О школе, любви и памяти рода

При этом творческая биография Татьяны Жирковой складывается достаточно благополучно: она входит в литературные объединения Петербурга, участвует в литературных конференциях и регулярно публикуется. Рассказы Татьяны Жирковой печатались в альманахах "Молодой Ленинград", журналах "Полярная Звезда", "Костер", "Чиж и еж", "Пионер", литературном журнале Союза писателей Москвы "Кольцо А". Также у автора вышла в 2010-х книжка малой прозы "Угол". А в 2022-м Жиркова выпустила сборник рассказов "Светлячок", предмет нашего разговора. В нем 10 "самостоятельных" рассказов и один большой – или цикл рассказов о школе "Герасимов и другие". Сейчас писательница готовит более полное издание, куда войдут старые и совсем новые вещи. Татьяна Жиркова. Фото из личного архива. "Герасимов и другие" ранее был напечатан в легендарном детском журнале "Костер" и удостоился рецензии кандидата филологических наук С.В. Максимовой в ежеквартальном издании "Вестник детской литературы", выходящем при поддержке Санкт-Петербургского отделения Союза писателей России (выпуск 2 за 2011 год). Рецензия доброжелательная и "зрит в корень": "…здесь читатель не найдет захватывающих приключений, неожиданных чудес, фантастических превращений или детективного элемента. Тем не менее, рассказы, вошедшие в книгу, заслуживают внимания – в ровной повествовательной манере, без излишней эмоциональности, здесь говорится о простых вещах – добре, дружбе, помощи, поддержке, внимании к другим и честности". Подробно разбирая цикл "Герасимов и другие", Максимова отмечает умение автора писать о школе (где Жиркова работает, то есть проза является сплавом личного опыта и писательской фантазии). По мнению филолога, "ряд эпизодов из жизни школьников" объединяет то, что в них попадают герои и выходят из переделок "как правило, с достоинством, осознав или решив для себя что-то очень важное. Однако это не значит, что книга …дидактична и …скучна. Напротив, вся "педагогика" здесь скрыта и проявляется лишь в качестве результата личного выбора героя". С большой теплотой Максимова отзывается об образе заглавного героя Герасимова: "…обыкновенный мальчишка, …не имеет никаких явных талантов, к тому же физически слабый, к тому же троечник, к тому же подверженный влиянию других. Единственное, что его заметно отличает от многих других – умение дружить и по-доброму относиться к окружающим его людям". Это свойство Герасимова проявляется и в повседневной школьной жизни: Герасимов готов отдать свитер другу Сафронычу, у которого сперли куртку, объявить розыск этой самой куртки, заступиться за одноклассницу, обойденную призом после школьного концерта. Пожалуй, самая пронзительная история в цикле – "Гости". В ней читателю раскрывается, что "обыкновенный" Герасимов уже давно помогает одинокой старушке тёте Поле, у которой сын умер в блокаду, и её коту Ваське. Ваську потребовала убрать из коммуналки больная соседка тёти Поли. С тех пор кот обитает в подвале. Тётя Поля его кормит и моет, а Герасимов помогает ей в этом – находит кошака в подвале и приносит хозяйке, потому что у той уже нет сил ходить по лестницам. Раз он приглашает к старушке в гости школьного приятеля Сафронова – благодаря чему и мы узнаем об этой стороне жизни Герасимова. Школьник не хвастается своей "опекой", не выпячивает её. Он лишь серьезно поясняет, когда товарищи уходят из невеселого дома: "Без меня пропадут". Однокашник не находит, что ответить. Скорее всего, Сафронову еще предстоит долгий и трудный путь к такой зрелости. А в замыкающем рассказе цикла Герасимов даже задумывается о том, как найти нищей тёте Поле посильную работу – вести кружок вязания в их школе. Повествование обрывается на мысли ученика пойти к директору и попросить за бабушку, мы не знаем, удастся ли его предприятие, но вот в том, что Герасимов действительно поговорит с Гертрудой Петровной, нет сомнений. На протяжении восьми микрорассказов автор представляет его сердечным и цельным человеком, и ясно, что и дальше по жизни Герасимов пойдет со знаменем добра – если писательнице будет угодно поведать нам о приключениях подросшего мальчика. Может быть, это несколько сентиментально. Но сантименты дают рассказам движущую идейную силу. Максимова резюмирует: "Словом, все в книге обыкновенно – герои, ситуации, темы, но именно эта обыкновенность и делает рассказы Т.