«Я не успокоюсь, пока мой ребенок не окажется в России». Жительница Петровска добивается возвращения российского солдата, попавшего в плен на Украине
Министерство обороны РФ первоначально отрицало наличие каких-либо потерь со стороны российской армии, но спустя несколько дней после начала украинской операции признало, что пленные есть.
«Мы знаем, как относятся украинские нацисты к немногим захваченным российским военнослужащим. Руководители киевского режима прямо призывают к издевательствам над российскими военнослужащими в нарушение конвенции по обращению с военнопленными. Мы видим, что истязания и пытки те же, что были у германских нацистов и их прихвостней-полицаев в Великую Отечественную», - заявил официальный представитель Минобороны России Игорь Конашенков.
«Хороший сын, никогда не доставлял хлопот»
«У нас с мужем шестеро детей. Трое– его, трое– мои. Рафик – средний из моих сыновей, – рассказывает Наталья Рузанова. – Он хороший сын, никогда не доставлял мне хлопот, не ввязывался в конфликты, не хулиганил. Он очень общительный мальчик. Петровск– маленький город. Его все знают. Друзья Рафика постоянно приходили к нам в гости, пили чай, слушали музыку, играли в карты. Зимой помогали нам чистить снег, весной – копали огород, все вместе ездили на рыбалку.
Еще подростком Рафик брался за любую работу. С отцом ездил в крупные города на стройки. Его даже прятали от руководства, потому что он был несовершеннолетним. Но работал сын не менее усердно, чем взрослые. Был в шоке от первой зарплаты: свои, такие большие деньги! Часть он отдал нам, потому что с детства понимал, что наша семья живет небогато.
Я в жизни перепробовала кучу профессий. Была внештатным корреспондентом районной газеты, вела литературную рубрику и страницу знакомств, словом, всё о любви и цветочках. Некоторое время работала в сельском клубе. С мужем мы пытались заниматься фермерством, брали государственную субсидию на разведение птицы. Несколько лет я была домохозяйкой, водила детей в школу. Сейчас трое младших учатся в колледже. Тяжеловато тянуть студентов на одну зарплату папы. Он работает монтажником. Я стала ездить с ним на вахты, устроилась на склад «Спортмастера» в подмосковной Электростали.
Весной 2021 года Рафик пошел в армию по призыву. Служил в войсковой части 91701 в Нарофоминске под Москвой, это Кантемировская дивизия. Насколько я знаю, по специальности он танкист. В часть я не ездила. По телефону сын говорил, что служба идет нормально. В декабре он оформился на службу по контракту. Как я сейчас понимаю, там было что-то странное с документами. Сначала ему отказали, а под самый Новый год вдруг одобрили контракт.
Сын не мечтал о военной карьере. В армии его привлекла возможность получить отдельное жилье. У Рафика есть любимая девушка. Он планировал перевезти Лилю из Петровска в Нарофоминск и расписаться. Лиля, кстати, отговаривала Рафика от контрактной службы. А я, дура, наоборот, радовалась: хорошо, что у ребенка будет стабильная зарплата!
«Буду плакать, когда верну сына»
Наша семья далека от политики. Рафик никогда не интересовался украинской темой. Честно сказать, девушки интересовали его неизмеримо больше.
Братья и Лиля знали, что его отправили на учения к украинской границе, но мне не сказали. Я считала, что Рафик находится в Нарофоминске. Наконец старший проболтался. Я по телефону спросила Рафика, почему он не сообщил, что его перебросили? «Чтобы ты не волновалась», – ответил он. Мы разговаривали 23 февраля около 22.00. Я спросила: как там у вас? «Тихо», – сказал он. Думаю, он уже догадывался, что будет дальше, но мне опять ничего не стал говорить.
24 февраля около 13.00-14.00 всем друзьям Рафика, указанным у него «ВКонтакте», с левых страниц пришли сообщения с фотографией, где он снят вместе с солдатом из Дагестана. Мы стали искать информацию в интернете. Выяснили, что первыми об этом написали в твиттере украинские военные. Потом появилось видео, снятое в каком-то подвале. Рафика спрашивают, как он попал в Украину? Он отвечает, что отстал от колонны.
Лиля пишет, что по этому ролику можно понять, как Рафик силен духом, он ничего не боится. Но я вижу на его лице следы побоев, чувствую по его словам, что он растерян и испуган. Я слышала голос своего ребенка, видела его так близко– только руку протяни! Как мне спасти сына, кого молить о помощи?
