«Россия была для нас страной мечты». С какими трудностями столкнулись в Саратове беженцы из Купянска
Семью Кашенко-Гусевых, приехавшую изКупянска Харьковской области воктябре прошлого года, содержит единственный работающий сейчас человек— дочь Татьяна. Беженцы рассказали корреспонденту «Свободных новостей», как они бежали отбоев искакими трудностями сталкиваются вновой жизни.
Впункте временного размещения вгостинице «Нитрон» пахнет детсадовской столовой. Вхолле гостиницы топчутся постояльцы— женщины вхалатах итапочках, мужчины втренировочных штанах исланцах. Дети гоняют покоридорам игрушечные машинки. Семья Кашенко-Гусевых занимает большой шестиместный номер. Ихпока четверо, новКупянске, который сейчас находится под контролем Украины, остались ещё родные, которые могут попробовать покинуть город влюбой момент.
Начало
24февраля 2022 года Татьяна Гусева проснулась рано утром отстранного звука.
—Мыживём вчастном секторе,— объясняет она. —Усоседки печное отопление. Она периодически поутрам дрова колола. Нояподумала, что шесть утра для колки дров слишком рано. Тем более, звук непрекращался, итюкало слишком часто. Апотом позвонила мама…
Мама Татьяны Зинаида Кашенко втуночь была надежурстве вобщежитии Купянского медицинского колледжа. Тогда там жили 140 студентов. Жилые комнаты располагались стретьего попятый этаж. Первый шум сжилых этажей послышался вполовине третьего ночи. Зинаида поднялась наверх, чтобы посмотреть, вчем дело.
—Мне навстречу бежали девчонки спятого этажа икричали: «Харьков обстреливают! Блок-посты вСватово! Нам сейчас крышу снесут!»— вспоминает она. —Акшести утра стали съезжаться родители— сДвуречной, изХарькова, Изюма иСватово. Ехали отовсюду, чтобы забрать детей.
Сшести утра исама Кашенко, идиректор колледжа пытались дозвониться доорганов власти. Нотрубку никто небрал. Зинаида уверена: вэтот момент руководство уже покинуло город. Утром студентов разобрали— кого увезли родители, кого забрали ксебе преподаватели. Кашенко набрала номер дочери.
—Мама сказала: детей никуда непускай, сама непугайся, наверное, это ***** [слово запрещено Роскомнадзором],— вспоминает Татьяна. —Муж вэтот момент открыл окно. Авдалеке слышно— бах, бах, бах. Это несоседка рубила дрова. Это были взрывы.
Следующие дни превратились водин сплошной поток ужаса. Постоянные обстрелы загнали семью вподвал. Тоесть вкрохотный погреб под домом, где хранились картошка иконсервация. Отобстрелов дом ходил ходуном. Выйти было страшно.
—Нас спасла летняя кухня идровяная печь,— говорит Татьяна. —Выходили, что-то готовили, нопри первых признаках обстрелов сразу прятались впогреб.
Общественный транспорт вгороде перестал работать впервыеже дни: мосты, связывающие город сдорогами наХарьков, были разрушены. Пропало электричество: где-то под Харьковом разбомбили подстанцию. Света небыло три недели.
Всю наличность избанкоматов горожане выгребли ещё впервый день. Перестали работать практически все магазины. Цены натовары первой необходимости взлетели.
—Наоптовках замукой икрупами стояли огромные очереди,— рассказывает Татьяна. —Были морозы страшные, нолюди все равно стояли. Магазин откупянской рыбной компании работал свосьми до11 утра. Очередь туда занимали сшести. Идо11 утра невсе успевали что-то купить.
Через две недели вгород вошли российские войска. Поулицам города пошли танки. Наоставшихся мостах поставили блок-посты, там проверяли документы.
—Солдаты организовали подвоз гуманитарной помощи— заней тоже выстраивались очереди,— говорит Гусева. —Помогали нам своими сухпайками. Делились едой. Началась какая-никакая жизнь. Хотя вгороде было много митингов. Некоторые жители протестовали против ввода российских войск.
—Россия начала выдавать пособия по10 тысяч рублей пенсионерам,— вспоминает Павел Кашенко, отец Татьяны. —Напредприятиях начали платить зарплаты. Уже врублях.
Доосени жители Купянска постепенно привыкали кжизни поновым правилам. Работали зарубли. Татьяна устроила своего сына вБелгородский университет наюридический факультет: жителей «новых территорий» принимали бесплатно. Еёдочь Катя продолжила учёбу вмедицинском колледже.
Осенью украинские войска пошли внаступление иснова начались обстрелы.
—Сначала били точечно,— вспоминает Зинаида. —Разбомбили все оптовые базы, все склады, попали понефтебазе.
—Досих пор вспоминаю этот жуткий черный дым,— рассказывает Татьяна.
—Мынадеялись, что будет как впервый раз,— говорит Павел. —Постреляют иперестанут. Нолупили изминометов погороду, неразбирая, где жилые дома, где нежилые. Нам повезло— знакомые заехали кнам намашине, чтобы посмотреть, как унас дела. Ивэтот момент всоседний дом влетела мина.
