Ведущий архитектор архитектурного бюро «Дружба», специалист по городским и детским пространствам Анна Герасимова в программе «Выход в город» на радиостанции «Говорит Москва». Выпуск от 27 октября 2023 года.

«Выход в город». 27.10.2023 Ведущие Марина Александрова, Анна Соловьёва М.АЛЕКСАНДРОВА: 13 часов 6 минут в Москве. Всем доброго дня. В студии Анна Соловьёва. А.СОЛОВЬЁВА: Марина Александрова. М.АЛЕКСАНДРОВА: С вами программа «Выход в город». Напомним, что этот выпуск подготовлен совместно с программой мэра Москвы «Мой район». В Москве чуть больше миллиона 300 детей возрастом до семи лет и почти полтора миллиона от семи до 17 лет. Так что поговорим сегодня о том, каким должен стать город, чтобы быть удобным и комфортным для детей. А.СОЛОВЬЁВА: И для их родителей. М.АЛЕКСАНДРОВА: Да, конечно. И наш собеседник — Анна Герасимова, ведущий архитектор архитектурного бюро «Дружба», специалист по городским и детским пространствам. В этом архитектурном бюро всерьёз задумались о том, какими должны быть городские пространства для детей, и разработали программу «Город для детей». Анна, здравствуйте. А.ГЕРАСИМОВА: Добрый день. М.АЛЕКСАНДРОВА: Я напомню наши координаты, если у вас есть вопросы, можно написать нам SMS-сообщение +7-925-88-88-948, Telegram govoritmskbot. Анна, бюро «Дружба» занимается разработкой городских и детских пространств. А насколько мегаполис, в частности, Москва, вообще удобен, комфортен для ребёнка сегодня? А.ГЕРАСИМОВА: В Москве, безусловно, произошёл большой скачок в этом плане. Один из показателей дружелюбной среды — это связано с пространством, когда ты можешь комфортно, безопасно, интересно преодолеть достаточно большой отрезок пути, маршрут от Нескучного сада через парк Горького, Крымской набережной, Третьяковки, ГЭС. Это пример среды, повёрнутой лицом к человеку. Пешее движение в неком зелёном каркасе, которое приводит тебя к различным событиям. Здесь абсолютно каждый может найти себе занятие по интересам, местечко, или же это мама с ребёнком, или пожилые родители. Большое разнообразие всего, что позволяет интересно провести время. А.СОЛОВЬЁВА: Анна, знаете, какой у меня возник вопрос? Я просто помню, что лет 15-16 назад вот этого ничего не было. Вообще ничего. Как вообще возникла вот эта идея? То есть Москва как бы полностью трансформировалась в этом плане, в плане среды именно. М.АЛЕКСАНДРОВА: Удобства. А.СОЛОВЬЁВА: Да, среды для людей. Для детей, вот я помню, даже первая декада, 2000 год, мы все можем вспомнить, как выглядели детские площадки — это же просто кошмар был какой-то, ну правда. Это был кошмар для детей, это был кошмар, разумеется, для родителей. Это был ещё кошмар для тех, у кого рождались дети, они просто с коляской не могли даже, вспомните, нигде пройти. Когда вот это всё началось? С чего это началось? Как вот, сели и решили всё-таки город изменить полностью? А.ГЕРАСИМОВА: Да, безусловно, это большая работа архитекторов и психологов. Потому что была проведена большая работа. Заметили, что дети в основном сейчас сидят дома или, наоборот, ходят в какие-то специальные места. Раньше у нас было больше свободы, мы больше экспериментировали, больше рисковали, у нас была возможность автономно посещать школы, и среда городская была для этого приспособлена. Сейчас же этого всего нет. Соответственно, если страдают дети, то и родители. Родители, конечно же, хотят, чтобы их ребёнок был самостоятельный, чтобы у него была своя компания, чтобы он не боялся рисковать, экспериментировать. Сейчас зачастую они начинают отдавать своих детей в специальные места, где они разговаривают с другими детьми. М.АЛЕКСАНДРОВА: Учились чтобы общаться. А.ГЕРАСИМОВА: Да. Занимаются спортом, пересыпают какие-то сыпучие покрытия. По факту это специальные места, это заменители естественной среды. И происходит сбой в формировании ребёнка, мироощущения. Поэтому совместно с логопедами, детскими специалистами была разработана программа, и хорошо, что город нас поддерживает. А.СОЛОВЬЁВА: Меня ещё интересует, как пришли к тому, чтобы делать… Сейчас площадки же просто обалденные реально, они очень крутые. Они экологичные, они красивые. М.АЛЕКСАНДРОВА: Безопасные. А.СОЛОВЬЁВА: Там гигантское количество различных приспособлений, тренажёров, каких только горок нет. Вот как вообще происходит разработка этого всего, вот здесь будет такая площадка, здесь такая? То есть интересен сам процесс. А.ГЕРАСИМОВА: Да, мы в бюро «Дружба» синтезировали все наши знания, что это за среда, в которой ребёнку комфортно, и безопасно, и интересно. Совместно с институтом МГПУ, который давно уже занимается изучением человека в городе, сформировали основные требования, что это за среда, в которой ребёнку здорово и интересно. Объединили это в наши методички, которые можно бесплатно скачать на нашем сайте. У нас есть основные принципы разработки детских площадок. Они как раз таки позволяют создавать эти целые миры, созвучные, интересные ребёнку, о которых вы говорите. Этих принципов несколько, такие как игровая ценность, идеальная площадка, та, которую ребёнок может создавать своими руками, изменять её, адаптировать под какие-то свои разные игры, ежедневную поездку. Такая площадка никогда не надоест, он будет открывать её для себя снова и снова. М.