«Каменные бои», любовь под «Руки вверх!» и хлеб в носках: истории из жизни в пионерлагере
Детский лагерь – это отдельная Вселенная со своими законами, устоями и обычаями, а каждая смена – жизнь в миниатюре. Это подтвердит любой, кто хоть раз играл в «Зарницу», трубил на рассвете в горн, отмечал День Нептуна, воровал хлеб из столовой, пел со всем отрядом песни у костра и впервые влюблялся на вечерней дискотеке. Именно в пионерлагерях наши родители, бабушки с дедушками, да и многие из нас самих впервые познавали мир и становились на путь взросления, набираясь опыта и ярких впечатлений, которые остались с нами навсегда.
Жизни в пионерских лагерях посвящено множество книг и фильмов. Один из самых известных и любимых – конечно же, «Добро пожаловать, или посторонним вход воспрещен!». Комедию о приключениях пионера Кости Иночкина, который, попав на запретную территорию, оказывается исключен из лагеря и вынужден скрываться, чтобы бабушка не узнала о его проступке, в 1964 году посмотрели более 13 миллионов человек. Фильм быстро разлетелся на цитаты и стал для многих взрослых пропуском назад в детство. Залогом успеха стало стечение многих факторов: сыграли свою роль и живописные пейзажи Тульской области и Краснодарского края, где проходили съемки, и рвение режиссера Элема Климова, который спас картину от закрытия и закончил на полгода раньше срока, а также самоотверженность юных актеров, которым приходилось прямо на съемках учиться плавать и мерзнуть на ноябрьском студеном ветру в тонких летних рубашках, и, конечно, блестящая игра Евгения Евстигнеева, Ильи Рутберга, Лидии Смирновой, Алексея Смирнова и других.
Телеканал «МИР» покажет фильм «Добро пожаловать, или посторонним вход воспрещен!» в пятницу, 4 марта, в 17:30 и в субботу, 5 марта, в 10:10.
Мы попросили наших читателей поделиться историями из жизни в пионерском лагере. Самые захватывающие опыты первой любви, непримиримой вражды и настоящей дружбы, безумные приключения и байки мы собрали в этом материале.
Елена Синицына 30 лет, врач-терапевт, г. Одинцово
Предательский борщевик, порванные джинсы и первая любовь
В детские лагеря мама меня начала отправлять с восьми лет. Поскольку у нас не было дачи, да и денег особо не было, чтобы куда-то поехать, это было единственной возможностью провести лето не в душной и загазованной Москве. Помню, когда впервые мама привезла меня в лагерь, у корпуса стояли две хамоватые девочки. Я посмотрела на них, а они мне в ответ: «Че зыришь, в штаны напузыришь!» Помню, я расплакалась и побежала к маме с просьбой забрать меня. Но моя вожатая успокоила меня, сказала, что эти девочки из другого отряда, они детдомовские, и чтобы я не обращала на них внимание.
В свой первый год в летнем лагере я научилась лепить из глины, жонглировать, прятать черный хлеб с солью под матрас (поскольку кормили нас не очень), впервые побывала на дискотеке и потанцевала под «Руки вверх!». А когда пришло время уезжать домой, плакала, обнималась с девочками и не хотела уезжать. Прекрасно помню, как ждала маму и все время поглядывала в открытое окно. А когда ее увидела, то закричала на весь лагерь: «Мама! Я такая голодная! Давай скорее в магазин поедем!» Мама не ожидала от меня это услышать. В итоге мы пошли в магазин, накупили булочек, сметану, сырков. Я вмиг все съела. А когда пришла домой, за обе щеки уплела четыре голубца. Такой был мой первый опыт в детском лагере.
И каждый год, когда я уезжала из лагеря, мы с девочками обменивались телефонами и адресами, со многими долгое время продолжали дружить, общаться, встречаться. Но лагерная жизнь – это другое. Конечно, именно в лагере произошла моя первая влюбленность. Да такая, что я несколько лет больше ни на кого и смотреть не могла.
