Беженцы из Луганска о квартирном вопросе: «Жить в гостиницах больше не можем»

«Папа, мы боимся умирать» В самом начале спецоперации Константин с семьей думали, что вскоре все закончится. Но уже 4 марта, чтобы не погибнуть, с двумя 8-летними детьми Аней и Тимуром они были вынуждены перебраться в погреб собственного частного дома, где провели впоследствии три недели. «Первой закончилась вода. Я брал ковш, быстро выбегал на улицу, зачерпывал ковшом снег и убегал обратно. Снег мы топили на газовой плите, процеживали через марлю и пили, но такая вода была горькая и невкусная, с примесью земли и грязи», – рассказывает Константин. Вспоминать те времена Константину нелегко Однажды глава семьи услышал подозрительный тяжелый звук – по крыше дома кто-то ходил. Оказалось позднее – это были солдаты ВСУ. Семья Константина жила в доме на четырех хозяев, и через стенку, где уже никого не осталось, украинские военные организовали опорный пункт. Констатин благодарит волонтеров за стиральные машины, которые привезли в ПВР Упавшая во дворе дома мина стала последней каплей. Константин с Фирузой взяли деньги, документы, дали детям в руки белый платки и пошли в квартиру к друзьям – в часть Рубежного, где располагались российские войска. «Идти всего 500 метров, но дорога простреливалась. Перед самым выходом с детьми случилась настоящая истерика: они расплакались, стали говорить, что не хотят и боятся умирать, умоляли остаться», – продолжает мужчина и вытирает слезы. В доме семья была вынуждена оставить 86-летнюю маму Константина, которая с трудом передвигалась. Позже мужчине удалось перевести женщину в Челябинск, но в декабре 2022 года она умерла от коронавируса. В соседней комнате организован компьютерный класс Правда, и в отвоеванной части Рубежного ситуация складывалась не лучше: в домах не было воды, электричества, нечего было есть. Гуманитарная помощь работала исправно, но в походах за ней люди чаще всего погибали. Иногда трупы по несколько дней лежали на земле, прежде чем кто-нибудь их похоронит. Все это видели маленькие дети. Однажды Констатин заряжал телефон от солнечных батарей, когда рядом упала мина. Мужчина понял: пора уезжать. Год без дома В апреле 2023-го исполнится ровно год, как семья Мойса переехала в Челябинскую область. Сначала они жили в гостинице «Виктория» на северо-западе, потом переехали в «Уралочку» в Ленинском районе. Они искренне благодарны всем за оказанную помощь, но жить в гостинице больше не могут. «Только представьте, мы год не ели домашнюю еду. Здесь ее просто не приготовить. Местные повара кормят вкусно, у нас нет претензий к их работе. Но это все равно общепит: дети не должны расти на такой еде», – делится Константин. Жилищные условия тянут за собой и другие проблемы Обучение в одной из местных школ тоже проходит с огромным трудом: Тимур даже может остаться на второй год. Дети начинали учебу на украинском языке, затем – карантин, а потом и вовсе не до этого стало. Другой нюанс – жилищный вопрос. Гостиница – это, по большому счету, общежитие. Вечером другие дети бегают по коридору, кричат. По словам Константина, из-за этого даже часто возникают конфликты между соседями. «Родители вынуждены давать детям телефоны, чтобы усмирить их. И тут начинают нервничать наши и спрашивать: «Почему другим можно, а нам – нет?» Наладить дисциплину в такой обстановке практически невозможно», – с сожалением говорит Константин. На небольшом шкафу собраны все немногочисленные вещи беженцев Безусловно, вся пережитая ситуация наложилась на психику детей. Какое-то время они даже забавлялись игрой, когда один издает звук падающей мины, а другие должны успеть спрятаться под стол. Кто не успел, тот погиб. Весной дети по инициативе депутата Миасского городского округа Анастасии Борисовой поедут на Тургояк в лагерь, где с ними будут плотно работать психологи. Аналогичных проектов в области пока нет. Родители очень надеются, что психологи помогут ребятам. Решение жилищной проблемы Константин признается, что он хорошо осознал одно: каждой семье с детьми нужен свой дом. Но снимать квартиру трудно в финансовом плане – в семье работает только он. Брать ипотеку не готовы, в том числе в силу возраста: обоим почти под 60 лет. Поэтому Мойса вынуждены ждать хоть какой-то помощи от государства. «Закон о помощи с жильем для беженцев нужно принимать на федеральном уровне. Создавать жилищный фонд для беженцев. Пусть квартиры пока будут в собственности у государства. Но когда все закончится, кто хочет остаться здесь, должны иметь возможность приватизировать его», – считает беженец. Несмотря на трудную жизненную ситуацию, Константин и Фируса проложают с огромным уважением и теплотой относиться друг к другу Или стоит рассмотреть вариант выдачи сертификатов на покупку жилья, по аналогии помощи беженцам в Херсонской области. Ведь у жителей ДНР и ЛНР дома тоже серьезно пострадали, а многие и вовсе полностью разрушены. Какой бы ни была эта помощь, беженцам она очень нужна и без нее никак не справиться. Сам Константин даже не рассматривает вариант возвращения домой, да и возвращаться особо уже некуда: дом сильно пострадал. К тому же, в самом городе после всех событий останется много неразорвавшихся мин, брошенного оружия. Для детей, к которым отец относится с трепетом, такая находка может закончиться трагедией. Да и в Челябинске семье нравится гораздо больше. «Первое, что я отметил, когда приехал сюда, – доброту и отзывчивость людей. Помню, когда работал в Киеве, редкий день когда в общественном транспорте не станешь свидетелем или участником словесной перепалки или даже драки. Тут такого нет», – подчеркивает Константин. Временный дом рискует превратиться в постоянный И добавляет, что это легко объяснимо: человек тогда добрый и спокойный, когда у него все хорошо дома, есть стабильная работа и достойный заработок. Украина же после отделения от России, по мнению собеседника, так и не смогла выбраться из экономической ямы. Фото: РИА Новости / Евгений Биятов; ФедералПресс / Полина Зиновьева, Мария Чернышова