АЛЕКСАНДРОВА: Сейчас вообще в урбанистике часто используется выражение «дружелюбный к детям», child friendly, если говорить по-английски. Вот что включает в себя понятие дружелюбности города к детям, когда мы об этом говорим? О чём вообще речь идёт? А.ГЕРАСИМОВА: Да, как раз я уже говорила, что мы вместе с МГПУ разработали серию методичек и в одной из них, которая называется «Дворы, переулки и весь мир», мы рассказываем о том, что город должен быть постоянно в контакте и диалоге с ребёнком. Если ему комфортно и интересно, то родителям тоже, допустим, не нужно придумывать тысячу причин, чтобы дойти до магазина или же кафе, не надо будет его одёргивать постоянно около дороги. Это решение таких бытовых задач, с которыми мы сталкиваемся каждый день. А.СОЛОВЬЁВА: Когда мы говорим о том, что город должен повернуться к детям, стать для них комфортным, мы имеем в виду какие-то локальные пространства, детские площадки или вообще всю городскую среду? А.ГЕРАСИМОВА: Наша любимая фраза в бюро - это то, что «ребёнок не перестаёт быть ребёнком, когда покидает пространство детской площадки, детского садика или же школы, он всегда остаётся ребёнком, всегда ведёт себя как ребёнок». И это нормально. Поэтому мы стараемся создавать эти условия везде, не только на каких-то локальных точках. М.АЛЕКСАНДРОВА: Нужно ли вообще адаптировать город под детей, то, про что вы говорите? А.ГЕРАСИМОВА: Да, конечно. М.АЛЕКСАНДРОВА: Насколько это вообще необходимо? На что это влияет? А.ГЕРАСИМОВА: Необходимо. Во-первых, это влияет как с помощью графики на асфальте, так и при планировании микрорайона. М.АЛЕКСАНДРОВА: Что за графика на асфальте? А.ГЕРАСИМОВА: Это как раз те самые маяки, это те самые подсказки, которые ведут ребёнка везде, где ему нужно идти, где остановиться, должны быть такие. Эта может быть безопасность выражена с помощью осветительных приборов, может, это мурал на асфальте, супердизайнерская графика, которая одновременно и украшает город, и подсказывает, ведёт его. Он запомнит, что именно в этом месте нужно переходить дорогу, зафиксирует себе это. А.СОЛОВЬЁВА: Надо ли вообще адаптировать город под детей? М.АЛЕКСАНДРОВА: Про концепцию как раз чуть более подробнее. А.СОЛОВЬЁВА: Да. Допустим, ваше же бюро, насколько я понимаю, разработало концепцию «Город для детей» как раз. А.ГЕРАСИМОВА: Да, как раз таки эта концепция, мы её изложили в нашей методичке «Дворы, переулки и весь мир». Я уже начала говорить о том, что это может быть как на стадии графики, на уровне графики, так и при планировании микрорайона, мы сразу же можем запланировать такие сюжеты, концепции сценария, чтобы у ребёнка была большая автономность. Допустим, посещение школы. Это какие-то безопасные пути в зелёном каркасе, ребёнок его знает, ему радостно от того, что родители ему доверяют, возлагают на него ответственность. Те самые осветительные приборы, графика и дополнительные познавательные элементы помогают ему чувствовать себя безопасно и комфортно. М.АЛЕКСАНДРОВА: Помимо концепции, вы можете перечислить основные позиции вашей программы «Город для детей»? А.ГЕРАСИМОВА: Про безопасность и автономность я уже рассказала. Также наша задача — проектировать детские пространства таким образом, чтобы ребёнок был в контакте с природой: жукарии, всевозможные сады, огороды, сады ароматных трав, природные покрытия. М.АЛЕКСАНДРОВА: А как вы выбираете, кстати, жуков, какие-то, может быть, растения, какие цветы должны быть? Какие-то тесты проводите, с кем-то консультируетесь? Поподробнее расскажите. А.ГЕРАСИМОВА: Да, у нас есть озеленители, с которыми мы вместе обсуждаем концепцию, идентичность места, сценарии. М.АЛЕКСАНДРОВА: Бывает, например, что на юге Москвы у нас, например, один жук, а вот на севере — другой? А.ГЕРАСИМОВА: Конечно. Конечно. М.АЛЕКСАНДРОВА: С чем это связано? Жук, например, который живёт на юге, не поедет на север, ему там не нравится? Почему это происходит? А.ГЕРАСИМОВА: Такие моменты я вам, конечно, не скажу, но на уровне растений везде есть своя специфика, свои климатические условия и характеристики, и мы работаем в этой парадигме. А.СОЛОВЬЁВА: Если вернуться к детским площадкам, их сейчас в городе очень много и они все разные. Они разные абсолютно. Мне кажется, даже в каждом дворе уже какая-то своя площадка, в каждом парке они разные абсолютно. Какой должна быть детская площадка вообще в принципе? И что там должно быть обязательно? А.