«Он разбил мой телефон и сказал встать на колени...»

Сотрудники фонда «Альтернатива» спасли из рабства молодую девушку и двух её детей. Для этого им пришлось забрать их ночью из небольшой деревни в Воронежской области, пока спали владельцы фермы, на которой уроженку Бурятии удерживали на протяжении двух лет. По словам руководителя фонда, женщину постоянно избивали, издевались и угрожали связями в полиции на тот случай, если она попытается сбежать. NEWS.ru удалось поговорить со спасённой девушкой, услышать её историю побега и разобраться, как в современной России люди попадают в рабство.

Коровы и навоз

Мы дожидались возвращения Сони (имя героини изменено) в главной штаб-квартире фонда «Альтернатива». В течение семи часов её опрашивал следователь, уточняя детали и обстоятельства последних двух лет её жизни. Соне 26 лет, её старшему сыну шесть, младшей дочке — четыре. Написать заявление в полицию она решилась только после того, как убедилась, что детям ничто не угрожает. С момента освобождения прошло двое суток. Во время разговора координатор фонда сообщил, что один из братьев Броянов, владельцев фермы, уже был осуждён условно по 127 статье УК «Незаконное лишение свободы человека, не связанное с похищением».

Перед интервью NEWS.ru удалось связаться с Торником Брояном по телефону. На личной странице Торника во «ВКонтакте» помимо общих фотографий красуется картинка с волком и надписью: «Лучше быть последним из волков, чем первым из шакалов».

— Да, она жила у нас, всё нормально было, работала. Потом нашла себе спутника жизни, начали работать вместе, жили так до 15 числа. И вдруг мы читаем про себя такие новости!

— То есть вы не удерживали девушку насильно в вашем доме?

— Как можно человека удержать! На дворе XXI век, у неё был телефон с Интернетом с первого дня. Нет, скажите, как можно человека насильно удержать? Только если закрыть его в комнате, привязать к батарее или ещё что-то сделать. Да и то только до поры до времени.

— Откуда тогда у девушки были синяки?

— Это был внутренний конфликт с мужем, мы об этом сами узнали только через день. К нам уже приезжали сотрудники полиции, пусть они сами во всём убедятся. Гуляли по деревне, в магазины заходили, никто их не ограничивал.

— Вы не угрожали девушке связями в полиции и что, если она попытается сбежать, вы найдете её и вернете обратно?

— Были бы у нас связи, мы бы таким бизнесом не занимались. Коровами и навозом.

История рабства

Через семь часов Соню наконец освободили из отделения. Она тихо зашла в квартиру, увиделась с детьми, вернулась в комнату и села на стул.

— Соня ты точно этого хочешь? Я просто хочу услышать твоё согласие.Вы не понимаете... В Бурятии есть клановость, если кто-то об этом узнает, то потом узнают сразу все, — говорит стоящая рядом женщина. — Ты к этому готова?

— Да, — тихо отвечает Соня.

В первые несколько секунд Соня с трудом выговаривает слова. Она произносит их так, словно в горле застрял твёрдый камень. Рядом с глазом виднеются два синяка. В соседней комнате дети смотрят мультики, серия за серией, почти не отрываясь. Иногда старший мальчик заходит на кухню и сразу молча возвращается к сестре. На его шее тоже выполз синяк, только чёрный.

— Расскажите, пожалуйста, как вы попали на эту ферму?

— Мне позвонили знакомые и сказали, что на ферме в Воронеже нужна доярка. Мама сказала мне бросить мою работу и уехать туда, в Воронеж. Тогда я работала в магазине в Улан-Удэ. Они предлагали хорошие условия: зарплату, еду, детский садик для детей. Поэтому я поехала на эту ферму.

— Когда вы поняли, что оказались в рабстве?

— Через несколько месяцев. Я спросила у него, почему они не платят мне зарплату и не дают условия, которые обещали. После этого мы зашли в будку, и он разбил мой телефон..

Соня запинается и отворачивается в сторону. Ей тяжело говорить. Проходят минуты, прежде чем ей снова удаётся продолжить.

— Он разбил мой телефон и сказал встать на колени. Сказал: «Проси прощения и вставай на колени». Я ему ответила: «Я не буду просить прощения. Если надо, ты сам потом попросишь». Он меня ударил.

Тогда я сказала: «Я хочу уехать, я хочу уехать домой». Он сказал, что его брат отвезёт меня. Мы собрали вещи и он отвёз нас на трассу, рядом с заправкой «ЛУКОЙЛ». Я стояла на дороге и ловила машины, но никто не останавливался. Очень долго никто не останавливался... Потом он вернулся на машине и начал говорить: «Ты никому не нужна, твоя собственная мать отправила тебя сюда, у тебя нет документов, кому ты нужна?» И он забрал меня опять на ферму.

