Как психиатрию используют для сведения счётов с близкими

Спор с родственниками из-за наследства, тяжёлый развод, чрезмерная бдительность соседей — всё это может стать причиной госпитализации в психиатрическую клинику, даже если для этого нет оснований. RT собрал несколько типичных случаев того, как психиатрию используют для сведения личных счётов родственники и знакомые, и выяснил, как диагноз влияет на жизнь и что делать, если его поставили неверно.

Жительница Жигулёвска Елена Керинская (фамилия изменена) в конце декабря прошлого года поругалась с родственниками и попала в ПНД. Благодаря адвокату ей через несколько дней удалось выйти из диспансера, но за это время её детей (двух близнецов) успели отправить в интернат.

По словам Елены, у неё испортились отношения с братом из-за недвижимости, которой они владели совместно. После очередной ссоры он вызвал полицию.

«Лена мне уже раньше говорила, что брат хочет её в психушку упечь. Когда её забирали в полицию, она мне позвонила. Я тут же приехал за ней. В отделе мне сказали, что проблем нет, я смогу её забрать сразу после того, как она даст объяснения. А через десять минут за ней приехала скорая психиатрическая помощь — и её отвезли в стационар», — рассказывает RT местный общественник Дмитрий Ковбота.

Как подчёркивает общественник, ранее женщина на учёте в ПНД не состояла и в отделе полиции вела себя спокойно, агрессии не проявляла.

«Я сразу обратился к адвокату. Всё произошло на выходных, а уже в понедельник мы приехали за ней в диспансер и добились, чтобы Лену отпустили, потому что никаких оснований её удерживать там не было», — объясняет Ковбота.

Тем не менее родственники успели отдать детей Елены в приют и попытались инициировать лишение родительских прав. Вернуть близнецов, по словам женщины, удалось только через месяц.

Как сообщили RT в Министерстве социально-демографической политики Самарской области, детей временно поместили в госучреждение на основании заявления родственников о ненадлежащем исполнении матерью родительских обязанностей, «а также в связи с отсутствием матери по месту проживания».

Сейчас Дмитрий Ковбота добивается, чтобы виновные понесли ответственность, а с Елены сняли диагноз.

«Сейчас я подал жалобу в СК и прокуратуру, также мы готовим документы, чтобы выйти в суд и добиться, чтобы Елену сняли с учёта. Это вопиющая несправедливость. «Все проблемы начались с госпитализации. Женщину насильно положили в психушку, из-за этого она осталась без работы и сейчас живёт в постоянном страхе, что детей заберут», — жалуется Ковбота.

Развод

Бракоразводный процесс может довести до нервного срыва, но иногда могут поставить и более серьёзный диагноз.

Ранее RT рассказывал историю 44-летней москвички Светланы Гудковой, которой врачи неожиданно поставили диагноз — параноидальная шизофрения.

За несколько месяцев до госпитализации она решила развестись с мужем, Максимом Гудковым, с которым прожила в браке 16 лет. Супруги начали судиться, при этом продолжали жить в одной квартире.

Это, по словам Светланы, сопровождалось постоянными скандалами, в результате она сама вызвала скорую. «Я три ночи не могла уснуть из-за стресса. Меня увезли в диспансер. А тут муж начал про меня небылицы рассказывать. Якобы я всё это время была безумна, просто это скрывали», — говорит Светлана.

Ей через суд оформили принудительную госпитализацию. Светлана вышла из палаты через 50 дней, а несколько месяцев спустя её снова госпитализировали. На этот раз уже не обнаружили параноидальную шизофрению. Вместо этого поставили более мягкий диагноз — шизотипическое расстройство личности.

Домой Светлану не пустили, поскольку муж уже подал на неё иск об ограничении в родительских правах, утверждая, что в силу диагноза она представляет опасность для детей.

Гудкова прошла независимую экспертизу, которая показала, что она здорова и не представляет опасности для окружающих. Однако суд всё равно вынес решение не в её пользу.

Сейчас Светлана пытается через суд опротестовать ограничение в родительских правах и добивается, чтобы ей разрешили доступ в квартиру, большая доля в которой принадлежит ей.