Мне было 13. Этот мальчик был из детдома. Но он уже «гулял» с девочкой из моей комнаты. И вот однажды они поругались. И я решила «воспользоваться моментом». Была дискотека. Играла песня «Алешка» группы «Руки вверх!». Под эту песню тогда были все медляки на дискотеках. Мы с девочками танцевали. Его не было. И тут вижу – идет он… С другом. Вот даже сейчас вспоминаю, а у меня по всему телу дрожь! В общем, я решила взять все в свои руки и действовать. Пошла к нему навстречу и сделала вид, будто ногу подвернула. Он спросил, что случилось, я ответила, что мне на ногу на дискотеке наступили и я ее подвернула, в общем, идти не могу. Он тут же предложил помощь, взял меня на руки и донес до корпуса. Думаю, вы понимаете, что моему счастью не было предела, я была на седьмом небе от счастья. Так мы начали дружить.
Эта влюбленность, самая первая, была, конечно, очень сильной. И расставание после окончания смены было очень болезненным. Я долгое время не могла прийти в себя. Только звонки и переписка с девочками с моей смены как-то меня держали на плаву. Я думала, что больше никогда в жизни не смогу ни в кого влюбиться. Мы с ним еще какое-то время созванивались, но так и не встретились ни разу после этого. Я до сих пор, кстати, иногда просматриваю его соцсети, он уже второй раз женился, от первого брака у него есть ребенок. А эта история навсегда останется в моей памяти. Но, может быть, даже и хорошо, что мы не продолжили общаться. Потому что в памяти сохранились приятные и добрые воспоминания. А так бы неизвестно, чем все закончилось.
Кстати, каждая моя поездка в детский лагерь сопровождалась очередной влюбленностью. Правда, таких сильных чувств я уже никогда больше не испытывала.
Помню еще одну историю. В подростковом возрасте мы все решили попробовать алкоголь и отправились в магазин. Но для этого нужно было перелезть через забор. Я перелезала последней. Да перелезла так неудачно, что порвала себе джинсы и упала прямо в борщевик. Думаю, не стоит рассказывать, что со мной было после этого. Все тело покрылось волдырями. Я пошла в медпункт, там меня намазали красной зеленкой, так я и проходила всю смену «красная». Маме, конечно, я не стала рассказывать о своих приключениях.
В общем, в лагерь я ездила каждое лето. Сначала сопротивлялась, не хотела, а потом умоляла-просила маму отправить меня еще на одну смену. И надо сказать, что жизнь в детском лагере – это вообще отдельная жизнь. Со своими законами, со своими правилами. Зато сейчас есть что вспомнить. Детство у меня было бурное.
Роман Покидько 47 лет, сотрудник агентства недвижимости, г. Пушкин (Санкт-Петербург)
Танцы под звездами, хлеб в носках и огненный прощальный салют
Что бы сегодня не говорили о жизни в Советском Союзе, искренне считаю, что всем нам, выросшим в СССР, можно смело гордиться и благодарить судьбу за самое счастливое, а главное – интересное и дающее много ценного опыта для взрослой жизни детство.
Мне посчастливилось родиться в одном из красивейших мест Советского Союза – в Киргизской ССР. Горный край с неповторимыми природными заповедниками. С мая по сентябрь, начиная с пяти лет, я начал осваивать настоящую пионерскую жизнь в лагере. Моя бабушка была старшей детской медсестрой в нашей поликлинике, и на каждый сезон ее отправляли в подшефный лагерь старшим медработником, и она брала меня и трех моих сестер с собой.
Нас «пристраивали» в самый младший отряд, где мы прекрасно проводили время. Ночные костры с песнями перед отбоем, немного позже – интересные, сложные и закаляющие юного пионера походы по горным тропам – это сложно передать, это надо пройти!
Особенно приятными были моменты, когда меня, шестилетнего мальчишку, девчонки из старшего отряда отпрашивали у моих пионервожатых (они были примерно одного возраста), чтобы взять меня на дискотеку. Меня сажали где-нибудь в уголочке, повыше (чтоб не затоптали), откуда я наблюдал за всей красотой происходящего. Уже в средних отрядах вспоминаю первые танцы с девушками – под Боярского: «В лицо мне дышит рыжий конь!..», под звездным горным небом. Этих моментов не забыть!
Отдельная тема – питание. Кормили хорошо, но растущему организму не хватало калорий, а выносить еду из столовой категорически запрещалось, поэтому мы прятали длинные ломтики хлеба в носках, оставляли в корпусах, а потом украдкой «пировали». Иногда вечером на дискотеке хватало храбрости угостить девушку.