Так я работала до декабря, пока не привезли сожителя... (под сожителем героиня подразумевает Рахмозудо Фахредина Хейрулло, который, предположительно, избивал её и издевался над детьми. — NEWS.ru)

Ему разрешили жить в нашей будке, мы познакомились и всё, а потом прошло несколько дней и он начал издеваться над детьми. Они его раздражали. Из-за этого мы постоянно ругались, потому что он поднимал на них руку. Я ему говорила: «Не смей их бить, это не твои дети, не бей их по лицу», но ему было без разницы, куда их бить. Мы поссорились, об этом узнал начальник, он подошёл к дому, вытащил меня на улицу и ударил.

— Этот сожитель, Рахмозудо Фахредин Хейрулло, был другом владельцев фермы?

— Да. Они уже год друг друга знали. Они тоже привезли его на ферму работать.

— Он вам помогал? Сколько часов в день вы работали?

— Там не имеет значения, со скольких до скольких. Тебе нужно проснуться в пять утра и до поздней ночи работать. И так всегда. Зимой в обед кормим, утром доим, потом навоз чистим. Когда я убегала, у них оставалось 39 голов скота. Иногда меня отправляли в дом к его матери, тоже убираться и выполнять работы.

— Соседи или родственники владельцев не пытались вам помочь?

— Нет.

— Вы не пробовали связаться с матерью или отцом ваших детей?

— Нет, он живёт в Иркутске с другой женщиной, ему всё равно, что с нами будет. Мама отправила меня сюда, я думаю, ей тоже всё равно. Они говорили, что у них есть связи в МВД и они в деревне всех знают, если мы убежим, нам потом будет хуже. Всегда проверяли мой телефон и что кому я пишу.

Был случай, в январе сожитель меня ударил. Он спросил меня, с кем я говорю по телефону, я ответила, что с сестрой, он не поверил и ударил меня. Я тоже его ударила. Он захотел отобрать мой телефон, но я его не отдала, потому что переписывалась с сестрой, чтобы уехать оттуда.

— После того как приехал сожитель, вы остались вдвоём на этой ферме или были ещё люди?

— Нет, начальник постоянно кого-то искал. Если он уезжал в Липецк за мясом, то по дороге обратно пытался привезти людей. Но никто там не оставался, работали неделю, месяц и убегали из-за ихнего отношения.

— Никто из этих людей не пытался вам помочь? Или хотя бы посочувствовать?

— Нет.

— А как дети на всё это реагировали?

— Молчали. Они старались молчать.

— Расскажите, как вам удалось сбежать и как вы связались с фондом «Альтернатива»?

— Сестра дала мне номер волонтёра, я с ними связалась и после этого они меня забрали. Мы договорились, что они приедут в час ночи, когда сожитель будет спать. Он снова выпил и уснул. Мы потихоньку вещи собрали и ушли. Если бы они узнали... Я знаю, на что они способны...

— Что вы хотите сейчас делать? Вы планируете вернуться в Улан-Удэ?

— Я хочу вернуться к сестре. Хочу найти работу, чтобы отправить сына в школу, дочку в детский садик. Хочу просто вернуться и всё.

История бегства

— Изначально нам позвонила её подруга, — рассказал подробности произошедшего руководитель фонда «Альтернатива» Олег Мельников. — Она сообщила, что девушка находится в рабстве в Воронежской области и вместе с ней есть два несовершеннолетних ребёнка. Потом наши сотрудники оперативно добрались до точки в два часа ночи и забрали её вместе с детьми. На девушке и детях были ссадины и ушибы. Она объяснила, что её избивал то владелец фермы, то её сожитель. Однажды она попыталась сбежать, но её поймали и вернули обратно.

Владельцы фермы часто повторяли, что у них большие связи в МВД и они найдут её, если она попробует сбежать. Соглашались отпустить её, только если она отправит кого-то вместо себя. За два года они ни разу не выплатили ей зарплату.

Нужно понимать, что наличие телефона в данном случае не даёт никаких преференций. Большинство рабов в нашей практике имели какой-то доступ к телефону. Только зачастую этот телефон становится не способом связи, а инструментом контроля. И так что в Воронежской области, что в Калмыкии, что в Дагестане. Девушке сейчас ничто не угрожает. Мы надеемся, что на этих злодеев будет заведено уголовное дело.

К сожалению, такие случаи происходят часто. Вспомнить, например, ситуацию с «гольяновскими рабами», которые были в неволе вместе с несовершеннолетними детьми. И всё же, чтобы обходиться с ними вот так... Спаивать и постоянно избивать. Это действительно что-то из ряда вон выходящее. Координатор, освободивший семью, говорил, что в машине мальчику постоянно становилось плохо, он рыгал, у него болела голова и его тошнило. Как потом выяснилось, в этот вечер «сожитель» опять подсовывал ему алкоголь, пока матери не было дома. К сожалению, все воспользовались её уязвимостью. В разное время на ферму попадали и другие люди, но им удавалось сбежать. А ей с двумя несовершеннолетними детьми — нет.

В нашей стране правоохранительные органы не любят заниматься такими обращениями. Их очень сложно доказать. Официально по 127-й статье в год осуждают всего несколько человек. В реальности таких людей намного больше.