону многие проявляют негатив?

И что мы можем сделать? У нас идёт война. Одна многодетная семья против целенаправленной пиар-кампании, которая долго готовилась. Когда вас снимает представитель учебной части, а через 10 минут видео появляется у Собчак, возникает вопрос, не было ли это в принципе спланировано. У обычного человека как-то нет таких выходов на Собчак, чтоб через 10 минут его видео публиковали, а у них есть.

— Если в эту ситуацию вмешаются государство, детский омбудсмен или служба опеки, вы готовы пройти необходимые процедуры, например психологическую экспертизу, или как-то ещё доказать, что с дочерью всё хорошо?

— Процедуру чего? Зачем нам доказывать, что мы благополучны? С Алисой всё хорошо, это подтверждалось неоднократно. Психолого-педагогическая экспертиза не проводится в благополучных семьях. Позиция, что мы неблагополучны, это позиция факультета психологии МГУ. У школы, районной управы, поликлиники нет к нам претензий. Ни у кого нет к нам претензий, но почему-то те же самые хейтеры всё время пытаются сделать вид, что у нас надо изъять детей и мы должны оправдываться.

Опека пусть вмешается из-за нарушений прав ребёнка на обучение. Все доказательства есть. Мы платим за обучение 400 тысяч рублей в год, 35 тысяч в месяц. Для многих регионов это средняя зарплата. Это огромные деньги, за них факультет вместо того, чтобы нас учить, превращает всё в издевательство и попытки сделать вид, что мы кому-то должны доказывать благополучное состояние Алисы. Это позор для факультета. Юрий Петрович Зинченко на личной встрече говорил нам, что для него эта ситуация интересная, он обещал разработать индивидуальную образовательную программу. Я ему сказал: «Юрий Петрович, мы с вами оба заинтересованы в этом. Давайте делать это вместе». Как только он услышал слово «вместе», его перекосило. Он сказал: «Нет-нет, давайте вы не будете ходить, давайте мы проконсультируемся». Я говорю: «Юрий Петрович, у меня красный диплом МГУ, аспирантура МГУ, я в отличие от вас этого ребёнка учил и знаю, как эти результаты получаются. Может быть, мы всё-таки будем взаимодействовать?». Он сказал: «Нет, взаимодействовать мы не будем».

Мы заказали в МГУ образовательную услугу. Алиса поступила в вуз на общих основаниях, а МГУ сейчас расписывается в собственной некомпетентности: нарушив закон, они не смогли организовать ей учебный план. Они не смогли учесть индивидуальные особенности ребёнка при простаивании обучения. Но при этом делают вид, что мы должны какие-то экспертизы проходить. Это очень выгодно Зинченко, потому что он не хочет, чтобы были такие дети. Нас хотят поставить в позицию обвиняемых, чтобы мы защищались, но, простите, мы не в позиции обвиняемых, а в позиции потерпевших. Наши права нарушены кардинальным образом. И пусть омбудсмен и опека вмешиваются и защищают интересы ребёнка, пусть посмотрят на неоднократное нарушение закона «Об образовании» и прав законных представителей ребёнка. Пускай они вынесут штрафные санкции, призовут университет к ответу.

— Какой на экзамене был вопрос, на который ваша дочь якобы не ответила?

— Она ответила на все вопросы. Абсолютно на все. При вынесении оценки замдекана Ковалёв сказал, что «знания фрагментарны, поэтому „два“». Но, ребят, даже если знания фрагментарны, по установленному рабочему плану университета, по существующей рабочей программе специальности это «удовлетворительно». Это неправда. Это не фрагментарные знания. Мы специально записали эти ответы, там прекрасно слышно, что она всё знает. На дополнительные вопросы она отвечала постоянно, ей задавали десятки дополнительных вопросов, её реально валили. Люди, которые называют себя психологами и знают возрастную психологию, они не знают, что в школе урок идёт не более 45 минут? Они не знают, что объём сочинения в третьем классе порядка 50 или 100 слов? Алиса успела ответить письменно за 20 минут, которые ей дали, сказав в ультимативном порядке, что её не будут слушать, если она не напишет ответ на вопрос. Это с учётом того, что мы написали запрет, что ребёнку 9 лет, у неё рука... Рабочая программа не предполагает письменного ответа, а предполагает вытягивание билета и устный ответ. Через 20 минут у неё просто выдернули листочки и сказали: «Все!». После этого её спрашивали более часа. Я более часа просидел внизу, просил вернуть ребёнка и прекратить процесс, потому что то, что происходило, не должно было происходить. Я в отличие от них забочусь о психологическом состоянии ребёнка. Вот пусть опека и вмешается. Когда родитель час просит остановить процесс, нет оснований ему отказать. Ребёнку могут поставить двойку, поставить неявку, но не имеют права отказать родителю. То, что происходило, было незаконно, поэтому я вызвал полицию. Я оставил заявление, снял побои — это немного другая ситуация, чем какой её пытается выставить факультет.

