"Если учительница балдеет сама — дети тоже балдеть будут". История одного педагога
"Самые красивые женщины"
Лет 20 назад, когда Ольга Троицкая шла по школьному коридору, можно было услышать, как две модные восьмиклассницы перешептываются: "Я хочу такие туфли!" Сегодня ей 62, и на нее по-прежнему легко засмотреться. В каком-то смысле это — тоже учительский инструмент. "В седьмом-восьмом классе авторитет у девочек без этого очень сложно заработать, — говорит она. — Если ты внешне привлекательна, они проще к тебе "идут". Деньги на красивую одежду были не всегда, и в студенчестве она выучилась шить — как-то сшила себе юбку и блузку "из тончайшего батиста, бело-розового, с тонким кружевом". Все спрашивали, "где достала", — а костюм когда-то был не раз постиранными пеленками, из которых вырос ее сын.
Это, наверное, вышло из детства: мама Ольги преподавала в школе историю, у нее были подружки-учительницы, и девочке казалось, что они "самые красивые женщины": "Болоньевые плащи, шпильки, подведенные глаза, прически такие… Когда мы гуляли с мамой, на нее оглядывались". Еще они часто читали стихи: Ахматову, Пастернака и Цветаеву — их в то время не проходили в школе. А еще Ольга с раннего возраста знала, что "мои дети" для мамы — это не только она и ее брат. И что эти дети "имеют такое же значение, как и мы".
На выпускном директор сказала ей: "Оля, только в школу". У Ольги были другие планы — она поступила в Ульяновский политехнический институт, в быту — политех (сейчас — Ульяновский государственный технический университет). Тогда это было модно, и мама говорила: "Там учатся самые порядочные мальчики". Но едва начав учиться, Ольга поняла — думала, что любит математику, а любила школьную математичку: "Она предмет давала, как песню с припевом. Как поэму. У нее на уроке невозможно было от нее отвлечься. Мы звонка не слышали". А в электронно-вычислительных машинах поэзии оказалось меньше.
Мама не разрешила бросать сразу — сказала окончить первый курс. Зачет по высшей математике Ольга сдавала 12 раз. "Преподаватель ничего не объяснял, возвращал листок и говорил: неправильно. Но я взяла измором, — смеется она. — Сейчас я понимаю: это мне Бог ангела послал, чтобы я вовремя свинтила с той дороги! Чтобы сомнений не было". Зато оказалось, что насчет мальчиков мама была права: в политехе Ольга встретила будущего мужа, с которым они вместе и сейчас. В 21 год у нее уже был сын. "Я поступила в педагогический, на филфак. Читала там книги, а мне за это еще и платили стипендию. Да я как в рай попала! — вспоминает она. — Растила сына, работала, училась очно… Правда, весила при этом 44 кг".
Ольга работала воспитателем в общежитии — отвечала за 60 несовершеннолетних девушек, работавших на швейной фабрике. Это был единственный способ получить жилье — родители жили в других городах, а квартиру паре с ребенком сдавать не хотели. Однажды одну девушку избивал ее парень. Она это долго скрывала, но подруги пожаловались. Вызвали милицию, когда он пришел к ней пьяный, и на какое-то время его посадили. А потом он вернулся, и они с Ольгой столкнулись в лифте.
А еще была практика в университете — нужно было вести уроки у школьников. "Девчонкой я, как и многие, играла в школу, — рассказывает Ольга. — И тут я продолжала играть в учительницу. И сейчас я знаю: если молодая учительница играет, балдеет сама — дети тоже балдеть будут". На четвертом курсе руководитель практики, побывав на ее открытом уроке, сказала: "Оль, в твоей жизни может не все сложиться. Но никогда не уходи из школы — если ты будешь здесь, ты будешь счастлива".
