Мечтательная плакса: многодетный отец о том, как растит высокочувствительного сына

Застенчивый, плаксивый, изнеженный – эти характеристики достаточно точно описывают, как высокочувствительный ребенок выглядит со стороны. Тот, кто растил такого ребенка или тесно общался с ним на протяжении длительного времени, понимает, что причина его поведения не в избалованности, как может показаться на первый взгляд. Его сверхчувствительная реакция на все, что его окружает, – врожденная особенность. Особенность темперамента, которая требует от окружающих более внимательного обращения. Таких детей нельзя исправить или «починить». Лучшее, что можно сделать? – это признать, что они имеют право быть собой? И постараться разобраться, как найти к ним подход, чтобы хорошо было и им, и вам! Михаил Кузнецов, многодетный отец (вместе с женой он растит трех мальчиков и дочку) когда-то, как и многие из нас, не верил, что такие дети существуют, пока сам не стал родителем высокочувствительного малыша. Мы попросили Михаила рассказать, что помогло ему прийти к этому осознанию. Когда-то давным-давно, когда я был вполовину младше, мне казалось, что различать оттенки вкуса вина и кофе — это удел выпендрежников. Мол, на самом деле, не может там быть настолько принципиальной разницы между чашкой и чашкой, бокалом и бокалом, чтобы обсуждать ее все выходные. Потом в Москве прошла кофейная революция, я познакомился с очень увлеченными бариста и почувствовал разницу между чашками с разным зерном. Потом все вокруг внезапно стали страдать клинической депрессией и биполярным расстройством, и я снова долго считал это модой, пока сам по совету специалиста не пропил курс рецептурной химии и не почувствовал разницу между собой «до» и собой «после». Когда я услышал про высокочувствительных людей (ВЧЛ), то долго смеялся, потому что ВЧЛ — это даже не диагноз. «Ну нет, — думал я, — это уж точно какая-то ерунда для тех, кто слишком много о себе думает, вместо того, чтобы заниматься чем-то нормальным». А потом родился Давид. Уже с полутора лет он вел себя иначе, чем остальные дети. В его поведении мы замечали симптомы сразу нескольких, порою взаимоисключающих нарушений, но при этом ни невропатолог, ни детский психолог, ни нейропсихолог никаких нарушений не находили. Специалисты, к которым мы обращались, говорили — ничего страшного, это просто вот такой ребенок. Теперь я конечно понимаю: они были правы. Но тогда мы искали хоть какую-то подсказку, чтобы понять, что вообще происходит. Вы можете сказать: «Слушай, хватит уже ходить вокруг да около. Чем так сильно отличалось его поведение и что именно прячется за словами "просто такой ребенок"?» Справедливый вопрос! Итак. У каждого из нас был одноклассник (или одноклассница), который испокон веков имел репутацию плаксы или нытика. Не капризной плаксы, а мечтательной, которая плачет из-за сломанных цветов на клумбе, слишком громкого окрика учителя на перемене, которая отказывается носить школьную форму из-за «слишком грубой» ткани или есть то блюдо, которое она не видела раньше. Даже если это блюдо — фисташковое мороженое. Высокочувствительные дети замечают самые незначительные изменения вокруг, будь то температура воздуха или уровень освещения. Если им что-то не нравится, у вас не получится убедить их, что они понимают что-то неверно — они действительно не понимают, а ощущают. Их в буквальном смысле по жизни ведут чувства. Таких детей часто считают застенчивыми или пугливыми, хотя их нежелание включаться в процесс только кажется стеснением. Они наблюдают со стороны, и для них уже это само по себе является активным участием. А когда они подрастают, то часто отличаются своей добротой и сознательностью, их расстраивают несправедливость, жестокость или безответственность. Нам подарили книгу про московские высотки. Почти в самом начале книга рассказывает о непостроенном Дворце Советов и разрушенном ради него Храме Христа Спасителя. На иллюстрации — руины храма. Давид сел над страницей и закрыл лицо руками: это означало, что приближается река слез. Ему все жалко и всех жаль. Мусор можно выкидывать только пообещав отправить его на переработку. Все старые машины должны быть починены, сломанные ветки подвязаны, старые игрушки вымыты и розданы детям. Слезы приближались, а я вспоминал, как совсем недавно в такой ситуации я скорее всего начал бы злиться, может быть даже кричать, и мы в итоге просто поссорились бы. Или сбросил бы все на жену — она как-то интуитивно всегда вывозила такие моменты, даже до того, как мы начали узнавать про ВЧЛ. Теперь мне было понятно, что его эмоция больше, чем он, что он сам не справится, сколько ни говори ему «не плачь» или «не о чем переживать», ему нужно подробно объяснить в понятных ему образах, почему именно плакать не стоит, что храм уже восстановили. _Кирпичик к кирпичику? _ Да, Давид, именно так, и колокола повесили те же самые. Он смотрел немного недоверчиво, но успокоился. И мне пришлось пообещать ему, что мы съездим посмотреть. А потом еще и отвезти, потому что он помнил о нашем разговоре даже спустя десять недель. Если все описанное кажется вам знакомым, если вы уверены, что ваш ребенок не избалован и не капризен, хотя многие люди вокруг считают иначе, – найдите книгу Элейн Эйрон «Высокочувствительный ребенок», и скорее всего ваша жизнь изменится. К лучшему, конечно же. Фото: Depositphotos, Pexels