Как активный пионер, я посещал Дворец пионеров, где обучился искусству горниста-барабанщика, и в старших отрядах будил утренним горном лагерь, а вечером – провожал на отбой.
Очень хорошо помню моменты, когда по громкоговорителю вдруг объявляли: «Роман, отряд такой-то... К вам приехали родители. Пройдите к главному входу в лагерь». Папа с мамой всегда привозили много всего вкусного и сладкого – как правило, на весь отряд. Еще одно яркое воспоминание: к концу потока всегда готовили большой пионерский костер, как минимум на 1/4 футбольного поля лагеря. Мы с ребятами в ночь перед костром убегали из отрядов, находили большие куски шифера и, если сильно везло – патроны от дюбельного пистолета, и «фаршировали» завтрашний костер. Мы знали: зрители располагаются довольно-таки далеко, за безопасностью следили... Костер сопровождался салютом, а далее – расследованием директора лагеря! Что характерно: ни разу ни один пионер не признался, и не было ни одного раскрытия виновных.
Сегодня я – любящий муж и счастливый отец четверых детей, которым передаю весь опыт дальних походов и жизни на дикой природе. Могу смело сказать, что детство и юность у меня были очень интересными. Если вспомнить все, думаю, неплохая книга получится!
Ольга Алабина 47 лет, главный бухгалтер, г. Подольск
Гонки в честь Нептуна, заветное письмо и непреданное знамя
Сейчас я с умилением вспоминаю то время. Меня, домашнюю девочку, которая никогда не ходила в садик, в десять лет отправили бесплатно – от работы папы – в Евпаторию. Одна на поезде, так далеко, да еще и на море! Сначала абсолютно не понимала, как 6-11 девочек могут спать в одной комнате. Зачем меня туда отправили родители? Видно, я им не очень-то и дорога, думала я. Ужасно тосковала и писала домой письма. Сотовых телефонов тогда не было, так как это был далекий 1984 год. И вот к концу смены к нам пришла вожатая и спросила: «Кто здесь Романова?» Я тут же откликнулась. «Ой, извини, девочка», – услышала в ответ. – «Это не тебе. Тут написано: Ольге Михайловне, а ты просто Оля». Меня это так возмутило – почему не мне? Я и есть Ольга Михайловна, меня так бабушка называет… И после долгих переговоров и объяснений письмо было у меня. Я уже не помню, что в нем было, но то, что я смогла убедить взрослого человека в своей значимости и получить долгожданную весточку от дорогого человека, меня очень закалило.
Еще у нас в лагере был День Нептуна. К этому празднику была запланирована эстафета. В море были отгорожены несколько дорожек, и мы соревновались на время. Помню только неистовое желание победить: соленая вода забивалась в нос и рот, сердце бешено колотилось, отдаваясь во всем теле, и мои руки вращались с дикой скоростью, как пропеллер, стремясь только вперед. Я была четвертой. И сейчас уже не важно, что не призовое место, зато сам процесс и те эмоции помню как вчера.
Распорядок дня был идеальным. Строем ходили в столовую, фотографировались, играли, вечером дискотека… Красота! Но самая вишенка на торте – это мои воспоминания о «Зарнице». Помню, как нас ночью, часа в три или четыре, подняли по тревоге. Темно. Мы понять ничего не могли, это было без предупреждения. И сказали, что надо найти какую-то важную карту. Вдоль моря, полусонные, мы двигались до рассвета. Адреналин зашкаливал!
А самое важное: у каждого отряда был свой флаг, которой нельзя было потерять или отдать другому отряду, потому что тогда весь отряд считался убитым. И вот днем, когда все ушли купаться, меня оставили дежурной у входа в наше крыло, где мы жили, вместе с флагом. Покидать пост было нельзя, пока не придет другой дежурный и не сменит тебя. Я уже начала уставать, очень хотелось прилечь, но вдруг с верхних этажей я услышала голоса: «Слушайте, там на втором этаже девчонка стоит одна, давайте флаг у нее отнимем – и мы выиграли». Каково же было мое удивление, когда я увидела троих ребят 15-16 лет, в два раза выше меня и сильнее.