"Вам учителя нужны?" — "А хороший?" — "Я"
После выпуска Ольга с мужем по распределению уехали в Димитровград (Ульяновская область), и уже на следующий год ей, 24-летней, дали десятый класс. Помогало, что ее "воспринимали как жену и маму трехлетнего сына". Хотя бывало, что мальчики влюблялись. Просили разрешения проводить, приходили после уроков, и хотя вслух ничего не говорили, но "тут не надо быть семи пядей во лбу". "Важно не трепать языком. Я всегда молчала, никто об этом не знал, — рассказывает Ольга. — И нужно было выдерживать дистанцию, не обижая. Так, чтобы у них было ощущение, что женщина — это добро. Не зло".
Осенью 1987-го она перешла в среднюю школу №5 (сейчас — многопрофильный лицей), где работает до сих пор. В начале 90-х стала директором по воспитательной работе. "Мы в туалетах находили шприцы, — рассказывает Ольга. — И выводили детей с дискотеки, потому что они были обколоты. Никому не платили за это денег, и мне тоже". Перед Новым, 1994-м годом ей пришлось поехать за сладкими подарками для ребят — нужно было забрать и привезти 1 670 пакетов с конфетами. "В магазинах ничего не было, стоял голод, и у нас были дети, которые конфеты видели только в большие праздники, — вспоминает она. — А мне надо было без потерь перегрузить их из автобуса в свой кабинет". Школьники выстроились в цепочку и передавали подарки из рук в руки. Учительница была готова к тому, что многих в итоге недосчитается и будет докупать сама. Но ни один подарок не пропал. А у Ольги после этого впервые случился гипертонический криз: "Я лежала и не могла поднять голову".
Муж просил ее оставить работу. Он к тому времени хорошо зарабатывал, и она могла уйти "в никуда" — но не хотела. Решила заняться теле- и радиожурналистикой. Тогдашний директор школы, Александр Ибрагимов, сказал: "Ну, сходите, сходите. Нельзя, чтобы у вас было ощущение, что вы какой-то шанс упустили". В начале лета Ольга "ушла навсегда", раздала свои наработки, планы, папки. А осенью Ибрагимов позвонил ей поздравить с Днем учителя. "Мне стало страшно стыдно: это я должна была позвонить. А он: "Нет-нет, Ольга Иосифовна, это я вас поздравляю". А через год позвонил поздравить снова. И вот тут до меня дошло, что это — ход".
Ольга решила учиться журналистике: "Я же не умею быть троечницей, мне надо быть специалистом. Сейчас многие занимаются журналистикой без специального образования — и это же видно! Я не хотела быть такой". Поступила в Москву на очно-заочное, планировала ездить туда-сюда, семья ее поддерживала, билет уже был куплен.
Директор не стал говорить: "Вот видишь!" Сказал: "Все, сходила? Ну молодец". Его уже нет в живых, но Ольга говорит, что до сих пор вспоминает его каждый день: "Я столькими советами его пользуюсь — и ни разу не было, чтобы я попробовала что-то и разочаровалась". Она вернулась в школу в 1996 году — и больше уже не уходила.
"У меня сегодня был такой урок!"
"Когда я веду литературу, то обычно стою. Отхожу от учительского стола и встаю рядом с первой, а то и со второй партой, — рассказывает Ольга Троицкая. — Это ошибка, потому что так они уходят из-под контроля. Я себя поймаю — возвращаюсь назад к доске… Но мне надо к детям, быть с ними, а не перед ними".
Это желание — не сидеть за учительским столом, а стоять перед учениками, чтобы видеть каждого и чтобы голос звучал в полную силу, — во многом "родом" из театра. Ольга — актриса местного театра-студии "Подиум", который остается любительским, но точно популярен в городе не меньше профессионального. В труппу приходят и ее бывшие ученики. Когда-то даже довелось играть с выпускником любовную сцену. "Я там не учитель. Я там Оля Троицкая. Для всех, и для выпускников тоже", — говорит она. Однажды десятиклассница сыграла у нее на уроке Ирину, одну из чеховских "Трех сестер". Это было задание — весь класс ставил сценки по Чехову. Годы спустя она играет Наташу из той же пьесы.
