Как священник из Башкирии стал активным популяризатором паллиативной помощи

Врач, спасатель, священник, возродивший храм в селе под Уфой и ставший его настоятелем, пациент, вставший на ноги после двух инсультов и не сдавшийся, узнав о своем неизлечимом заболевании, - это все о Сергее Бакланове. Коллеги по городскому аварийно-спасательном отряду называли его или Юрьич, или "батек-супермен": врач-спасатель Сергей Бакланов был и водолазом, и верхолазом. А прихожане и сотни опекаемых им жителей Башкирии почтительно именуют отцом Сергием.

Лиха беда начало

Когда он появился на открытии первого в республике Уфимского хосписа, то к нему кинулись десятки людей - просто поздороваться. Отец Сергий - один из тех, кто принял активное участие в создании хосписа и повлиял на общественное мнение относительно помощи безнадежно больным пациентам. Ведь в обществе до сих пор бытует мнение, что помогать надо тем, кто может выздороветь, а не тем, кому остались считанные месяцы. Он же утверждает: вылечить всех невозможно, но сопровождать необходимо до последнего.

И вот парадокс: после открытия хосписа, когда сомнения в "правильности милосердия" у оппонентов отпали, отец Сергий отражает новые нападки: ну что такое 60 коек на всю республику? Мало.

- Конечно, этого мало, но ведь с чего-то надо начинать, - отвечает отец Сергий. - Да и стационар - это не весь хоспис. Здесь развивают и выездную практику - работает шесть бригад. Большую часть пациентов не нужно госпитализировать, ими можно и нужно заниматься дома, потому что паллиативная помощь должна охватывать и пациента, и его близких.

То, что сострадание - это не вместе плакать, а совсем другое, он понял на собственном примере.

- Когда лежал парализованный, а в голове стучало "хочу жить", моя жена, которая несанкционированно проникала в реанимацию каждое утро, всегда улыбалась и постоянно шутила: "Решил отдохнуть, бездельник?" и все в таком духе. Потом уже дети рассказали, что дома она молилась и плакала. Если мы хотим помочь близкому человеку, даже зная, что он скоро уйдет, надо подбодрить, пошутить, порой вопреки его сопротивлению, - уверен он.

Активным популяризатором паллиативной помощи настоятель Серафимо-Саровского храма в селе Русский Юрмаш стал, на первый взгляд, случайно.

- Как-то перед Новым годом в епархию принесли письмо из онкогематологического отделения детской республиканской больницы. Восьмилетний Рома, который не верил в Деда Мороза, написал письмо Богу. Мне поручили встретиться с ним, - рассказал отец Сергий. - Незадолго до этого я видел репортаж об этом отделении. К тому времени у меня уже был большой опыт в медицине - я начинал в 14 лет санитаром. Но при виде страдающих лиц малышей подумал, что не смог бы с ними работать. И тут мне поручают туда идти. На самом деле ты не знаешь, что можешь, пока не попробуешь.

Он не только посетил это отделение, но и начал служить там каждую неделю, а затем и в паллиативном отделении республиканского онкодиспансера.

Это не служение, как в церкви, куда люди приходят сами, а налаживание контакта с безнадежными больными, которые порой избегают любого общения, а если заговорят, то выливают весь гнев и обиду. Как с ними говорить, с чего начинать?

- Слова приходят сами. Заготовленных шаблонов нет и не может быть. Любой разговор можно перевести в спокойный диалог, но не оспаривая, не осуждая, без назидания. В этом мне помогает богатейший опыт врача-спасателя. Почему-то именно в нашу смену, а их в отряде было четыре, поступали вызовы, связанные с попытками суицида. После 34 случаев я уже перестал вести им счет. Каких только ситуаций не было, но всегда удавалось помочь.

Триггеры, с которых может начаться разговор, могут быть любыми. Например, однажды очень замкнутую пациентку буквально прорвало, когда я предложил принести ей крестик, узнав, что она православная. Рассказала, что и мама у нее умерла от рака, и с работы ее уволили, да так напористо, с таким негативом, что все, кто мог ходить, из палаты вышли. Но человек не может бесконечно говорить, когда-то остановится. Тут и можно вмешаться в монолог, чтобы перевести беседу в позитивное русло.

