Бывший замглавы Железногорского района не признал вину в том, что женщина сожгла сына

Бывший замглавы Железногорского района не признал себя виновным в том, что комиссия по делам несовершеннолетних под его руководством проглядела преступление Анастасии Б., поджёгшей своего 8-летнего сына. Однако суд вынес обвинительный приговор Была не на том учёте «Курские известия» многократно писали о том, что 15 марта 2021 года Анастасия Б. облила бензином и подожгла своего 8-летнего сына на хуторе Заречье в Железногорском районе. Мальчик умер по дороге в ожоговый центр. Анастасия позже была приговорена Курским областным судом к 15 годам колонии за жестокое убийство сына, лишена родительских прав на дочь и сейчас отбывает наказание во Владимирской области. Но на этом суды в связи с гибелью мальчика не завершились. Силовики предъявили обвинение в халатности А., бывшему замглавы Железногорска. По версии следствия, А., будучи главой районной комиссии по делам несовершеннолетних, не поставил перед комиссией вопрос о постановке семьи Анастасии Б. на учёт как находившейся в социально опасном положении (семья состояла на учёте как находящаяся в трудной жизненной ситуации). По словам государственного обвинителя Ольги Жилкиной – помощника железногорского межрайонного прокурора, если бы семью на такой учёт поставили, то были бы разработаны меры контроля, семью посещали бы чаще и этим смогли бы предотвратить жестокое убийство матерью своего сына. По ч. 2 ст. 293 Уголовного кодекса А. грозило наказание вплоть до пятилетнего лишения свободы. Единственным свидетелем, поддержавшим в суде следствие, была Наталья Крачковская – руководитель областной комиссии по делам несовершеннолетних и защите их прав. Она ссылалась на нормативные документы, по которым семья, в которой произошла трагедия, должна была стоять на учёте как находящаяся в социально опасной ситуации. При этом, как выяснилось в ходе суда, некоторые критерии того, в какой ситуации находится семья, весьма условны и порой юридически не прописаны. Например, юридического понятия «антисанитария», в чём часто упрекали и за что даже штрафовали Анастасию, нет, это пояснили в железногорском отделе Роспотребнадзора. «Лодырь она, вот и всё» Подсудимый не признал своей вины. По словам А., никаких оснований признавать семью Анастасии Б. как находящуюся в социально опасном положении у районной комиссии по делам несовершеннолетних (ПДН) не было. Анастасия и её муж работали, жильё, хотя и не самое хорошее, у семьи было, сигналов о том, что родители бьют своих детей, в комиссию не поступало. «Все замечания Анастасия выполняла. Велели ей заменить разбитое окно – вставила пластиковое. Велели погасить долг за питание детей в школе, погасила. Указали сделать детям отдельную комнату, они с мужем поставили перегородку. Она сама просила, чтобы дети какое-то время побыли в железногорском Центре помощи семье и детям, их мы туда поместили, она же сама потом их домой забрала. У нас не было оснований признавать эту семью находящейся в социально опасном положении, – пояснил суду А. В то же время, по его словам, в Железногорском районе действительно были семьи, находившиеся именно в опасном положении, и с ними КПДН работала, детей из таких семей изымали, родителей лишали родительских прав. Допрошенная в суде инспектор отдела ПДН МО МВД «Железногорский» Елена Старикова и участковый по месту жительства семьи Анастасии практически слово в слово повторили позицию подсудимого. «Понимаете, Анастасию всегда надо было «толкать» – заставлять что-то делать. Навести порядок дома и во дворе, погасить долг и так далее. Скажешь ей, делает, не скажешь, не делает. Лодырь она, вот и всё. Мы приезжали к ней примерно раз в неделю, помогали продуктами, вещами, подталкивали её к действиям. Спиртное она не пила, муж тоже не пил, вахтой работал. Он, хоть и отчим детям, к ним относился хорошо, уроки помогал делать. Никто и предположить не мог, что Анастасию «переклинит», и она подожжёт своего собственного ребенка», – пояснила суду Елена Старикова. По видеосвязи суд допросил и саму Анастасию Б. Ожидая вопросов суда, она, сидя в специальной комнате в колонии, кому-то вполголоса сказала, что отбывать ей наказание осталось 12,5 лет. На прямой вопрос защитника А, железногорского адвоката Жанны Ирхиной, совершила бы Анастасия преступление или нет, если бы семья считалась находящейся в социально опасном положении, осуждённая ответила: «На меня никто не мог тогда повлиять, я наглоталась таблеток». Ранее суд установил, что преступление она совершила, потому что мальчик рассказал отчиму о супружеской измене матери. Ответили за всех? По словам адвоката Жанны Ирхиной, дела по статье о халатности после гибели мальчика были возбуждены в отношении её подзащитного А., начальника районного отдела опеки (суд над ней ещё не завершен), отдела опеки администрации Железногорска, межмуниципального отдела МВД «Железногорский» и других структур. Но в итоге до суда дошли дела только в отношении А. и начальника райотдела опеки. Остальные возбужденные дела, как пояснила адвокат, были прекращены отказами в возбуждении уголовных дел. В ходе суда защитница А. пыталась выяснить в прокуратуре и представить суду ответ ведомства, кто из работников надзорного органа входил в районную комиссию ПДН с учётом того, что прокуратура не находила в деятельности комиссии нарушений. Но, как рассказала Жанна Ирхина, на её адвокатский запрос из Железногорской прокуратуры пришёл ответ, что запрос оформлен неправильно. Ещё в ходе суда над Анастасией Б. выяснилось, что когда семья жила в Железногорске, горе-мать причиняла детям телесные повреждения. Например, однажды ночью она застала мальчика, когда он ел отцовский «тормозок» на работу. Желая «отучить воровать», Анасасия держала руку мальчика над включённой конфоркой газовой плиты. Остановил это муж Анастасии, проснувшийся от криков ребёнка. По этому случаю никто из Железногорского отдела опеки на скамью подсудимых «за недосмотр» не угодил. Родительских прав Анастасию тогда тоже не лишили. И, как показала жизнь, зря. Приговор обжаловать не будет В прениях гособвинитель Ольга Жилкина подчеркнула, что А. – уважаемый в Железногорске человек, литератор, краевед, педагог. К тому же имеет проблемы со здоровьем и находится в преклонном возрасте (А. давно перешагнул 65-летний рубеж). В то же время, по её словам, «халатность была». Она попросила приговорить А. к лишению свободы сроком 2,5 года, «конечно же, условно». А. в прениях и в последнем слове вину не признал, сказал, что «никакой халатности не было». Его защитник просила уголовное дело прекратить. Судья Евгений Воронин огласил вводную и резолютивную части приговора. А. признан виновным по ч. 2 ст. 293 УК, ему назначено наказание – ограничение свободы сроком два года и запрет также два года занимать должности, связанные с руководящими функциями. Ежемесячно в течение срока ограничения свободы осуждённый должен являться в Федеральную службу исполнения наказаний, его выезд за пределы Железногорска, а также переезд в иное место на постоянное проживание возможны только с разрешения ФСИН. Приговор может быть обжалован, но А. пояснил, что обжаловать его не будет.