А другая выпускница спрашивала совета: "Что делать, если два мальчика нравятся одинаково и оба зовут замуж?" Ольга сказала: "Представь парня отцом своих детей. Вот от кого бы ты хотела ребенка, за того и выходи. А с другим дружи. Ни одного не видишь — дружи с обоими". Девушка потом сказала, что так и сделала — и сейчас у нее в семье все хорошо. К Ольге вообще не одна ученица приходила поговорить про своих возлюбленных. "Теперь это не только девочки! И мальчики тоже! — смеется она. — Я, видимо, уже в их глазах вошла в тот возраст, когда можно со мной посоветоваться. И потом говорят: работает, помогло".
А иногда ученикам нужно помочь и с чем-то другим.
…Однажды у Ольги учились две подруги, обе яркие, "душа класса, что называется". Им было лет по 11. Класс пошел в лес на осенний кросс, и там что-то произошло — девочки крепко поссорились.
Так она выходила и возвращалась, пока девочки не сказали: "Мы разобрались, все у нас нормально". В этом году было 20 лет, как их класс окончил школу, а дружат они до сих пор.
…А две другие девочки — постарше, семиклассницы — тоже были яркими, но не дружили, а "тянули класс в разные стороны". Это не вражда была, скорее конкуренция. "У одной приспешницы, у другой — сложно очень, — говорит Ольга. — Это частая история, причем именно у девочек, у мальчишек не так". Учительница поручила им написать сценарии какого-то праздника, потом весь класс их обсуждал, спорили, чей лучше. И решили, что что-то надо взять из одного сценария, а что-то — из другого. Потом обе стали ведущими. "У них еще долго были достаточно сложные отношения, — вспоминает Ольга. — Но это стало толчком к объединению".
…Андрея (имя изменено) не принимали одноклассники. Ольга взяла их в пятом классе, и оказалось, что с ним никто не общался всю начальную школу. Стала выяснять — оказалось, у него ментальные особенности. "Мне сказали: он может под столом сидеть, причем не у себя, а к вам залезть под стол". Она посадила мальчика поближе к себе и стала демонстрировать классу, что принимает его. "Это так работает: если ты у них принята, тебя уважают, то твое отношение к этим ребятам становится значимым для них", — объясняет учительница. Потом были отдельные разговоры с мальчиками и девочками: она просила их говорить ему "привет", спрашивать совета с заданиями — мальчик был умный. И постепенно Андрея приняли: стали заступаться, если его обижали ребята из других классов, "зауважали за мозги", а если шли куда-то — всегда проверяли, здесь ли он. Сейчас парень поступил в колледж, у него все хорошо.
Несколько лет назад Ольга стала наставником молодых учителей. "Я их учу не предмету… нет, "учу" — неправильное слово, — говорит она. — Я помогаю, создаю условия, чтобы человек взял методику. Есть же учителя, которые прекрасно знают свой предмет — и не могут ему научить". Она не говорит, что они делают что-то неправильно, но старается "увидеть и вытянуть то, что в них есть".
Свои уроки Ольга "исправляет" до сих пор. Иногда бывает три занятия подряд на одну и ту же тему — и тогда что-то выкидывается, добавляется и переставляется прямо по ходу. "Я, когда молодая была, очень часто прибегала к мужу: "У меня сегодня был такой урок!" Семь раз из десяти. Сейчас я, может, один раз в год могу такое сказать. Не потому что я хуже работаю, а потому что строже к себе отношусь". Спустя почти 40 лет работы у нее к каждому уроку есть планы, презентации и упражнения. Но всякий раз накануне она готовится, как когда-то ее мама. "Потому что это другие дети, — говорит Ольга. — И другой мир вокруг".
Бэлла Волкова