— В нынешних реалиях какое будущее для своей дочки вы видите?

— Понимаете, мы шли в университет, чтобы учиться. Неоднократно мы говорили в интервью, что, к сожалению, в России очень многие хотят тестировать и навешивать ярлыки, но практически никто не готов учить. Мы говорим об индивидуальной и уникальной ситуации, о том, что наши достижения показывают, что ребёнок в возрасте, который в российской психологии считают дошкольным, готов и способен объективно и официально осваивать школьную программу основного образования, а то и среднего образования, по всем предметам, со сдачей всех экзаменов абсолютно на равных.

Когда у нас 7-летний ребёнок в этом году сдавал итоговое сочинение за 11-й класс, он сдал. Он пришёл с одиннадцатиклассниками, написал работу (она была анонимной), её проверили два независимых эксперта, и он получил свой зачет, там не было никаких замечаний потом. Вам не кажется это странным? Когда у ребёнка нет никаких замечаний при соблюдении процедуры и очень много замечаний со стороны МГУ, который якобы не видит одарённости. Ребят, вы не смотрели на одарённость, вы не были уполномочены на неё смотреть.

Я просто говорю вам то, что было на самом деле. Там были вопиющие нарушения закона, многократные. Там замдекана выходил, смотрел мне в глаза и говорил: «Алиса Евгеньевна, зайдите в аудиторию, чтобы я огласил вам оценку». А на мою просьбу озвучить оценку в моем присутствии, так как я законный представитель, ребёнку нет 14 лет, он просто разворачивался и уходил. Через пять минут он возвращался и вновь приглашал Алису в аудиторию, снова слышал мою просьбу и снова уходил. Этот человек писал моей жене, что «вы никто, мы вам ничего говорить не будем». У нас лежит этот ответ.

— Вы бы в будущем хотели поменять место учёбы для дочки, может быть. уехать из России?

— Вам не кажется, что это странный подход? Если в России находится что-то, что отличается от общепринятого, то его надо выгнать из России?

— Вы же обучались в Китае какое-то время и пробыли там достаточно долго. Может, вы бы хотели, чтобы и дети пошли по вашим стопам...

— Мы граждане России, почему мы должны уезжать из своей страны? Почему я должен уезжать? Потому что какой-то Зинченко считает, что он обязан меня остановить? Я учу своего ребёнка, я делаю только то, что делать абсолютно правильно. Вы меня простите, но как можно понятием треугольника лишить ребёнка детства? Ребенок — это губка. если ему давать знания, а он к ним не готов, то он их не возьмет. Очень зато полезно на уроке читать «Репку» по слогам в 8 лет. Или полезно, чтобы в классе ему говорили: «Маша умненькая, а Петя какой-то дурачок вот сидит». А то у нас никто не знает, как в школе ярлыки навешивают, как в школах буллинг развит. У нас в 90% случаев в школе никто никого не учит, потому что дети в 25% случаев не сдали ОГЭ в этом году. Это же чудовищно: каждый четвёртый в некоторых регионах не смог решить шесть задач из 32, а в некоторых и восемь из 32. Потому что порог разный. Спрашиваешь у преподавателей, а они говорят: «Это не мы виноваты, это дети тупые». Ну простите, у вас 10 лет они сидели, вам не стыдно так говорить? Не о том речь. У нас семилетний ребёнок ОГЭ сдаёт.

— Евгений, не могли бы вы рассказать про Алису, в каком она состоянии, расстроилась ли, плакала ли после конфликта из-за случившейся ситуации?

— Она в прекрасном состоянии, она вообще не плакала. Я знал, что её будут валить. Я ей сказал: «Алиса, мне вообще неважно, какую оценку тебе поставят». Вы правда считаете, что её как то задевает внешнее оценивание? Если честно, вы посмотрите в Интернете — там грязь льётся на меня. В основном просто потому, что люди ничего не могут сделать с Алисой.

— То есть она спокойно всё восприняла?

— Да ей вообще всё равно. На ней это никак не сказывается, она спокойно читает психологию влияния, социальную психологию, психологию малых групп. Делает свои исследования. А то, что это вызывает странные ощущения, неприятие и категорическое желание всё это запретить, это проблема факультета психологии, а не наша или Алисы.

— Если всё же принять во внимание позицию хейтеров... Как считаете, не лишается ли Алиса детства?

— А вы знаете хоть что-нибудь про Алису, когда задаёте этот вопрос? Мы уже тысячу раз отвечали на него на видео и во всём остальном. Нет, не лишается, она играет больше, чем любой другой ребёнок. Я не знаю, какое у хейтеров наполнение детства. У них есть набор стереотипов, и они их повторяют, потому что так принято.

— В заключение не могли бы вы сформулировать три главных требования или просьбы к руководству МГУ?

— Не знаю, если честно, не готов.