Жирковой заметным явлением в детской литературе". Лично мне импонирует детская речь в исполнении Жирковой. Часто писатели не могут с нею справиться, точно боясь перейти некую грань, и книжные ребята разговаривают как старички. Жиркова непосредственности не страшится, у неё дети выражаются так, как им и положено: "Нужна ей эта дохлая школа" , "У Сафронова есть комп, он и делал" (из цикла о Герасимове), "Шибкий телефон!" (из рассказа "Светлячок"), "Сегодня акция "Розы косатым". Хорошо косой горшки таскает!" (из рассказа "Косатая"). Фото из личного архива автора. Остальные рассказы из "Светлячка", будь они посвящены детям, взрослым или животным, несут черты "фирменного" авторского слога Жирковой: за трогательностью сюжетов кроется сочувствие к обыденной жизни людей, зоркость к мелочам, понимание человеческой психологии. Дети и подростки – основные действующие лица или фокальные герои историй. Вряд ли это случайность. Жиркова буквально исповедует Евангелие от Матфея: "Будьте как дети, ибо таковых есть Царствие Божие". Детская незамутненность взгляда и помыслов – сильное средство для создания художественной прозы. Это ярко проявляется в рассказе "Светлячок", давшем название сборнику. Мама семилетнего Владика устраивается посудомойкой в студенческий лагерь. Владик сутками напролет предоставлен себе, потому что днем мать работает, а вечером "пьет кислое вино с местными и орет песни под расстроенную гитару". Сердобольные студенты подкармливают и развлекают Владика, а девушка, попытавшаяся сделать робкое замечание мамаше, чтобы за сыном лучше смотрела, получает вульгарный отпор. И только сын не видит безобразного поведения родительницы и защищает её: "А мама уделяет внимание. …Она же на море меня взяла, купаться водит, вчера мороженое купила". Светлячки, которых собирает Владик вечерами, вспыхивают на страницах рассказа символами бескорыстной любви. Часто детям у Жирковой приходится сталкиваться с драмами любви между мужчиной и женщиной – и знакомство со страстями заставляет юных если не прозреть, то сделать шаг к пониманию бытия. Такова "Федина рука" – маленький рассказчик узнает судьбу пожилой Насти, в которой привык видеть едва ли не подружку. В свое время женщина пережила измену мужа и сама рассталась с ним: "Потому как родного счастья лишить, вдвое горше жить". Теперь образ мужа для нее воплотился в доме, который ставил супруг, тут везде "Федина рука". Уходя из дома, мальчик думает: "Вот бы мне такую руку". Его чувства пока смутны и неосознанны, но урок запечатлелся в сознании. Юная героиня истории "Я вижу астры" втянута в адюльтер близких ей людей – сестры, доброй заботливой докторши-соседки и ее мужа. Осознание запутанной ситуации приходит к ней через разгадывание случайно брошенной бабами на улице фразы, что врачу "рога наставили". В рассказе "Бабушка" умирающая бабка открывает внучке смысл человеческой жизни: "Ах, главное – нужной быть, хоть одному человеку, хоть кошке" . В "Тульском самоваре" же детей нет, но есть красивая история упущенной и невозвратной любви. Не менее драматичны рассказы, главные герои которых вовсе не люди – "Краб" и "Персик". Морское приключение Вити и папы, безуспешно старавшихся "одомашнить" краба, вызвало у меня ассоциацию с похожей линией в романе Юрия Домбровского "Факультет ненужных вещей". Советский прозаик метафору плененного, но не сдавшегося краба экстраполировал на судьбу несправедливо осужденного Зыбина и на все государство в дни Большого террора. Витя у Жирковой делает вывод, меньший по масштабу, но не по значимости: он постигает самоценность каждого живого существа в мире, и недаром в финале плывущий в море отец кажется ему похожим на краба. А история "Персик" о вывезенном на зиму на дачу коте (хозяева лицемерят, они решили избавиться от Персика) вызывает слезы. Автор проникает в психологию животного и наделяет его людскими чувствами и мыслями: погибая от холода и голода, тот представляет, "как от станции к нему пробирается Сережа…" . Возможно, фелинологи нашли бы тут неточности; но художественный посыл звучит мощно и внятно. Особняком стоит в книге история времен Великой Отечественной войны "Мамин сухарь" с подзаголовком "Из папиных легенд": капитан Николай Петров, якут Тэллэй, сделал все возможное, чтобы спасти троих ребятишек, маму которых ранили. В рассказе органично сплетаются тяжелые военные будни и нечеловеческие испытания, не способные умертвить в душах сострадание и взаимовыручку, и память рода, сила предков, сохранившаяся в "мамином сухаре". Привезя малышей и их мать в больницу, капитан истово верит: "А может быть и выживет… может быть…" . Это рассказ о преемственности поколений и о том, как важна для человека причастность к роду. Вообще, чувство рода проявляется во всей прозе автора. Не зря ей так мила тема семьи. С нею Жиркова попадает в тренд наших дней – и заявляет о себе, как об умелом прозаике с собственным голосом.