—Явыскочила издома вдомашних шлёпках, мама— втапочках,— вспоминает Татьяна. —Наши знакомые заорали: «Чего выстоите? Прыгайте вмашину иуезжаем!» Мыпрыгнули вмашину ипоехали. Унас заспиной разрывались мины.
ИГусевы, иКашенко уезжали, вчем были. Издокументов похватали первые, что попались под руку. Дед Павел взял паспорт ипенсионное удостоверение. Бабушка Зина— паспорт итрудовую книжку. Татьяна, собирая документы, забыла вдоме свидетельство орождении своей дочери.
Несколько недель семья жила вдеревне под Купянском. Там было нетак шумно. Деревенские помогли беглецам свещами: одели, обули, кормили ихзасвой счет. Когда стало совсем шумно— каждый день прилеты, обстрелы из«Градов», «каждый вечер фейерверки», семья решила двигаться наВосток.
—Дождались погоды, рано утром собрались ипошли пешком кгранице сРоссией,— вспоминает Татьяна. —Дограницы было километров сорок. Восемь изних мыпрошли пешком. Апотом нас подобрали русские солдаты, которые тоже ехали кгранице наджипе.
Наблок-посту ихприняли без проблем, накормили, напоили. Отвезли дотаможни вУразово. Оттуда— впалаточный лагерь вБелгороде. Там семью распределили вСаратов. Купили имбилеты напоезд, выдали сухпаёк.
Муж Татьяны остался вКупянске. Просто несмог оттуда уехать. Там дом, коты, собаки. Бросить ихнебыло никакой возможности.
Русская мечта
—Когда мыприехали вСаратов, нас поселили вгостиницу «Нитрон», кнам приезжали прокурор иминистр,— рассказывает Павел Кашенко. —Обещали нам, что всё унас будет хорошо. Спрашивали, будемли мыпринимать гражданство. Мысказали— да, собираемся. Итогда нам пообещали, что всё унас теперь будет без проблем. Итут началось самое интересное.
ВПенсионном фонде сотрудникам непонравились документы беженцев изКупянска. Оказалось, что для получения пенсии вРоссии ниПавлу, ниЗинаиде нехватает нужных «бумажек». При этом Павел Кашенко вышел напенсию в60 лет ещё в2017-м году, аЗинаида начала оформлять пенсионные выплаты всередине февраля прошлого года. Вмае онабы получила первую пенсию, еслибы небоевые действия.
—Приняли мои документы испрашивают: агде трудовая книжка? —рассказывает дед Павел. —Атрудовая осталась вдоме, который наполовину разрушен. «Нет, без вашей трудовой мыничего несможем вам оформить, приходите через пять лет, мывам социальную пенсию назначим». Явсю жизнь проработал дальнобойщиком. Асейчас немогу: зрение подводит. Начто мне жить эти пять лет?
УЗинаиды Кашенко для начисления пенсии нехватило стажа инеобходимого количества пенсионных баллов. Чтобы добрать баллы, Кашенко должна была предоставить вфонд диплом обобразовании, атакже свидетельства орождении детей. Новсе эти документы остались вполуразрушенном доме вКупянске.
—Иэти девочки мне говорят: «А, может быть, вывКупянск запрос сделаете?»,— рассказывает Зинаида. —Куда запрос? Кому? Унас там боевые действия идут! «Новыунас даже насоциальную пенсию нетянете, будете ждать ещё пять лет»— такой был ответ.
Всеми правдами инеправдами Кашенкам удалось связаться смужем Татьяны. Тот выслал фотографии документов. Эти копии завернули сословами: они нотариально незаверены, мыихпринять неможем.
—Где там под обстрелами искать хотябы одного нотариуса? —кипятится Павел. —Даони оттуда все давно уехали.
УКати, дочери Татьяны Гусевой, вУкраине была оформлена инвалидность. Девочка родилась сдвухсторонней врожденной косолапостью. Ссамого детства Татьяна занималась реабилитацией дочери. Девочка всегда спала вспециальных туторах. Когда Кате исполнился год, ейгипсовали ножки доколена. Вгод ивосемь месяцев вХарькове провели первую операцию наодной ножке— поставили спицу. Вчетыре года сделали вторую операцию— навторой ноге. Запервую операцию родители заплатили сами. Навторую девочке собирал весь Купянск.
—Катя красавица, умница,— сгордостью рассказывает мама про свою дочь. —Она занималась бальными танцами, пока унас была финансовая возможность оплачивать уроки. Поступила вмедколледж вКупянске, здесь вСаратове продолжила учебу.
Чтобы Кате было удобно ходить, ейдосих пор нужна специальная ортопедическая обувь иночные туторы. Аэто деньги, инемалые, которые семья себе пока неможет позволить тратить.
Оформлять инвалидность вРоссии пришлось повторно. Первое время после получения гражданства истрахового медицинского полиса местная детская поликлиника Катю игнорировала.