ГЕРАСИМОВА: Принципы проектирования детских площадок, разработанные бюро «Дружба», позволяет создавать целые миры, созвучные и интересные ребёнку. Они должны насыщенными быть возможностями для полноценного развития, для всевозможных, разнообразных игр. И первый принцип — это игровая ценность, вот как я сказала, что ребёнок должен иметь возможность адаптировать её под себя. Также разнообразие. Мы учитываем то, что это место как для тихих игр, так и для шумных, для детей разных возрастов, с разными интересами. Очень интересный принцип - это пространства-сюрпризы, где особенный мир складывается как в театре, одно светлое пространство сменяет тихие заросшие уголки или же это пещеры с трубами. Также безопасность, автономность, конечно же, безопасность и риск определённый, конечно же, должны быть. А.СОЛОВЬЁВА: Анна, если говорить о безопасности, автономности, при разработке детских площадок учитывается же климат наш. Сейчас снег выпал. Как-то архитекторы это учитывают? М.АЛЕКСАНДРОВА: Что должно быть зимой, летом, когда у нас смена сезонов происходит? А.ГЕРАСИМОВА: Да, у нас обычно закладываются в проекте летние сценарии, зимние сценарии, мы анализируем, что может не использоваться зимой, тогда мы предлагаем как раз элементы, которые присутствуют только в это время года. М.АЛЕКСАНДРОВА: Расскажите поподробнее о них? А.ГЕРАСИМОВА: Это, конечно же, горки всевозможные, места для инсталляций из снега или изо льда, возможность проведения ярмарок с обустройством очагов, где можно погреться. М.АЛЕКСАНДРОВА: А есть какие-то универсальные, может быть, постройки или какие-то... не домики, не знаю, как это назвать, какие-то покрытия, которые дети могут использовать и зимой, и летом? А.ГЕРАСИМОВА: В принципе, мы стараемся так, чтобы все МАФы использовались и летом, и зимой. Батуты иногда, да, бывают свои особенности с приходом времени года. А.СОЛОВЬЁВА: Батуты — это вот эти круглые штучки... М.АЛЕКСАНДРОВА: Их некоторые взрослые почему-то любят. А.СОЛОВЬЁВА: Не некоторые, а очень многие любят. Если заходят на детскую площадку, обязательно все тоже должны попрыгать на этих батутах. Кстати, я вам хочу сказать по поводу взрослых и детей, что даже горки любят взрослые. Вот это я заметила. М.АЛЕКСАНДРОВА: Вы видели такие случаи, когда взрослые осваивают детские горки, например? А.ГЕРАСИМОВА: Да, это как раз таки наша любимая тоже из тем. Работая над детскими пространствами, мы осознали, что вообще детские площадки нужны, должна быть среда, которая одинаково интересна для детей и взрослых, должен быть совместный контакт, совместная игра. То есть не должно быть родителей, скучающих по телефону по периметру площадки. А.СОЛОВЬЁВА: Я, кстати, заметила ещё такую особенность, что сейчас детские площадки, чисто детские, стали граничить с зонами для воркаута. Как раз, например, взрослые могут пойти позаниматься на тренажёрах, а дети — поиграть. А.ГЕРАСИМОВА: Нет, мы как раз ограничиваем детские пространства, чтобы ребёнок видел, где заканчивается детский мир, где начинается взрослый. Ни в коем случае такие зоны подростковые не должны находиться рядом, потому что они вообще себя не ассоциируют с детьми. Вот их и спортивные зоны мы обычно разделяем. А.СОЛОВЬЁВА: Я не к тому, что они вместе. Они, конечно, разграничены, но просто они неподалёку находятся друг от друга. А.ГЕРАСИМОВА: Да. М.АЛЕКСАНДРОВА: Вообще, на ваш взгляд, какую задачу должна выполнять детская площадка, давать, например, физическую нагрузку ребёнку, может быть, стать средой общения, может быть, фантазию какую-то разбудить для совместных игр? А.ГЕРАСИМОВА: Детская площадка - это не только набор спортивных тренажёров или развлечений, который быстро может надоесть. Это целый мир, арт-объект. И также, что немаловажно, продуманная среда компенсирует недостаток сенсорного опыта и двигательной активности. То, что родители сейчас зачастую вынуждены додавать в кабинетах специалистов, ребёнок может получить каждый день, просто гуляя на своей площадке. А.СОЛОВЬЁВА: Анна, скажите, пожалуйста, что обязательно должно быть на детской площадке? Вот песочница. Вот какие-то базовые элементы, которые есть везде. М.АЛЕКСАНДРОВА: Топ-10. А.СОЛОВЬЁВА: Назовите, пожалуйста, какие должны быть всегда. А.ГЕРАСИМОВА: Просто мы разъединяем две группы — это малыши и дети постарше, у них разные потребности, разные интересы. В то время, как малыши познают мир тем, что перебирают камни, песок — это, конечно же, песочница, также они начинают делать свои первые шаги — это тренажёры для ходьбы, которые «Дружба» разрабатывает и внедряет сейчас. А уже дети постарше, конечно, у них уже период общения, двигательная активность, и там все эти наши любимые лазательные горки. А.СОЛОВЬЁВА: Используются ли цифровые технологии на детских площадках и при организации этих пространств? А.