Сказать, что я испугалась – не сказать ничего. Ноги затряслись, в душе все сжалось, но я всем видом пыталась показать, что я их не боюсь. Только вытянулась по струнке, правой рукой схватилась за флаг и ждала, что будет. Они окружили меня, спросили, как дела, но я решила применить, как в шахматах, умный ход и перейти в нападение, сказав, что у нас на этаже в последних палатах ребята отдыхают и я совсем не одна. Сейчас крикну, и будем биться. Не на жизнь, а на смерть. Они улыбнулись и ушли.
А вечером на построении, перед всем лагерем вожатый сказал: «Романова Ольга, выйти из строя, два шага вперед! За проявленную смелость, за то, что смогла отстоять честь отряда и знамя, выносится благодарность!» И до сих пор я вспоминаю это, и улыбка на лице и тепло в душе – всегда со мной.
Иван Гончаров 33 года, журналист, г. Челябинск
«Каменные бои» и жестокий футбол
В детские лагеря я ездил где-то с 13 до 16 лет, проводил там каждое лето. Но сейчас мне вспоминается совсем не летняя история. Однажды я поехал в необычный лагерь, который находился не за городом, а в черте города – в моем родном Челябинске. И вдобавок ко всему – зимой. Меня отправили туда вместе с младшим братом: мне было 14, а ему около 12. И так как лагерь располагался не где-нибудь на юге, у моря, а в пределах города, а на улице стояла зима, то и времяпрепровождение было совсем другим.
Там главным развлечением были «каменные бои». Мы просто выходили, делились на две команды, сооружали какие-то снежные крепости и кидались друг в друга камнями! И закончилось это все тем, что одному из парней в лицо прилетел камень и воткнулся прямо между бровей. Здоровый такой камень – засел во лбу и там остался. Сразу скажу: это был не мой бросок. Но картина все равно была жуткая. Представьте себе: из-под снега встает пацан, отряхивается, а у него посреди лба, словно гигантский рог, торчит камень, и кровь тонкими струйками течет. Он даже не сразу понял, что произошло.
Его, естественно, быстро отвели к воспитательнице, вызвали родителей, они его увезли домой. И потом, спустя какое-то время, он вернулся обратно в этот лагерь. Помню, я был в шоке, когда увидел его: у него на лбу была огромная железная скоба, которая, видимо, удерживала его кожу, чтобы она лучше срасталась. И он как ни в чем не бывало провел в лагере еще две недели. Правда, в «каменных битвах» уже не участвовал. Но остальные участвовали! Нас это не остановило – камни летели дальше! Руководство лагеря, кажется, пыталось что-то предпринять, но безуспешно.
С моим братом в лагерях тоже происходили всякие истории. Помню, как-то раз он играл с ребятами в футбол, прыгнул и влетел лицом в крестовину – он стоял на воротах... У него все лицо опухло, глаз очень сильно опух, он толком ничего не видел и поначалу даже говорил с трудом. Его положили в больницу, а тогда как раз был финал Чемпионата мира-2006. Мы с ним оба с детства заядлые болельщики, и для него это, конечно, была трагедия. В итоге он смотрел все матчи в больнице, с опухшим глазом, на каком-то допотопном телевизоре. Мы до сих пор это вспоминаем.
Катерина Горелова 34 года, писатель, г. Москва
Сюрприз в шкафу, чудесное спасение и уроки дружбы
Лагерная жизнь – одна из самых ярких. Чего в ней только не было: коварство и любовь, воровство и поддержка, драки мальчишек, предательство девочек и настоящая дружба. Моя подруга как-то посадила в наш шкаф девочку из соседней комнаты, с которой у нас шла вражда, и, когда я зашла, долго и странно выпытывала у меня все, что я о ней думаю. Естественно, на момент вражды и подстрекаемая ей, ничего приятного о человеке я сказать не могла. Пока неожиданно шестое чувство не заставило меня подойти и открыть дверцу шкафа, откуда вылетела разъяренная десятилетняя девочка и вцепилась мне в волосы. Что заставило мою подругу так коварно поступить со мной, я не поняла. На следующий день мы продолжили дружбу, но осадок остался. С тех пор я предпочитаю не говорить гадости о людях, так как меня подсознательно не покидает мысль, что меня могут услышать.
