«Человек спасающий»
Для значительной части югорчан Денис Игоревич Хохрев является личностью легендарной. Еще бы, будучи классным анестезиологом-реаниматологом отделения реанимации ОКБ, он с самого начала пандемии COVID-19 работал в «красной зоне», рискуя жизнью, спасал людей. За вклад в борьбу с коронавирусной инфекцией, самоотверженность и высокий профессионализм, проявленные при исполнении врачебного долга, распоряжением Президента России ему объявлена Благодарность. Кто, как не этот врач должен стать очередным героем рубрики «Спасибо за город»?
– Вы наверняка родом из семьи потомственных медработников…
– Совсем нет. Родился я в Урае, мама была товароведом, отец – авиаинженером, и они не напрягали меня с выбором профессии. Если честно, то я не представляю, как оказался в медицине. Раньше считал, что для этого человек с малых лет должен ощущать в себе какое-то призвание. На самом деле все оказалось гораздо проще.
В общем, поступил я в Ханты-Мансийский медицинский колледж при медакадемии, затем проходил ординатуру в Тюмени, год поработал в Урае. И – вернулся в Ханты-Мансийск, так как со времен студенчества прикипел к этому городу.
– Почему выбрали именно эту специализацию?
– Так получилось. Я еще в период учебы начал подрабатывать медбратом в отделении реанимации, мне в нем очень понравилось, решил стать реаниматологом. Наверное, потому что все приходится решать здесь и сейчас, а не потом как-нибудь. У нас меньше писанины, а я – человек дела. По жизни стараюсь все делать качественно, терпеть не могу халтуру.
– Наверное, вы должны постоянно чувствовать на плечах тяжкий груз ответственности…
– Во время интубации трахеи у врача есть всего несколько секунд для того, чтобы ввести трубку. Когда я первый раз проводил ее самостоятельно, то старшие коллеги потом удивлялись: мол, слишком уж спокойно ты все проделал, не паниковал и даже не нервничал.
– Неужели вам неведомо чувство страха?
– Ведомо, если пациентом является ребенок, в этом случае невозможно оставаться абсолютно бесстрастным. Но двадцать лет стажа позволяют быть сдержанным. Всегда говорю молодым коллегам: в любой критической ситуации никогда не надо орать, нужно прежде всего успокоиться и разобраться. Так что на работе приходится быть смелым. Ну, и своих никогда не дам обижать.
– Убежден, что далеко не всякий доктор сможет быть реаниматологом…
– Конечно, так как повсеместно наблюдается большой дефицит нашего брата. Специальность эта смежная, так как приходится работать со всеми врачами – гинекологами, хирургами, онкологами. Когда коллеги не знают, как поступить, вызывают нас.
– Вам почему-то не сидится на одном месте, кроме всего прочего, вы еще и подрабатываете в санавиации.
– Действительно – с 2006-го года. В месяц обычно выпадает три-четыре суточных дежурства, вот в минувшую субботу улетели в десять часов вечера и вернулись в пятом часу утра. Причины вызовов самые разные – травмы, ожоги, инсульты и так далее.
– Есть ли среди пациентов те, кого можно назвать вашими любимыми?
– Пожалуй. Приятно работать с теми, кто с пониманием относится к нам. А вообще со всеми можно найти общий язык. Как-то прилетели забирать семидесятилетнюю бабушку с инфарктом, и я выскочил из вертолета помочь ей перебраться из скорой на борт. Вижу, что она сильно волнуется, ей плохо, и начинаю успокаивать: «Пойдемте, моя девочка!» Она разулыбалась: «Знаете, как давно меня никто так не называл!» И все завершилось благополучно.
– Вы – человек верующий?
– Скажу так: убежден, что есть кто-то там, наверху. Слишком много примеров, когда человек вдруг выздоравливает после травм, при которых выжить вроде бы вообще невозможно. Помню, забирали санавиацией захлебнувшуюся девочку, которая находилась в критическом состоянии, на искусственной вентиляции легких. Тем не менее удалось ее спасти. Другой крайне тяжелый пациент, родом из Таджикистана, должен был умереть – но выжил, хоть и похудел на тридцать килограммов. Заезжал потом, благодарил.
– Ощущаете себя немножечко «ангелом-хранителем»?
– Нет, мы не ангелы, к тому же выздоровление пациентов – это прежде всего заслуга среднего медперсонала, большая часть которого относится к своему делу с душой, а к обязанностям – щепетильно. Потому что это не просто работа. Знаете, однажды батюшка нас назвал «руками Бога». Это, конечно, громкие слова, но доля правды в них есть.
– Как вы оказались в «красной зоне»?
– На тот момент я исполнял обязанности завотделением, когда сообщили, что необходимо сформировать группу врачей для работы с больными ковидом. Предлагали всем, но согласился я – вместе с молодыми коллегами Эльдаром и Стасом. Втроем и составили костяк. Просто кому-то надо было войти в «красную зону» и остаться там – почти на два года.
– Если бы довелось вдруг начать жизнь заново – пошли бы в доктора?
– Думал я над этим вопросом… Не знаю, может быть, стоило податься в строители? На самом деле я всем доволен, все хорошо. Особенность медицины заключается в том, что когда в ней поработал лет десять, то уже не сможешь быть никем другим. Хотя я в свое время пытался и даже получил еще одно образование – юридическое.
– Какой-то у нас слишком совершенный образ получается… Если честно – у вас недостатки есть?
– Ну, я мало книг в жизни прочитал, да и языком плохо владею. На церемонии награждения конкурса «Журналист года Югры – 2022», в которой пригласили принять участие, мне надо было произнести со сцены четыре строчки – так я их сутки учил!
– Что вы видите, глядя в иллюминатор вертолета санавиации?
– Свою Родину, на которой живет моя семья и на которой я строю дом. Надеюсь, на следующий год я встречу уже в нем свой сорок пятый день рождения.
– Кто, кроме вас, будет в нем жить?
– Жена Яна, она трудится на госслужбе, тринадцатилетняя дочь Надежда и сыновья – шестнадцатилетний Данила и семилетний Миша.
– Ханты-Мансийск: на ваш взгляд, что в нем есть хорошего?
– Да мне все здесь нравится! На моих глазах он из месяца в месяц хорошел и благоустраивался, превращаясь в «конфетку»!
– И что, неужели в нем нет ничего, вас огорчающего?
– Сейчас подумаю… А-а-а, в строительных магазинах не нашлось нужных креплений для утеплителя, так пришлось везти из другого города…
Из сообщений СМИ: «Анастасия Попова из Березовского района поступила в Окружную клиническую больницу беременная с крайне тяжелой коронавирусной инфекцией. По жизненным показаниям врачи сделали кесарево сечение, ребенка забрала мама пациентки. Долгое время врачи боролись за жизнь женщины, длительное время она была на ИВЛ и ЭКМО, в общей сложности провела в больнице шесть месяцев, четыре из них – в реанимации. Анастасия Попова считает Дениса Хохрева своим главным спасителем, а ведущие эксперты страны называли этот случай «национальным рекордом».
Андрей Рябов