ГЕРАСИМОВА: Да. Два года назад мы выиграли международный конкурс, это разработка школы «Летово». И спешим похвастаться, его выиграли вместе с голландским бюро, и там как раз такая цифровая начинка присутствует вместе с созданием ландшафтного оазиса, трансформируемого конструктора. Мы предложили digital-слой, с помощью которого пространство двора становится третьим учебником. Но необходимо, чтобы у педагога был набор опций, чтобы он соединял этот слой вместе с текущим уроком, текущей повесткой. Например, если на уроке проходят синонимы, учитель может проецировать на валуны, допустим, условно, скала, камень. Это всё в ненавязчивой форме, в естественной среде, дети как сюрпризы это находят, гуляя, и так материал очень хорошо впитывается. И если мы говорим об организации, когда мы разрабатывали оборудование нейро, в специальных центрах как раз таки учёные, специалисты по работе с детьми снимали показания с того, как работает мозг. Именно так мы узнали, какие движения как влияют на развитие мозга ребёнка. И, как в любой среде, конечно же, без цифровых технологий сейчас никуда. М.АЛЕКСАНДРОВА: То есть эта школа «Летово», она в Раменках, я так понимаю. А.СОЛОВЬЁВА: Это уже реализованный проект? А.ГЕРАСИМОВА: Нет. Мы выиграли конкурс, но дальше последовали некоторые события, и голландское бюро перестало сотрудничать. А.СОЛОВЬЁВА: Да, понятно. Я вижу, кстати, перед глазами как раз этот проект. Очень крутой проект на самом деле. А.ГЕРАСИМОВА: От бюро «Дружба»? А.СОЛОВЬЁВА: Ну да. То, что я вижу, центр «Летово». А.ГЕРАСИМОВА: Спасибо большое. А.СОЛОВЬЁВА: Он будет реализован или всё? А.ГЕРАСИМОВА: Нет, насколько я знаю, там уже проводятся какие-то другие проектные работы. Поскольку этот проект у нас именно совместно с голландским бюро. А.СОЛОВЬЁВА: Это только совместно, и вы не можете в одиночку реализовать. М.АЛЕКСАНДРОВА: А как вообще детские площадки проверяются на безопасность? А.ГЕРАСИМОВА: Это наша база. Существуют нормы и правила, опираясь на которые, мы проектируем. Если площадка вдруг состоит из нетиповых МАФ, то приезжает сертифицирующая комиссия, у них есть набор оборудования, имитирующего детские пальчики, руки, ноги, которые просовывают в разные отверстия, тем самым имитируя поведение ребёнка. Также есть специальный мешок, который они кидают с проектируемой высоты. И, конечно же, каждая фабрика, с которой мы сотрудничаем, сертифицирует своё оборудование, каждому присвоен свой номер. А.СОЛОВЬЁВА: А есть люди какие-то, которые на себе это всё тестируют, специальные люди? А.ГЕРАСИМОВА: Ну вот. Они входят в состав сертифицирующей организации. А.СОЛОВЬЁВА: То есть они сами поднимаются на эти горки, спускаются. То есть они каждый элемент, собственно, тестируют на себе. А.ГЕРАСИМОВА: Очень, да, захватывающе. А.СОЛОВЬЁВА: Кстати, неплохая работа. М.АЛЕКСАНДРОВА: Да. А часто бывает, что, например, горка не нравится или вы понимаете, что она не будет пользоваться успехом, а вы уже придумали горку, и приходиться что-то менять. А.ГЕРАСИМОВА: Да. Как я говорила, мы пытаемся создавать целый микромир. И ребёнок зачастую гордится... Вот недавно, вчера буквально, мы получили новость, наша новая площадка под Санкт-Петербургом, туда мамы приходят из другого конца микрорайона. Потому что, да, мы пытаемся продумать интересные сценарии. А.СОЛОВЬЁВА: Сейчас всё больше детских площадок с тренажёрами, не только в Москве, а везде это понимают, такая тенденция общая. Как вы к этому относитесь? А.ГЕРАСИМОВА: Мы совместно с логопедами, педиатрами и детскими психологами всячески это пропагандируем. Самая необъятая часть — это малышовая группа. Мы исправляем это в наших проектах. И как раз таки сейчас в парке «Янино» реализован такой тренажёр для ходьбы. В Москве это West Garden, тренажёр преодоления холма, пятью разными способами забраться, спуститься, текстурными элементами, мозаикой. Всё это развивает вестибулярную систему, тактильную. Также, когда отсутствует очевидный образ, это позволяет детям подключать фантазию, развивает их. А.СОЛОВЬЁВА: Как соединить на одной игровой площадке интересы детей разного возраста? А.ГЕРАСИМОВА: Маме, пришедшей на площадку с двухлеткой и шестилеткой, конечно же, очень важно следить за малышом, но при этом иметь в поле зрения шестилетку. Мы разъединяем эти зоны, поскольку у детей интересы разные и не стоит их пересекать, но принципиально не разносим в разные концы двора. Как я говорила, малыши, у них одни интересы, ковыряние в песке, и кроме мамы им никто не нужен, а у детей постарше уже начинаются ролевые игры, они бегают, кричат, играют в зомби-апокалипсис. М.АЛЕКСАНДРОВА: Анна, в рамках программы «Соучаствующего проектирования» и программы «Мой район» вы разрабатывали пространства и площадки для детей в Москве. Расскажите об этом опыте. Где это было и каким был вообще этот проект? А.ГЕРАСИМОВА: Мы участвовали в пилотном проекте программы «Мой район» о проектировании дворовых территорий вместе с сообществом, жителями по принципу соучаствующего проектирования. Это была территория на Норильской улице. Проект начался непосредственно «Соучаствующего проектирования» и ничто не предвещало ковида. А.СОЛОВЬЁВА: Это да. А.ГЕРАСИМОВА: Мы всегда действуем исключительно по методичке и знаем, как работать с сообществом. Это азбука, которая досталась нам от нашего любимого Генри Санофф. Как обычно, когда ты приходишь с соучастием, жители говорят, что им ничего не нужно, у них и так всё хорошо. И первая встреча, как раз мы успели её до закрытия провести, онлайн, собрали информацию, собрали мнения, какие-то материалы, и последующие две встречи, к сожалению, у нас уже проходили в офлайне. Конечно же, это повлияло. А.