«Учёт в ПНД на практике часто ведёт к снижению качества жизни. Так и в этом случае женщине надо добиваться, чтобы её сняли с учёта. Тогда и ограничение в родительских правах отменят в связи с открывшимися обстоятельствами, и права на недвижимость можно будет реализовать», — рассуждает адвокат Рамиль Гизатуллин.

При этом, как он отметил, снять с учёта непросто, для этого необходимо, чтобы независимая экспертиза подтвердила, что человек действительно не имеет психических расстройств.

«Сами ПНД обычно диагноз не снимают. Они в этом банально не заинтересованы. Поэтому надо сначала обратиться в диспансер с просьбой, чтобы сняли с учёта. Скорее всего, они дадут отказ, вот его уже надо идти обжаловать в суд, имея на руках заключения независимых экспертов о том, что диагноз поставлен ошибочно», — говорит юрист.

Бдительные соседи

Согласно закону о психиатрической помощи, люди с психическими расстройствами обладают всеми правами и свободами, предусмотренными Конституцией.

«Даже если у человека, например, ограничение дееспособности, он может обладать родительскими правами. Для этого достаточно заключения, что гражданин не представляет опасности для детей и может надлежащим образом заботиться. Но на практике, конечно, такие семьи живут в зоне риска», — замечает Рамиль Гизатуллин.

Москвичка Анна Щербатова (фамилия изменена), несмотря на инвалидность по психотипическому расстройству, успешно окончила филологический факультет МГУ, занималась переводами и воспитывала дочь Машу.

Долгие годы семья спокойно жила, пока в дело не вмешалась старшая по подъезду, с которой Анна до этого поддерживала приятельские отношения. Женщина решила, что Анна не кормит свою дочь, которой к тому моменту уже исполнилось 14 лет.

Как потом выяснилось, Маша чем-то отравилась и мать ей один день давала только овсяный отвар.

Старшая по подъезду сообщила в опеку о жестоком обращении с ребёнком, которого морят голодом, и девочку забрали, оформив как безнадзорную.

В приюте Маша провела без малого год, встретив там 15-летие. При этом, как вспоминает руководительница движения «Иван-Чай» Эллина Жгутова, девочке рассказывали, что мать — опасная сумасшедшая.

Чтобы вернуть дочь, Анна прошла назначенную судом экспертизу, которая подтвердила, что она не представляет опасности.

«Лечащий врач-психиатр отметил, что Щербатова — очень хорошая мать, «каждому бы такую». Даже прокуратура недоумевала, почему опека добивается лишения родительских прав», — рассказывает RT Жгутова.

На то, чтобы вызволить девочку из приюта, ушёл год. Как отмечает Жгутова, недоброжелательные близкие всё ещё пытаются прибегать к методам «карательной психиатрии», в том числе с целью отчуждения ребёнка.

«Когда речь идёт о детях, суд вправе назначить психолого-педагогическую экспертизу по одним лишь словам родственников или опеки. «Комиссия, в свою очередь, может принять решение о невозможности амбулаторного обследования и настаивать на стационарном, а это 21 день в психушке», — говорит Жгутова.

При этом официальные лица могут перестраховаться. «Врачи боятся: вдруг они скажут, что человек нормальный, а завтра он убьёт своего ребёнка. Как правило, медики выдают очень расплывчатое заключение, перекладывая принятие основного решения на судью. Судья тоже человек и тоже не хочет проблем. В результате, например, мать с лёгкой, никому не опасной формой шизофрении (напомню, по данным Минздрава, только официально психиатрические отклонения фиксируются у 4% населения) лишается права воспитывать своего ребёнка», — отмечает Жгутова.

Она считает, что необходимо чётко разграничить случаи, когда человек действительно представляет опасность для окружающих, и огромное количество других психических расстройств, которые не должны использоваться как повод для дополнительной дискриминации и давления. В частности, по мнению правозащитницы, нужно закрепить исчерпывающий перечень заболеваний, при которых нельзя доверять воспитывать детей. По её мнению, список будет очень коротким — и это выведет из зоны риска множество родителей, любящих своих детей.