Моя лагерная жизнь (в то время лагеря уже из пионерских были переименованы в спортивные) была сродни битве на выживание, жизни на необитаемом острове и чудесной сказке одновременно. Отчасти это было потому, что ездила я по социальной путевке, выдаваемой многодетным семьям. Лагеря были самые обычные, располагались то в Клинской области, то в Московской, с самыми обычными названиями – «Салют», «Сказка» и так далее. Мало кто из детей был из благополучных и обеспеченных семей. Мы были жестокие, это правда. Но мы не были злыми. Жестокость компенсировалась отзывчивостью. Травля была, но всегда имела свой конец, где рождала дружбу и учила нас сочувствию и стойкости. Уезжая в лагерь, мы вырывались из наших больших семей и исследовали мир сами, пробовали его на вкус. Чаще всего, чтобы попробовать, приходилось что-то разрушить, разбить или поджечь. Но если вдруг ты попадал в беду, никто тебя не бросал.
Я помню момент, когда мы удрали из отряда и пошли купаться на речку. Течение было сильное. В свои девять я плавать умела, но весила очень мало. И я начала тонуть. Кричать о помощи было стыдно. Течение утаскивало меня, и силы, брошенные на борьбу с ним, в какой-то момент просто оставили. Дети думали, что я прикалываюсь. Еле вдохнув, я наконец смогла крикнуть, что тону. Меня бросились спасать. Я уже ушла под воду, когда почувствовала, что меня схватили за трусы от купальника и начали тащить. У берега я поняла, что жива, и открыла глаза. В воде были даже те ребята, кто не умел плавать. Они бросились спасать меня ценой своей жизни. Вытащила меня моя подруга – та самая, что за день до этого подставила меня со шкафом, та самая, что украдет через три дня мои лосины, та самая, что побьет за меня девочку из старшего отряда, потому что она была сильнее меня.
На моих трусах красовалось пять огромных дырок. Она так сильно вцепилась в них, что пальцами прорвала ткань купальника. Я помню ее большие карие глаза, живо глядевшие на меня. Слов было не надо. Страшно не было. Просто купальник у меня был фирменный – жалко было. Нам обеим.
Татьяна Карпачева 50 лет, педагог, г. Сыктывкар
Конкурсы живых картин, танцы «русалок» и разбитое сердце вожатого
Я три года подряд ездила в пионерский лагерь в Керчь. Это выглядело так: вся школа из глухого поселка в Коми в июне перебиралась в школу в Керчи. Классы там уже были превращены в спальни, недостающие спальни устраивались в спортзале (представляете масштаб?), и все жили в мире и дружбе. Все же друг друга знали! Оплачивала все это удовольствие Печорская лесобаза – главное предприятие поселка в Коми. И это были прекрасные годы.
Наши учителя были воспитателями, а вожатых нам присылали из пединститута – студентов на практику. Мои родители тоже туда ездили – они были лагерными врачами. Мы жили невероятно насыщенной жизнью! Раз в пять дней устраивались конкурсы: на лучший отрядный танец, смотр строя и песни, на лучший наряд из подручных материалов и так далее. Помню конкурс живых картин, на котором случился казус. Мы изображали картину Васнецова «Богатыри». Два мальчика, накрытых простыней, были конями. На них водрузили крупную девочку, которая изображала Добрыню Никитича. Но парень под ней так смеялся, что «конь» упал на колени и уполз, умирая со смеху.
Еще каждый год проводился День Нептуна. Девочки были русалками и исполняли русалочий танец на берегу моря в купальниках и венках. А мальчишки были морскими чертями и мазались лечебной грязью, которую сами же копали на Азове (туда совершалась предварительная экспедиция за грязью). «Черти» по велению Нептуна гнались по берегу за начальником лагеря и лагерными врачами. А поймав, вели на суд Нептуна и в наказание за прегрешения окунали их в море.
И, конечно, в лагере случались самые горячие влюбленности! Как среди пионеров, так и среди вожатых. Помню, как моя старшая сестра выбирала между двумя своими одноклассниками. И тот, который был отвергнут, убежал из лагеря и пропадал два дня. Вот было ЧП! Весь лагерь следил за событиями и сопереживал.
А какие были поездки! Каждый отряд раз в неделю выезжал на экскурсию. Мы объездили весь Крым! Аджимушкайские каменоломни, Севастополь, Никитский сад, Массандровский, Ливадийский, Бахчисарайский дворцы... А какие были ночевки в палатках на Азове! В общем, когда я после этого лагеря попала вдруг в «Артек», о котором все тогда мечтали, то он показался мне ужасно неинтересным, и я еле дождалась конца смены!