СОЛОВЬЁВА: Я думаю, наоборот, в офлайне, а потом в онлайне. А.ГЕРАСИМОВА: Да. В онлайне, да, простите. Конечно же, это повлияло на процесс. Потому что соучастие — это живой контакт. А.СОЛОВЬЁВА: Живое, да, там всё-таки надо собираться всем. М.АЛЕКСАНДРОВА: И высказывать своё мнение. А.СОЛОВЬЁВА: И обсуждать конкретно. М.АЛЕКСАНДРОВА: Свои идеи какие-то предлагать. А.СОЛОВЬЁВА: Что чаще люди просили? А.ГЕРАСИМОВА: А вот это как раз зависит от места. Жители именно этого района очень гордились своими деревьями, гордились тишиной… М.АЛЕКСАНДРОВА: А вот ещё чем они гордились, давайте мы узнаем сразу после выпуска новостей. У нас в гостях Анна Герасимова, ведущий архитектор архитектурного бюро «Дружба». В студии Анна Соловьёва. А.СОЛОВЬЁВА: Марина Александрова. НОВОСТИ М.АЛЕКСАНДРОВА: Программа «Выход в город». Я напомню, что этот выпуск подготовлен совместно с программой мэра Москвы «Мой район». Мы сегодня обсуждаем детские площадки, какими они должны быть, чтобы нашим детям было удобно и комфортно. У нас в гостях собеседник Анна Герасимова, ведущий архитектор архитектурного бюро «Дружба», специалист по городским и детским пространствам. В этом как раз архитектурном бюро всерьёз задумались о том, каким должно быть городское пространство для детей, и разработали специальную программу «Город для детей». Я напомню наши координаты: SMS-портал +7-925-88-88-948, Telegram govoritmskbot. Если у вас есть какие-то вопросы, связанные с детскими площадками, может быть, вы хотите что-то добавить, что-то улучшить или, наоборот, похвалить, пишите, пожалуйста, и рассказывайте об этом. Анна, как вы считаете, как можно привлечь к соучаствующему проектированию жителей и вообще нужно ли привлекать их для планирования детского пространства? Вот вы как раз рассказывали, что вы проводили опросы, у всех были разные советы, разные пожелания. Вообще, были ли эти советы полезными? Что, к примеру, предложили дети, когда вы работали над проектом в рамках программы «Мой район» на Норильской улице? А.ГЕРАСИМОВА: Да, обязательно необходимо привлекать жителей к проекту. Архитектор, он не просто творец, мы должны делать эту среду для детей. Никто, кроме горожанина, не знает лучше свою среду. И, привлекая людей на проектирование, мы даём им некие полномочия, мы рождаем в них ощущение своего, мы создаём из них сообщество. Делаем устойчивую модель существования этого пространства, которое впоследствии будет оправдано. Люди чувствуют это пространство, начинают присваивать его себе. Это совсем не то же самое, если бы мы спроектировали по каким-то своим желаниям. И самый минимум, который мы получаем, это техническое задание, конечно же, от тех людей, которые пользуются пространством. Мы точно будем знать, что мы вложили деньги в нужное, а не то, что мы сделали то, как нам казалось правильным. И в итоге потребности совпадают, формат совпадает. Поэтому именно в этом контексте и выгодна эта история. Привлечь жителей, как правило, очень сложно, есть сейчас большое недоверие в обществе, потому что у них есть негативный опыт. Поэтому необходимо постараться трубить во все трубы, к каждому лично обращаться, задействовать все соцсети. Мы создаём группы, любые источники информации дойдут. Про это всё очень хорошо, как я говорила уже, рассказал Генри Санофф, и эти методики надо непременно использовать. И успех будет только в этом случае. Нельзя идти на соучастие неподготовленным. Помимо физического привлечения на конкретные проекты людей, очень сильно влияет положительный опыт, рассказ, почему это важно, почему это работает, что только они смогут на это повлиять. Также надо обязательно привлекать детей. Это один из принципов работы с городом. Спрашивать, что им не хватает, чего бы они хотели изменить, вовлекать, развивать чувство субъективности, выращивать из них активных взрослых. У нас есть методичка, которая называется «Как спроектировать школьный двор совместно с детьми». И там, например, написано про этапы работ, про важные критерии соучастия. Надо заниматься максимально честно, убив в себе автора, как у жителей спрашивать, что вы хотите в своём дворе, так и у ребёнка. Как правило, они присваивают эмоцию конкретному пространству, что они чувствуют. Вместе мы ходим по городу, вокруг, собираем то, что нравится, подчёркиваем, где проблемы, какое чувство они при этом испытывают, анализируем, даже воплощаем в виде макета, наложив на это мнение психолога. Допустим, Павловская гимназия, ребёнок хотел вышку, чтобы прыгать как будто бы в бассейн. А.СОЛОВЬЁВА: Павловская гимназия, это по Новой Риге которая? А.ГЕРАСИМОВА: Да. Естественно, психолог не разрешила. М.АЛЕКСАНДРОВА: Родители, я думаю, тоже как то без энтузиазма, наверное, восприняли. А.ГЕРАСИМОВА: Да. Психологи, естественно, расшифровали, что это имеет в виду ребёнок. Также они могут придумывать образ, но архитекторы придумают функцию. А.