Для меня это был шок. Но потом я собралась. Некоторые родственники сразу стали рыдать. Я их отругала. Для себя я решила, что плакать буду, когда верну сына. Да, я почти не сплю и нахожусь в ужасном состоянии. Но ни одной слезинки себе не позволю. Если я раскисну, что тогда делать сыну? Он ведь в плену, под обстрелами.
Люди говорят, что надолго это не затянется, не будет так, как в Чечне. Возможно, ребят скоро освободят наши войска. Но меня мучает то, что они заперты где-то в подвале, вокруг происходят взрывы, это очень опасно! Я не успокоюсь, пока сын не окажется в России. Если надо, я, как это делали матери в первую чеченскую войну, готова ехать туда и искать его.
Я позвонила командиру части в Нарофоминск. Он ответил: «Нет данных, что ваш сын находится в плену. Информация проверяется контрразведкой. Успокойтесь, даже если это так, он защищен Женевской конвенцией». Я поняла, что человек мне ничего не скажет, ему запрещено по службе.
26 февраля около 10.00 какие-то военные позвонили новой жене родного отца Рафика, с которым мы давно в разводе. Сказали: ваш сын в плену. Но мы-то знали об этом с 24 февраля!
Я благодарна своим руководителям: они дали мне отгулы за свой счет, чтобы я могла ходить по инстанциям, и попросили держать в курсе ситуации.
Я написала в Генпрокуратуру. Ездила в приемную Министерства обороны. Правда, приняли меня не сразу, в первый приезд ответили, что у них неприемный день. Ходила в Администрацию президента. Там сказали, что по такому вопросу помочь не могут.
Какой смысл обращаться к людям, которые послали туда наших детей? Что они смогут сказать? Где мой сын, они не знают. Зачем они это сделали, не ответят. Но раз они отправили туда ребят, значит, должны нести ответственность. Я хочу спросить, какие меры они намерены предпринять, чтобы вернуть наших мальчиков домой?
В Комитете солдатских матерей мне сказали, что каждый час к ним поступает около десяти звонков от родителей пленных. Можно сделать вывод, что в плену оказалось очень много детей.
Я написала в электронную приемную Министерства обороны Украины. Мне не ответили. Позвонила на горячую линию, которую украинцы открыли для родителей пропавших солдат. В трубке не было даже гудков, только шум. Зато потом пришло сообщение: «Пополните счет».
«Меня поразило, что русские люди мне не поверили»
Через соцсети я пытаюсь найти родственников других российских солдат, попавших в плен. Выкладываю посты. Друзья Рафика раскидывают информацию в молодежные группы. Весь Петровск стоит на голове.
В интернете люди реагируют по-разному. Одна женщина с Украины написала, что она тоже мать, она понимает, что Рафик и другие пацаны – не оккупанты, не с этим они пришли, они слуги государства и не могли ослушаться приказа.
Приходит очень много сообщений, написанных по шаблону: если хотите увидеть своего ребенка, выходите на митинги, требуйте у Путина, чтобы он закончил войну. Это безжалостный шантаж.
Но я понимаю украинскую сторону. Им страшно, тяжело, больно. У них такое творится уже 10 лет. Они ожесточены.
Меня поразило, что русские люди мне не поверили. Не сочувствуют даже женщины. Мне пришлось доказывать, что я – это я, что на фото действительно мой сын и он там. Люди начинают изучать детали фотографий, придираются, мол, сапоги не такие, шевроны не те, это фейк! Это читают наши земляки из Петровска, пытаются объяснить, что произошедшее с Рафиком – правда. Даже мой бывший начальник по газете написал, что лично знает этого парня. Но многие верят официальным источникам, которые несколько дней твердили, что нет потерь и пленных.
К сожалению, никто из родителей других солдат на связь пока не вышел. Может быть, они боятся украинских хейтеров».
P.S. по сведениям украинского телеграм-канала «Ищи своих» в плену находится еще один уроженец Саратовской области – ефрейтор контрактной службы Андрей Мукаров 2001 года рождения. В ролике, размещенном на канале, молодой человек, одетый в спортивный костюм, предъявляет паспорт, выданный в Озинском районе. По сведениям из ВК, юноша с таким именем закончил школу в селе Новозахаркино Духовницкого района, некоторое время жил в Балакове.