Косцы, волки и лютый сюжет

"Ашина" из Тинчуринского театра отправится по фестивалям?

Весенний спектакль "Ашина" театра имени Тинчурина попал в список всероссийского фестиваля молодой режиссуры "Артмиграция-Казань", его только что посмотрели эксперты премии "Золотая маска". Чем примечательна новая работа Ильсура Казакбаева по пьесе Ркаиля Зайдуллы?

Дождя нет уже 40 дней

Казакбаев в последние годы регулярно работает в Татарстане: вспоминаются "Белый пароход" в Атне и "Ромео и Джульетта" с "Долгим-долгим детством" в Кариевском.

Название указывает на тюркскую легенду о волчице Ашине, которая кормила и врачевала умирающего мальчика. Про это рассказывает Мирза (Аделя Хасанова), подросток с признаками детского церебрального паралича.

В оригинальном тексте он был здоров. Но текст Казакбаев ему оставил оригинальный — литературный, сложный, какой обычно и бывает у Зайдуллы. Слушать эти неестественные монологи нелегко. Вообще, в интервью "Татар-информу" Зайдулла даже сказала: "Сидел и думал — я ли это написал. Безусловно, это мысли, которые я хотел сказать. Но до постановки пьеса трижды изменилась".

Герои косят траву на островке, который скоро затопит из-за строительства Куйбышевского водохранилища. То есть действие происходит в середине 1950-х. Дед Зайдуллы, от которого он получил фамилию, умер в тюрьме в 1942-м, другой дедушка также сидел в лагере. Пьеса написана в начале нулевых. То есть во время, когда Зайдулла начал пробовать себя в драматургии, когда по просьбе Марселя Салимжанова поставил драму "Саташкан сандугач". С тех пор ее ни разу не ставили.

Сценограф Сулпан Азаматова аскетично выстраивает декорации из лестниц и блоков, а ближе к краю ставит огромный валун, напоминающий могильный камень. Больше запоминается яркий свет, который периодически вторгается в детстве (художник Илдар Шакиров). Словно бы герои не на острове, а на зоне. На это прямолинейно указывают и телогрейки. И это в солнцепек (дождя нет уже 40 дней).

Волчица смотрит

Хореограф Ольга Даукаева через движение описывает и рутинный труд, и переполох, когда мальчик в очередной раз теряется. При этом образу Ашины (Гульназ Науметова) как будто не находится нужных движений. К примеру, в "Ромео и Джульетте" у Казакбаева был образ королевы фей Мэб, который был передан большой объем текста. Ашина ничего не говорит, ее функция — вызывать тревогу, а также сидеть с персонажем, который в правом краю сцены под одинокой лампочкой между коллективными эпизодами рассказывает свою историю.

Да, значительная часть спектакля — это монологи. Получается инсценировка наоборот: из драматургического текст превращается в прозаический, когда герой говорит о важных событиях жизни. В этом плане "Ашина" похожа на "Белый пароход", где значительная часть времени — это речь главного героя. Ну а в связи с образом волчицы (и детей волчицы) вспоминается "Плаха" Айтматова.

Но если в Камаловской постановке по киргизскому классику было видно противопоставление лютого человечества и любящего жизнь животного мира, то здесь Ашина полтора часа безмолвна. Ее последний монолог мало что добавляет в общий мрак. И, конечно, это не "Прощание с Матерой", с которой у пьесы схожа завязка. Никакого пасторального образа деревни здесь нет.

В 2021-м Тинчуринский показал эскиз спектакля на театральной лаборатории-семинаре "Алкыш". Поставил его Искандер Нуризянов, а играли Илгизар Хасанов, Ирек Хафизов, Харис Хуснутдинов, Зульфия Валеева. То есть актерский состав был другим.

Все врут

Больше всего говорит Ибрагим (Зульфат Закиров), прошедший лагеря мужчина, потерявший родных, гадающий, кто же его предал. В спектакле много интриги, можно лишь сказать, что предадут практически все. Невинны только дети — Мирза и Мухаматвагиз (Айдар Закиров, то есть сын Зульфата). Но еще есть два друга Ибрагима. Уверенный в необходимости бороться со всякой дрянью председатель Сахау (Ильфак Хафизов). И юморной, неуклюжий Сабах (Салават Хабибуллин). А также умершая жена (Айсылу Мусаллямова) и неслучайно возникшая на острове почтальон Римма (Резеда Саляхова).

Чем дальше, тем больше Ибрагим узнает о своих друзьях. Все врут, у каждого есть мотивы, только ему от этого не легче. Даже светлый образ жены опорочен. К ребенку, которого он забрал после лагеря из детдома, у него нет любви, и тому есть объяснение.

Итог — у Ибрагима ружье, и всем несдобровать. Здесь Казакбаев выкручивает у зрителей нервы до предела. Это увлекательный спектакль, с яркими персонажами. Здесь даже частушки поют. Остается только не отвеченным вопрос, который Ибрагим выкрикивает в зал: за что ему все это? Потому что химия между персонажами сохраняется, мотивация понятна.

Но непонятно-непонятно, за что ему все это. У Ибрагима в биографии червоточин нет. В левой части возникает огромный портрет Сталина, как готовый ответ на любые темы про 1930—1940-е годы. Хорошо, мы получили еще один спектакль про ужасы репрессий, а когда будут спектакли про затопленные деревни? Тема сталинского террора регулярно возвращается на театральные подмостки, но, вероятно, в них должен появиться и новый смысл?

Финал спектакля туманен. В пьесе все заканчивалось достаточно хорошо. В cценическом варианте понять концовку тяжело. Но нельзя не обратить внимание, как ближе к коде Мирза идет купаться, его движения становятся плавными и красивыми. Возникает красота, и хочется больше красоты, рассказа о том, как в людях осталось что-то человечное в суровые годы. Но спектакль заканчивается.