СОЛОВЬЁВА: То есть с ребёнком надо общаться, по сути, «через переводчика». А.ГЕРАСИМОВА: Да, обязательно. Мы всегда работаем со специалистами. М.АЛЕКСАНДРОВА: То есть это какая-то у вас специальная целевая аудитория. То есть вы находите детей, которые живут в конкретном районе, вы набираете группу… А.СОЛОВЬЁВА: А мне кажется, извини, Марин, я тебя перебью, мне кажется, желания детей, как правило, унифицированы у какой-то возрастной группы. Нет? Я ошибаюсь? М.АЛЕКСАНДРОВА: Горки, песочницы какие-то. А.ГЕРАСИМОВА: Достаточно богатая фантазия. Отвечаю на первый вопрос. Если местное сообщество привлекает детей, если оно развито, то дети с удовольствием вовлекаются в этот проект, они начинают присваивать эту среду себе, уже считать это место своим: я поучаствовал. И это можно сделать как с помощью ремонта детской площадки, покраски или можно высаживать цветы, так и вместе с архитекторами. М.АЛЕКСАНДРОВА: Наш слушатель Соник пишет: «У нас на детской площадке в 1980-х было всё из железа и никто ничего не мог сломать». А.СОЛОВЬЁВА: Да, зато это железо могло вас сломать. М.АЛЕКСАНДРОВА: Сейчас у вас нет таких пожеланий, жители наши не хотят себе какие-нибудь горки из железа или что-то такое, ретро какие-нибудь, может быть, площадки? А.СОЛОВЬЁВА: Элементы. М.АЛЕКСАНДРОВА: Да, внести элементы ретро. А.ГЕРАСИМОВА: К счастью, если эта идентичность и место соответствуют, то мы с радостью спроектируем ретро-площадку. Но мне кажется, жители все чувствуют, что психологический комфорт у человека, который живёт в городе, у ребёнка связан с природными материалами. Поэтому мы стараемся металлические детали использовать там, где это необходимо, а в виде труб, горок использовать всё-таки… А.СОЛОВЬЁВА: Аня, долгое время город вообще не учитывал интересы подростков. Опять вот те времена, которые я упомянула в начале программы. Поэтому они привыкли сидеть на детских площадках, они там сидели на лавочках, базарили, кричали, музыку могли слушать. Они только раздражение вызывали у взрослых и других детей. Сейчас по программе «Мой район» в парках создаются пространства для занятий спортом, площадки для скейтов, их, кстати, довольно много уже в городе. Что ещё можно было бы добавить и какие подростковые локации, выполненные в рамках программы «Мой район», кажутся вам успешными? А.ГЕРАСИМОВА: Как известно, конечно же, наши подростки шумные, порой опасные для детей, неуклюжие, им просто необходимо, по мнению специалистов, давать своё место в городе, где им легально позволено быть. И мы совместно с МАШ провели серию воркшопов, где сами подростки обсудили для себя типологию мест, которых им не хватает в городе. Первое в этом списке — место для общения, они ищут себя, и, находясь в этом поиске, наша обязанность помогать им. А.СОЛОВЬЁВА: Как выглядит это место для общения? Что это такое? А.ГЕРАСИМОВА: Как правило, это насест. Также место для уединения. Подростки находятся в особо уязвимом возрасте, им порой просто необходимо закрыться от этого мира, уединиться, чтобы их оставили все в покое. Естественно, мы не делаем полностью закрытым во избежание всяких маргинальных действий. Это обычно полупрозрачная конструкция, где подросток может наблюдать за всеми, но его, в принципе, не видно оттуда. Также это возраст, когда дети должны, подростки, попробовать себя абсолютно в разных направлениях. И если мы им позволим записывать тик-токи, слушать сниппеты, паркурить, то это взрастит уверенность в них, и качественно другое поколение вырастет. Конечно же, мы все знаем, что подростки у нас модные, это самая модная часть нашего населения. И если мы спроектируем где-то актуальное, современное пространство, то они там будут обязательно. Если касаться спортивных площадок, которые мы посмотрели, которые были реализованы в рамках «Мой район», это всевозможные скейт-площадки с различными pump-треками, то они вполне закрывают двигательную потребность, занятия спортом. Также там можно приятно общаться, записывать те же самые тик-токи. М.АЛЕКСАНДРОВА: Плюс ещё футбольные площадки наверняка, баскетбольные, всё, что объединяет подростков, где они могут собираться в команды, играть, соревноваться. Мне тоже кажется, это в последнее время стало очень популярно. А.СОЛОВЬЁВА: Вот эти коробки, то, что мы называем коробками. М.АЛЕКСАНДРОВА: Коробки, да. А.СОЛОВЬЁВА: Вот эти коробки во дворах, сейчас их, кстати, довольно много стало, и они очень крутые на самом деле, эти коробки, потому что зимой там заливают каток, и они играют в хоккей или просто катаются на коньках, а летом они играют. Вот ещё важные элементы трансформации, как эту площадку можно трансформировать. Вы же тоже, наверное, такие проекты разрабатываете. А.ГЕРАСИМОВА: Да. Кстати, хотела поговорить, что, как правило, территория не позволяет создавать такие большие коробки, потому что там есть определённые нормативы по шуму от фасадов дворов. Сейчас очень модная, очень приятная тема — это маленькие, мини-футбольные такие клеточки, где и подростки могут заниматься спортом, и в то же время другое поколение не высказывает недовольства от шума, от таких звуков. А.