«Мама воспитала врача, а не убийцу»: Белая и Сушкевич выступили в суде с последним словом
Калининградские врачи Елена Белая и Элина Сушкевич, обвиняемые в убийстве новорождённого младенца, выступили в суде с последним словом во вторник, 6 сентября. Аудиозапись «Клопс» передали защитники медиков.
«Я была уверена, что ребёнок погибнет»
Елена Белая повторила, что во время следствия на неё и присяжных оказывали давление. Вердикт подсудимая считает несправедливым.
«Никакого убийства не было. Никаких указаний я не давала. Считаю, что оказывалось давление и на самих присяжных, и на меня», — сказала Белая.
Врач напомнила, что во время судебного следствия неоднократно показывали видео, на котором она отчитывает подчинённых. Приводим речь Елены Белой на процессе 6 сентября.
«Хочу вернуться к видеозаписи, которую обвинение трактовало так, как считало нужным. На ней я вспоминала три случая оказания медпомощи, которые были с 2014 года. Это моя боль. Было трое детей, которые умерли, и я говорила об этом врачам, поскольку считала, что именно здесь были нарушения качества оказания медпомощи. И они прекрасно поняли, о чём речь, но показания давались в другом ключе, выгодном обвинению.
Первый случай — оказание помощи 900-граммовому младенцу в мае 2018 года. Ребёнок умер на третьи сутки: так, как с Ахмедовым было, некачественное оказание медпомощи. Во втором случае ребёнок умер при транспортировке, родился с тяжёлой асфиксией. Главврач настояла на транспортировке в перинатальный центр. Эксперты сделали вывод, что смерть спровоцирована переохлаждением в машине скорой. И третий случай, когда я говорила, о ребёнке, который родился с тяжёлым анафилактическим шоком молниеносной формы. Доктор Косарева принимала этого ребёнка, бригада перинатального центра приехала уже к трупу. Я ставила вопрос: а была ли вообще пульсация пуповины? Я вспомнила этих детей и говорила доктору Кисель, что если ребёнок умрёт, то говорить, что он умер, будете вы. Мне было тяжело брать на себя такую ответственность. Я была уверена, что ребёнок погибнет, мне говорили, что он крайне тяжёлый и умирает. Но стороне обвинения было невыгодно представлять мои показания в таком ключе.
Что касается фразы «женщина в нём не заинтересована», я ещё на предварительном следствии ставила под вопрос: а не было ли там криминального вмешательства? Потому что 54 часа 30 минут (прошло с момента, когда у матери отошли воды — ред.) — это очень много! Чего ждали? Домашних родов?
Я считаю, что стороной обвинения, прокуратурой на присяжных заседателей оказывалось очень выраженное эмоциональное давление».
«Цинично обвинять врача в убийства пациента»
Элина Сушкевич сделала акцент на том, что обвинять врача в убийстве пациента — цинизм. Подсудимая заявила, что ей не стыдно за свою работу. Речь Сушкевич «Клопс» приводит почти дословно.
«Несмотря на то, что присяжные сказали «виновна», считаю, что у суда есть основания вынести оправдательный приговор, распустить коллегию и направить дело на новое рассмотрение. Даже гособвинитель в своей речи сказал, что в экспертизе не сказано о моей виновности. А значит, единственными доказательствами обвинения остаются слова Косаревой, достоверность которых никем и ничем не проверялась. В суде эти слова никто не подтверждал.
Я никогда не говорила и не утверждала, что у ребёнка не было шансов. Был. Но при условии, что ему с самого начала окажут необходимую помощь. Но, к сожалению, меня вызвали слишком поздно, а у таких детей на счету каждая секунда. И в моей фразе, что никакое время не поможет маме забыть нерождённых, умерших детей, но сейчас есть возможность насладиться материнством, нет никакого цинизма.
Цинично обвинять врача в убийстве умершего пациента. Цинично четыре года убеждать мать, что её ребенка убили врачи. Цинично сравнивать современных российских врачей с врачами концлагерей.
Какое бы решение ни принял суд — я не убивала ребёнка Ахмедовой и магнезию ему не вводила. Мне не стыдно смотреть в глаза суду, прокурору, адвокату мамы. Мне не стыдно смотреть в глаза моим адвокатам, моим знакомым и незнакомым людям, которые поддерживали меня раньше и поддерживают сейчас, несмотря на вынесенный приговор коллегии. Мне не стыдно смотреть в глаза моим коллегам и учителям, которые учили меня спасать и быть для каждого ребёнка не просто доктором, а мамой, потому что родители доверяют нам самое ценное — жизнь своего ребёнка. Мне не стыдно смотреть в глаза моей маме, которая растила меня одна, которая воспитала меня честным и добросовестным человеком, которая смогла дать мне лучшее образование. Мама знает, что воспитала врача, а не убийцу. Наконец, мне не стыдно смотреть в глаза родителям моих пациентов, тех, кто живёт, и тех, у которых жизнь оказалась лишь мгновением и они угасли. Угасли, оставшись маленькими угольками навсегда в моём сердце. Мне не стыдно, потому что каждому ребёнку была оказана помощь, для каждого было сделано возможное и невозможное. Так же, как и для маленького мальчика Оллоберди Ахмедова, родителям которого мне также не стыдно смотреть в глаза. Я знаю и верю, что всем нам придётся ответить за свой жизненный путь и там тоже мне не будет стыдно. Я прошу суд вынести оправдательный приговор».
Присяжные заседатели в Мособлсуде вынесли калининградским врачам обвинительный вердикт в ночь на среду, 24 августа. Елену Белую и Элину Сушкевич признали недостойными снисхождения. Подробности об уголовном деле в отношении калининградских врачей читайте в материалах «Клопс».