Андрей Максимов - о том, как прошла презентация уникальной книги "Пионер" без галстука"

На прошлой неделе в Российской государственной детской библиотеке прошла презентация уникальной книги "Пионер" без галстука".

Вы, дорогой читатель "РГ", наверняка спешите. Понимаю. Мы живем во времена, когда никуда не бегущий человек вызывает сомнения: если ему некуда бежать, так, может быть, он никому не нужен... Но раз уж вы взяли газету с моей колонкой, остановитесь, пожалуйста, и прочитайте внимательно следующие фамилии. Не пробегите глазами, а прочитайте со вкусом: Ирина Андрианова, Ася Друянова, Сергей Макеев, Марина Матвеева, Борис Минаев.

Эту пятерку много чего объединяет. Ну например, то, что все они талантливы. Так вот эти пятеро талантливых однажды решили сделать то, что делается крайне редко или почти никогда: составить книгу воспоминаний о детском журнале.

Пионерия - организация идеологическая, и журнал "Пионер" не мог быть иным

Почему именно о "Пионере"? Если у вас возник такой вопрос, дорогой читатель "РГ", значит, вы не жили при советской власти. Иначе бы знали, что "Пионер" был главным детским журналом советской империи. И когда в конце презентации показали сделанную Мариной Матвеевой документальную зарисовку, выяснилось, что с журналом этим сотрудничал свет советской литературы: тут тебе и Маяковский, и Асеев, и Есенин, и Андроников, и Паустовский... А уж классики собственно детской литературы прошли через журнал все.

Я работал в "Пионере", когда там публиковалась повесть Владимира Железникова "Всего-то несколько дней". После великого фильма Ролана Быкова все ее узнали под названием "Чучело". И я помню не в переносном, а в буквальном смысле - мешки писем от читателей, которые спорили, соглашались, рассказывали свои истории...

"Пионер" был собеседником для огромного количества читателей, которые выросли из "Веселых картинок". Иногда этим молодым людям и девушкам поговорить больше было и не с кем.

Если бы журнал не погиб, то через год, в 1924 году, он бы отмечал свое столетие. Кстати, в первом номере "Пионера" выступил не кто-нибудь, а Лев Троцкий и не с чем-нибудь, а со статьей о Ленине для детей. Вот оно чего в журнале творилось.

Издание "Пионер" - изделие абсолютно советское, со всеми противоречиями, свойственными этой эпохе, где абсолютно конъюнктурное соседствует с абсолютно талантливым; где можно прочесть о важных детских проблемах и о политических взрослых вопросах, которые детей не касаются вовсе.

Почему-то в советские времена детей постоянно призывали готовиться к борьбе, а не к строительству. И призыв "Всегда готов!" подразумевал готовность не столько созидать, сколько - биться.

Пионерия - организация идеологическая, и журнал "Пионер" не мог быть иным. Но книга неслучайно называется "Пионер" без галстука".

"Воспоминания есть лучшая способность души нашей", - заметил однажды Пушкин. И он же написал великое: "Что пройдет - то будет мило". В детской библиотеке презентовали ностальгическую, добрую книгу, которая не призвана участвовать в спорах о том, хороша или нет советская власть и сколько в ней было правильного, а сколько - лживого.

Нет-нет. Она о другом. Представьте себе московскую кухню, где за рюмочкой чайку собираются люди примерно одного и, увы, весьма не молодого возраста и вспоминают, как им жилось когда-то в другую эпоху, в другой стране. Вот что такое для меня книга "Пионер" без галстука".

К тому же она очень красиво издана питерским "Домом детской книги", в ней - множество фотографий, в том числе - уникальных. Есть книжные издания, которые просто приятно взять в руки. Это - из таких.

Придут ли на нашу кухню те, кто помоложе, кто не помнит советские времена, кто, как и все мы, спешит бесконечно и навсегда? Хотелось бы написать нечто оптимистичное: конечно, придут, потому что это история их родителей, а свою историю надо знать. Ля-ля-ля...

Но не пишется такое. Потому что не уверен. То есть в каждом поколении, разумеется, найдутся любопытствующие, которым будет занятно почитать "Листки из блокнота" самого Сергея Михалкова, или то, с чем обращался к детям Ираклий Андроников, или что думал об эпоху перемен девяностых Эдуард Успенский... Вообще история - это такая история (извините за тавтологию), которая интересна не всем, но непременно найдется кто-нибудь, кому она любопытна.

Однако, скажу честно, с пионерской, можно сказать, прямотой: для меня не очень важно, будет молодежь читать эту книгу или нет. Для меня этот сборник - машина времени, на которой можно умчаться в совсем иные времена, о которых не хочется размышлять в дуальной системе: хорошо - плохо. Потому что это было время молодости, время начала, время старта.

Для меня этот сборник - машина времени, на которой можно умчаться в совсем иные времена

... И вот я прихожу в журнал. Прихожу вовремя: советская власть на дворе, опоздание чревато. И работаю я в отделе, который называется "коммунистического воспитания". И меня название это не смущает. И сажусь я за свой стол. А напротив меня сидит Петр Мамонов, который еще никакой не музыкант и не актер, а ведущий рубрики про тимуровцев, но уже - человек очень яркий, ни на кого не похожий. И живой. И вот мы говорим с ним о чем угодно, кроме коммунистического воспитания. И как-то сам собой делается журнал и выходит, и мы не понимаем, что именно нас ждет впереди, но что-то явно широкое и светлое.

Это - молодость. И она всегда такая. И идеология тут ни при чем.

Составители утверждают, что эта книга "о феномене детского журнала". Наверное. Но она еще - и о поколении. О людях. По мне - это самое главное.