СОЛОВЬЁВА: Я знаю и я их вижу, как бы много их уже в городе, вот эти площадки, они небольшие, но там можно поиграть в волейбол, там можно поиграть в баскетбол, там можно поиграть в мини-футбол. М.АЛЕКСАНДРОВА: В настольный теннис, например. А.СОЛОВЬЁВА: Ну настольный теннис отдельно, столы отдельно ставят для настольного тенниса. Как вообще происходит планирование пространства? Приезжаете в район и смотрите, ну, наверное, какое-то общение с жителями, оно же не всегда всё-таки происходит. А.ГЕРАСИМОВА: Да, соучастие не обязательно. А.СОЛОВЬЁВА: Вы как бы видите это пространство и понимаете, вот здесь мы столы для настольного тенниса поставим. М.АЛЕКСАНДРОВА: Может быть, шаблонные какие-то есть истории, когда вы понимаете, что здесь будет хорошо такая площадка, такая и такая, больше сюда ничего не поместится. Или, например, вот в этом районе хорошо будет баскетбольная площадка. А.ГЕРАСИМОВА: У нас сначала производится анализ места, его какие-то исторические аспекты, градостроительные, образ ЖК, его идея. И мы накладываем это на потребности жителей, какие именно возрастные категории проживают в данном районе, есть ли неподалёку спортивные площадки, спортивные хабы, детские плей-хабы. Возможно, эти теннисные столы и тренажёры уже в общем доступе на бульваре достаточно. Поэтому мы делаем акцент на какие-то детские пространства природные, если горок и каруселей уже хватает в районе. Исходя из этого анализа, пути движения, сценариев образных, мы создаём те самые целые миры интересные. М.АЛЕКСАНДРОВА: А есть какие-то более, а какие-то менее спортивные районы в Москве? А.ГЕРАСИМОВА: Районы именно Москвы? А.СОЛОВЬЁВА: Марин, ты предлагаешь рейтинг районов… М.АЛЕКСАНДРОВА: Например, вы приезжаете и на юге, например, вы больше делаете каких-то футбольных площадок, а на юго-востоке, например, открываете баскетбольные площадки, потому что там чаще ребята играют в баскетбол. А.ГЕРАСИМОВА: Как правило, такого нет. Мне кажется, это нормы при проектировании микрорайона и в каждый микрорайон должны входить те или иные функции, опции. А.СОЛОВЬЁВА: Вот детские площадки, они же ведь, наверное, разные. Допустим, во дворе это одна детская площадка, а в парковой зоне — это другая. Я не ошибаюсь? А.ГЕРАСИМОВА: Как сейчас, да, принято уже делать, во дворе плей-хаб очень редко, когда можно создать. Потому что там мы ограничены пожарными проездами и отступами от домов. В то время как в парках у нас уже более развязаны руки и мы можем позволить себе большего, особенно со звуковыми какими-то МАФами, которые сейчас популярны. А.СОЛОВЬЁВА: Если говорить о спальных районах, из которых, по сути, Москва и состоит на самом деле, я правильно понимаю, что там больше возможностей для создания именно таких больших детских пространств. Вот в каких районах опыт проектирования этих самых пространств вам кажется наиболее удачным? А.ГЕРАСИМОВА: Сначала хотела бы сказать, что как раз таки Новая Москва и спальные районы не должны стремиться к центру. Сейчас они вообще не должны быть спальными районами, это называться место, очаг твоего существования, ареол твоего обитания, где могут как раз таки быть эти плей-хабы. И не нужно будет ехать в парк Горького, чтобы погулять, а, наоборот, даже, может быть, к тебе придут издалека. Мы очень любим, лично я с детьми, ездить в Люблинский парк на плей-хаб. Это место, которое действительно… такой сказочный микромир. М.АЛЕКСАНДРОВА: А что вашим детям особенно нравится? А.ГЕРАСИМОВА: Это ощущение, как будто бы ты находишься не в городе. Там в основном сыпучие покрытия, очень много песка, очень много гальки. В какой-то момент ты забываешь, что ты находишься в городе большом, вспоминаешь лето у бабушки, пребывание на пляже, придумываешь себе целые сценарии игры, то ты на заброшенном острове, то какой-то ещё сценарий. Да, большое разнообразие всего. И, конечно же, контакт с природой. Каких-то металлических МАФов вы точно не найдёте, и большое разнообразие, ландшафтный оазис в городе. А.СОЛОВЬЁВА: Аня, вы лично много посетили таких детских площадок именно в каких-то парковых зонах? И какие, может быть, у вас самые любимые, интересные? А.ГЕРАСИМОВА: Очень любимая — это в Мещерском лесу площадка с запахом сосны, коры, щепы. Там большое количество локаций для всех возрастов. Конечно же, там присутствует любимая линейка — МАФ Рихтера, это, например, коллекция с валунами. А.СОЛОВЬЁВА: Вот что это такое вы сейчас упоминаете? Просто слушателям объяснить, что это такое? А.ГЕРАСИМОВА: Допустим, валун, огромная дыра, в которую можно просунуть голову и, издав звук, будет ощущение, как будто ты в пещере. Это тоже элемент познания, тот самый познавательный элемент, которым ребёнок открывает потребность именно в познании. Или же это карусели из валуна. Внешне выглядит как арт-объект, но, подходя к нему, движением пальца он начинает крутиться. Это тоже элемент познания, который очень необходим. А.