Глава нижегородского «Народного фронта» Алексей Алехин: «Сейчас нужно объединяться всем»

О мобилизации Часто к вам обращаются за помощью мобилизованные? — За полторы недели более 200 человек. Пишут в соцсетях, звонят, по электронке. Чаще всего волнуют критерии возраста и здоровья, обращаются за консультацией сотрудники с бронью от предприятий. Бывает, эмоционально рассказывают, что, вот, мужа забирают, у нас ребенок. Мы проверяем ситуацию, но, как правило, нарушений немного. Понимаем, морально тяжело, но у человека есть обязанности по закону. А случаи ошибочной мобилизации – их единицы. У вас получалось вернуть ошибочно мобилизованных? — Был случай очень характерный со студентом-очником. Второкурсник поехал по мобилизации. Обратились к нам его родители, говорят: «У нас вот так…». Парню просто вручили повестку, он пошел в военкомат и поехал уже на сборы. Мы разговаривали и с правительством, и по линии военкомата. Сказали, мол, вот – он студент и все подтверждающие документы. И его вернули домой, потому что он имеет право на отсрочку. Почему так вышло, что студента вообще мобилизовали? Это ведь вне закона? — Большой поток людей, может быть что-то не заметили, не обратили внимания на документы. Может быть он сам не сказал, что студент. Ситуации бывают разные. Происходит даже такое, когда женщины говорят что у них мужа мобилизовали, он не должен, у нас дети и прочее. А этот мужчина сам решил пойти добровольцем. И такие разногласия случаются. Каждый случай индивидуален. Вот сейчас отработали такой: мужчине пришла повестка, он один воспитывает сына, мать не участвует в воспитании. Он хоть и капитан, и с опытом, но вопрос – что делать в этой ситуации? Пришел запрос даже не от него, а из школы, где учится его ребенок. Мы стали разбираться: оказалось, у него еще и двое родителей в возрасте на иждивении. Он принес документы, объяснили ситуацию – сейчас все нормально, никуда не едет. Какой у вас алгоритм действий при обращениях с ошибочной мобилизацией? — Во-первых смотрим насколько описанный случай соответствует действительности. Если видим, что ошибки нет – так и говорим обратившимся. Если ошибка все-таки есть – обращаемся в Правительство, в первую очередь. Начинаем взаимодействовать. Какие-то обращения можем отправить в военную прокуратуру, чтобы они разобрались. Когда человек уже уехал в часть, то тут уже история не про регион, а про военных, которые там на месте. Они тоже подключаются при надобности. Взаимодействие в принципе очень оперативное. О помощи Донбассу Какие воспоминания с Донбасса останутся с вами навсегда? — Когда я приехал первый раз в Донецк меня поразило, что это красивейший город. Казалось бы, активная зона боевых действий, обстрелы, но он гораздо благоустроеннее, чем некоторые города в «старой» России. Там каштаны цветут, розы, очень красиво, только постоянно слышны прилеты. Люди живут абсолютно также, как мы, но в любой момент «прилететь» может. И от этого такой диссонанс получается. В первый раз останавливались в гостинице «Донбасс Палас» – шикарное место, зеркала, люстры. Тоже очень здорово, получше некоторых наших пятизвездочных. Буквально через несколько дней как мы оттуда уехали, показывают фотографии – туда прилетел снаряд. Разбитые стекла, женщина лежит погибшая. И так страшно от того, что это у них стало обыденностью. Как помогали первым временным переселенцам? Что было самым тяжелым? — У нас было 4 состава приезжающих. Правительство попросило помочь в организации их встречи. На каждый состав прикрепляли по 2 человека: переписывали что нужно людям, как себя чувствуют, какие есть заболевания. Всего в первый раз было 20 вагонов с пожилыми людьми, женщинами, детьми. То есть ехали явно не подготовленные спортсмены, по здоровью были свои трудности. В ту поездку произошли 2 сердечных приступа, один эпилептический, аппендицит. К счастью, мы взяли с собой людей, которые обладали навыками первой медицинской помощи. В ПВРах (пунктах временного проживания) закрепили волонтеров, которые тоже собирали информацию что людям нужно. Были переселенцы, у которых из-за горя просто повредилась психика, причем очень серьезно. Помогали специалисты из университета Лобачевского, у которых был опыт взаимодействия с людьми после ЧП. Они эксперты – им можно доверять. Самые запоминающиеся истории людей Донбасса? — Однажды, к нам обратились бойцы с фронта, они просили памперсы и инсулин. Очень подозрительным показалось обращение, начали проверять и связались с ними. Оказалось, что к этим бойцам прикрепились 300 детей, которые остались сиротами. И они нам говорят: «Не знаем, что делать. Мы не умеем с детьми обращаться. Играем с ними гильзами отстреленными, но это же не дело, им дом нужен». Конечно, мы все необходимое собрали, отправили им, позже волонтеры подключились и эти дети нашли свой дом – кто-то там на Донбассе, кто-то в регионах России. Еще помню была встреча с людьми, которые уже переехали в Нижегородскую область. Ко мне подошла одна женщина и мы начали разговаривать о работе. Я говорю ей: «Понимаю, сейчас трудоустроиться тяжело, гражданство другое, детей пристроить нужно». А она мне ответила, что у нее четверо детей и украинское гражданство, но это не помешало ей устроиться на швейную фабрику. Тут, говорит, так хорошо, можно и подработать, и основательно устроиться. Меня это так поразило – вот она захотела и все сделала для того, чтобы как-то обустроиться. Человек, который реально хочет — способен на многое. Об объединении людей В «Народном фронте» есть какой-то постоянный штат или же все держится на волонтерах? — У нас есть небольшой штат сотрудников исполкома и других людей. Но основная наша задача – организовать деятельность активистов. Часто бывает люди просто пишут нам: «Хочу к вам присоединиться». Это могут быть не просто жители с активной позицией, но и эксперты, профессионалы своего дела, например, юристы. Вы говорите, что сейчас важно всем объединяться, почему? — Мне откровенно везет на людей. Есть люди, которым не безразлично что происходит вокруг. Если бы мы сами пытались решать какие-то вопросы без земляков, активных людей, то ничего бы у нас не получилось. Хорошо, что они есть и с ними удается работать. Гораздо больше люди сейчас понимают, что происходит. Но, конечно, далеко не все. Вот то, что сейчас происходит, можно успешно решить только общим объединением. Раньше жители думали: «Да это где-то далеко все происходит, нас не касается». Нет, это совсем не так. Это у нас происходит, очень рядом. Поэтому только всем вместе. Каждый по чуть-чуть, что-то вкладывает и осознавая ситуацию что-то делает. Фото: ФедералПресс / Общероссийский народный фронт