Когда органы охраняют
—Яневыдержала,— говорит Татьяна. —Обратилась впрокуратуру ипоповоду пенсий, ипоповоду оформления инвалидности дочери.
Сейчас Татьяна Гусева работает гардеробщицей вмедицинском колледже заминимальную зарплату. Впервые месяцы она работала там надве ставки, тоесть шесть дней внеделю свосьми утра идоконца рабочегодня. Унеё выходило примерно 25 тысяч рублей вмесяц.
Много денег уходило надорогу. Татьяна иКатя добирались доколледжа наавтобусе 2Д, чей маршрут начинается как раз угостиницы «Нитрон». Утром, вкромешной тьме, приходилось стоять посорок минут вожидании первого автобуса, хотя выходили Гусевы всегда пографику.
—Автобусы сутра просто недоезжают доконечной,— объясняет Татьяна. —Разворачиваются накварталах. Анам, чтобы неопаздывать, приходилось вызывать такси доближайшей остановки, скоторой мымогли уехать. Это сто рублей плюсом красходам напроезд.
Татьяна решала эту проблему обращением впрокуратуру. Прокуратура помогала. Помогла она испенсиями родителей, ивотношениях споликлиникой.
—Маме, после вмешательства прокурорских работников, всё-таки назначили минимальную пенсию— 10 тысяч рублей,— объясняет Татьяна. —Папины документы досих пор нарассмотрении. Вполиклинике мыуже прошли всех врачей инаши документы ушли вбюро медико-социальной экспертизы. Ждём вызова. Нозаведующая поликлиникой снами после прихода прокуратуры перестала здороваться.
Сейчас Татьяна много времени тратит напоходы поврачам сдочерью ирешение проблем спенсией уродителей. Поэтому работает наодну ставку. Зарплата унее сократилась вдвое. Асыну, который учится вБелгороде, надо помогать.
—Ему сложно, ведь историю России он, считай, изучает снуля,— объясняет Татьяна. —Очень много заданий, онделает ихпоночам, устает. Нато, чтобы где-то подзаработать, времени неостается. Стипендию ему платят, нонебольшую— пару тысяч рублей вмесяц.
Доконца гардеробного сезона осталось полмесяца. После этого Татьяна планирует искать новую работу.
—Россия всегда была для меня страной мечты,— улыбается Татьяна. —Яверила, что здесь можно хорошо жить имного зарабатывать. Мечтала, что найду себе работу сзарплатой тысяч насто рублей. Новитоге зарабатываю примерно столькоже, сколько ивКупянске.
Только вКупянске уТатьяны иеесемьи был свой дом, огород, погреб сконсервацией, накопленный домашний скарб. АвРоссии они оказались нисчем иводёжке счужого плеча.
Последствия побега
—ВУкраине зато, что мыпросто пытались выжить, нас считают коллаборантами,— говорит Татьяна. —Фотографию сына взяли ссайта Белгородского университета ивыложили вканал сколлаборантами.
—Онспортом занимался, принимал участие всоревнованиях, завоевывал медали,— объясняет его бабушка Зина. —Атеперь его поливают грязью. И, главное, те, кто это пишут, невУкраине сидят. АвЕвропе или даже вРоссии— они тоже убежали отобстрелов, спасая собственные жизни. Иэто обиднее всего.
—Нам обратно ход заказан,— уверен дед Павел. —Надо обживаться здесь. Хотя начинать жизнь снуля в65 лет очень непросто.
Впункте временного размещения жизнь несахар. Семья благодарна забесплатный приют изато, что ихкормят. Новсеже сталкивается струдностями. Невозможно пользоваться холодильником или микроволновками, стиральная машинка вгостинице работает всего одна. Аномера заняты практическивсе. Все семьи сталкиваются сосплетнями инебрежным отношением состороны персонала ПВР.
—Люди живут встрессе, понятно, что всякое бывает: иругаются, искандалят, атут стены, как картон,— объясняет Татьяна. —Ноэтоже повод считать нас маргиналами исплетничать унас заспиной.
Уйти насъемную квартиру семья пока неможет: во-первых, без регистрации, даже временной, многие социальные блага оказываются недоступны. Адалеко некаждый владелец готов регистрировать усебя семью беженцев. Во-вторых, насъем семье банально нехватает денег. Новпланах уКашенко-Гусевых перебраться всъемное жильё инайти работу.
Отголоски военных действий ещё преследуют их.
—Когда прозвучал тот самый взрыв вЭнгельсе, якак раз стояла наостановке,— вспоминает Татьяна. —Было раннее утро, яждала автобуса вместе снесколькими местными жителями. Именя удивило, что никто даже ухом неповел. Амне захотелось тутже забиться вукрытие.
Точно такиеже ощущения приносили имифейерверки заокнами вНовогоднюю ночь.
—Это всё очень похоже навзрывы, откоторых мыубежали,— говорит Татьяна. —Спать было невозможно.
Ивсе-таки постепенно семья приходит всебя.