В конце концов она попросила принести крестик и затем всегда приходила на службы. Ее прогноз был месяцев восемь, но прожила она семь лет. В этом чуде около 40% чистой медицины, а остальное - душевное и духовное. Важно принять свое состояние, потому что отрицать, сопротивляться значит гробить себя.

Когда я начал проводить службы в больнице, несколько месяцев думал, что не справлюсь. И вроде бы пришел в родную медицину, но столкнулся с тем, где предыдущий врачебный опыт не работает. Когда много общаешься с пациентами и их родными, то волей-неволей сближаешься. К моменту их ухода мы уже больше чем родные. Это очень тяжело, сердце рвется на куски. Когда я спросил заведующую паллиативным отделением онкодиспансера Любовь Николаевну Кудряшову, как облегчить эту боль, она посмотрела на меня сочувственно и сказала: "Никак". И добавила: "Нам придется умирать с каждым". И тогда я понял: легче не будет.

Просите и дано вам будет

Поворотным моментом в жизни отца Сергия стал уход его крестной - девочки Поли. Недавний детдомовский ежик, дважды удочеренная девочка превратилась в девочку-улыбку.

- Когда она находилась в отделении, старалась, чтобы никто не унывал, разговаривала, заряжала оптимизмом, - вспоминает священник. - Когда Поля умерла, я как врач по ее лицу понял, что она мучилась от удушья. Ее нечем было обезболить. Вернувшись с похорон из Белебея, я написал обращение к властям республики о необходимости паллиативной помощи. В то время ее просто не было, как и волонтерства в том виде, как сейчас. Как отклик на это обращение стали появляться паллиативные койки в больницах, был назначен главный внештатный специалист минздрава по паллиативной помощи.

Но вскоре сменилось руководство республики, и было опасение, что развитие паллиативной помощи остановится. Тогда мой отец - бывший директор 40-го завода и председатель Совета предпринимателей Уфы - сказал мне, что знаком с и.о. главы Радием Хабировым и посоветовал обратиться к нему: "Он поможет".

Готовя обращение на портал "Открытого правительства", я случайно увидел в соцсети Нюту Федермессер и решил спросить, как лучше написать - она замечательно умеет формулировать. Узнав, о чем обращение, Нюта вдруг сказала, что сама приедет в Уфу.

Что было дальше, знают сегодня все. На встрече главы РБ Радия Хабирова с Анной Федермессер в августе 2019 года было принято решение о строительстве Уфимского хосписа. И почти через четыре года он уже принял первых подопечных.

Двигаться дальше

- Если паровоз стоит, то я буду стараться столкнуть его, пока он не сдвинется, а когда он уже поехал, то зачем толкать дальше? Уже налажено служение в больницах священников, в том числе мусульманских, развивается движение сестер милосердия. Встревать, когда люди уже переняли эстафету, нет смысла. Буду помогать, делиться своим опытом, особенно с волонтерами, - говорит отец Сергий, который вынашивает новые планы, касающиеся реабилитации вернувшихся с СВО бойцов.

- Это большое количество людей трудоспособного возраста, - говорит он. - Возможность восстановиться есть у каждого. Еще недавно все упиралось в понятие "реабилитационный резерв". Считалось, что если его процентов 15, то смысла нет. Сейчас уже так не говорят. Сколько бы ни оставалось, ты попробуй. И удивишься, сколько еще есть. Потому что реабилитация включает в себя, помимо физической и спортивной, еще и духовную составляющую.

Госпитальная медицина занимается лечением, после которого надо включать хоть какой-то курс реабилитации. Платная медицина уже это подхватила, но почему молчит официальная? Во многих фитнесс-центрах есть оборудование для кинезиотерапии. Можно же договориться, чтобы в каком-то объеме использовать его по ОМС. Для реабилитации много и других возможностей. Нужно только их увидеть и использовать во благо.

В тему

- Что для меня жизнь? Это экзамен. Я не знаю и даже не предполагаю, что будет сегодня или завтра. Не раз случалось, когда надо было предпринимать какие-то действия, чтобы сохранялись человеческие жизни. Сколько - не считал, - резюмирует отец Сергий.