СОЛОВЬЁВА: Вы упоминали в первой части программы тренажёры для совсем маленьких детишек, тренажёры для ходьбы. Они как выглядят? Это что такое? А.ГЕРАСИМОВА: Это холмы определённой допустимой высоты с разными способами забраться, с разными текстурами. Ребёнок пытается или с помощью мамы, или ползает. Также там разные мозаичные покрытия, горки, стенки с меловыми покрытиями, листом из нержавейки, в который ребёнок видит себя, ассоциирует себя в пространстве, параметры своего тела. А.СОЛОВЬЁВА: Я правильно понимаю, что вообще при проектировании детских площадок всех современных, которые сейчас есть в Москве, естественно, брали за основу какой-то мировой опыт, да? А.ГЕРАСИМОВА: Конечно же. Да. Мы сейчас без этого никуда. Мы, как и любые другие специалисты, изучаем мировой опыт. Но надо, к слову, сказать, похвастаться, что им есть, чему поучиться… А.СОЛОВЬЁВА: Чему поучиться у нас. А.ГЕРАСИМОВА: Да. Потому что мы очень большую работу проделали именно не как архитекторы, а вместе со специалистами, детскими психологами, логопедами, педиатрами, специалистами по двигательному развитию. М.АЛЕКСАНДРОВА: А чем мы можем гордиться? А.СОЛОВЬЁВА: Да. А.ГЕРАСИМОВА: Как раз таки нейродинамическим оборудованием, которое представлено в West Garden в Москве. М.АЛЕКСАНДРОВА: Объясните, что это такое, нейродинамическое оборудование. А.ГЕРАСИМОВА: Было проведено исследование с помощью специальных приборов, привозили такие шлемы, и проводилось исследование, какое двигательное упражнение, движение влияет на развитие какой части мозга. И вместе со специалистами мы выпустили также нашу методичку по нейродинамическому оборудованию, которую на нашем сайте можно бесплатно скачать. И там мы рассказываем, какой должен быть оптимальный набор оборудования, которое отвечает и покрывает как раз потребности детские. Вращение по круговой, движение по прямой, звуковые эффекты и так далее. М.АЛЕКСАНДРОВА: Это то, что необходимо для развития ребёнка, да, если простыми словами. Маленький ребёнок с родителями приходит на эту площадку и он получает какой-то толчок к развитию, да? А.ГЕРАСИМОВА: Да. И у больших детей то же самое. Им просто необходимы даже простые качели. Оказывается, когда ты раскачиваешься вперёд-назад, это развивает мозг. М.АЛЕКСАНДРОВА: Развитие мозга. А.ГЕРАСИМОВА: Да. Когда он начинает чувствовать своё тело. М.АЛЕКСАНДРОВА: А песочница? Вот нам Соник пишет, что качели, горки, песочницы, лабиринты, верёвочные мосты, детская площадка будет класс. Все вот эти активности, они тоже помогают развитию мозга, развитию ребёнка. А.ГЕРАСИМОВА: Да. Песок — это как раз элемент познания. Даже если вы запроектируете на площадке специальные супертехнологичные МАФы, он будет всё равно искать, где выковырять камень из земли, где смешать воду с песком. Таким образом он познаёт мир. Ребёнок даже может просто из крышечек сидеть и что-то конструировать. Для них это просто необходимо, базовая потребность. А.СОЛОВЬЁВА: Так же как если с ребёнком приезжаешь на море, он же сидит, собственно, на пляже… А.ГЕРАСИМОВА: И засовывает в валуны, сколько валунов поместится во рту. А.СОЛОВЬЁВА: Да. В принципе, так же он познаёт мир на детской площадке московской. М.АЛЕКСАНДРОВА: Всё равно, мне кажется, как-то у нас песочница со временем развивается. Она не такая, какая была в нашем детстве. А.СОЛОВЬЁВА: Песочница? М.АЛЕКСАНДРОВА: Да. А.СОЛОВЬЁВА: Такая же. Это же песочница. М.АЛЕКСАНДРОВА: Она, мне кажется, в каком-то уже определённом формате сделана, может быть, там песок какой-то необычный, может быть, не одного вида. Верно я говорю? А.ГЕРАСИМОВА: Сейчас реализовалась наша детская площадка, малышовая, для малышей 0-3, она полностью состоит из сыпучих покрытий: половина — это песок, половина — это мелкая галька. Образ пляжа такого, который встречает по пути зелёной реки. Там как раз есть активная тропа из камушек, вмонтированных в бетон, огромные валуны. Это является не просто песочницей с бортами, а средой, неким песчаным миром, как будто бы дети попали в какую-то пустыню. А.СОЛОВЬЁВА: Я помню, лет 15 назад, когда ты приезжала куда-нибудь в Европу, ходила и смотрела: какие же тут классные детские площадки, какая среда. Возвращалась в Москву, а тут, правда, ничего не было. А сейчас… М.АЛЕКСАНДРОВА: А сейчас не нужно никуда ехать. А.СОЛОВЬЁВА: Если есть возможность куда-то приехать, а у нас круче. Согласитесь, у нас реально стало круче. А.ГЕРАСИМОВА: Согласна. Мы стараемся. А.СОЛОВЬЁВА: Спасибо. М.АЛЕКСАНДРОВА: Друзья, у нас в гостях была Анна Герасимова, ведущий архитектор архитектурного бюро «Дружба», специалист по городским и детским пространствам. А.СОЛОВЬЁВА: И мы обсуждали сегодня в течение часа, собственно, эту самую среду. М.АЛЕКСАНДРОВА: Наши замечательные детские площадки. А.СОЛОВЬЁВА: Детские площадки, которые сейчас просто украсили Москву. М.АЛЕКСАНДРОВА: В студии была Анна Соловьёва. А.СОЛОВЬЁВА: Марина Александрова.