Первый зампред комитета Госдумы по вопросам семьи, женщин и детей Татьяна Буцкая в программе «Умные парни». 25.12.2023

Родителей надо обучать. Мы приёмных родителей обучаем, также надо обучать родителей [биологических — прим. ГМ]. Родители должны знать как минимум в какие игрушки играть с ребёнком в один месяц, в три, в семь и зачем это надо. Родители должны знать, в какие кружки отправлять детей, сколько ребёнок там может находиться Е.ВОЛГИНА: 15 часов 7 минут в столице. Радиостанция «Говорит Москва». У микрофона Евгения Волгина. Всем доброго дня. Программа «Умные парни». К нам пришла Татьяна Буцкая, первый зампред комитета Госдумы по вопросам семьи, женщин и детей. Татьяна Викторовна, вас приветствую. Здравствуйте. Т.БУЦКАЯ: Добрый день. Е.ВОЛГИНА: Наши координаты: 7373-94-8 — телефон, смс +7-925-8888-94-8, Telegram для ваших сообщений govoritmsk_bot, смотреть можно в YouTube-канале «Говорит Москва», стрим там начался, пожалуйста, подключайтесь. Давайте с вами начнём с результатов программы по поддержке демографии. Следующий год в России объявлен годом семьи. Видимо, всего ещё больше будет. Но тема проходит одной из ключевых в социальной политике государства. И возникает вопрос: в течение года что сделано и чего бы ещё хотелось? Т.БУЦКАЯ: Тема поддержки демографии — важная и, наверное, наиважнейшая. Неслучайно президент говорит, что тема демографии не даёт ему спать, практически цитата. Потому что демография — это то, чем невозможно руководить, приняв некий закон. Нельзя сказать: а завтра мы все рожаем. Для того чтобы у семьи возникло желание, чтобы их семья стала ещё больше, чтобы появился ещё один ребёночек, должна быть комфортная среда. Даже у птичек появляются птенцы, когда солнышко начинает греть, когда есть гнёздышко. Поэтому всё, что мы делаем для демографии, это про помощь, про поддержку, про уверенность в завтрашнем дне. Все программы, которые именно демографические, они все на долгие годы вперёд. Например, программа материнского капитала, которая была введена по инициативе президента, и дала России, по мнению демографов, 2,5 млн детей. Это такая мера поддержка, услышав про которую, родители сказали — да, такое приданое от государства у нас хорошее, надо брать. И задумались о планировании следующего ребёнка. Именно к таким мерам поддержки мы идём. Конечно, в этом году существенное, даже не существенное, просто то, что мы так долго ждали, это самое единое пособие. Каждая мать помнит это безумное количество справок, которые надо было собрать, чтобы ей оформить какое-то мало-мальское пособие, ещё про них надо было узнать, про эти пособия, и всё это было безумие. Теперь все основные пособия — от беременности до 17-летнего возраста детей — объединены. И вот этого кошмара в 50 рублей в месяц мера поддержки, которая была, помните, для женщин в декрете с полутора до трёх лет? Это совсем недавно было. Эти времена прошли. Не 50 рублей, а размер прожиточного минимума на ребёнка в регионе. От половины до целой этой суммы, а это может быть и 15 тысяч в месяц на ребёнка, и 20, и даже где-то 25 тысяч в месяц на ребёнка, в зависимости от региона, прожиточный минимум меняется. Если у вас трое детей и прожиточный минимум на ребёнка, допустим, 25 тысяч, то вы в месяц от государства получаете 75 тысяч. И вот вспоминайте эти 50 рублей. Поэтому в демографии в точки зрения поддержки семьи делаются огромные шаги. Да, конечно, ещё сделано не всё. И то, что сказал президент, что нам в следующем году обязательно надо утвердить тот самый единый статус многодетной семьи, это не про поддержку тех, кто сейчас многодетный, это может быть, как раз для тех молодых студентов, которые только задумываются о том, чтобы найти свою вторую половинку, обрести семью, родить детей. Они должны видеть, что только при наличии семьи у тебя есть куча возможностей, а одинокому человеку сложно. Е.ВОЛГИНА: А не получается ли здесь, Татьяна Викторовна, обратная сторона, нет ли проблемы стигматизации людей, которые по тем или иным причинам не хотят иметь детей? Т.БУЦКАЯ: Эти проценты тех, кто не хочет иметь детей, они разнятся в зависимости от возраста и ещё от места жительства. Когда проводят опросы «хочешь – не хочешь», у нас в столице может до 12% доходить, что молодёжь говорить «не хочу иметь детей», а не селе всего лишь 2%. Это первое. А второе, возраст. Если молодёжь 20 лет, где те самые 12-14%, то ближе к 30 остается лишь 7-6, а за 35 остаются как раз те самые 3-4%, которые по большому счёту просто не могут иметь ребёнка. У нас огромное количество сейчас мужчин, так называемого мужского фактора, из-за которого в семье не рождаются дети. Е.ВОЛГИНА: В смысле, медицинского, вы имеете в виду, что мужчины не могут? Т.БУЦКАЯ: Да, конечно. Об этом мало говорят, но это та проблема, которую уже решают. Прям создаются отдельные кабинеты мужского здоровья. Они же в женские консультации не идут. Вот живёт семейная пара год-два-три-семь, они уже хотят ребёнка, а не могут. И вроде женщина 48 раз проверена, а не могут. И вот только когда мужчину доводишь до врача, а в женскую консультацию он не идёт. Поэтому мы для мужчин делаем отдельные кабинеты. Е.ВОЛГИНА: Я, скорее, говорила про стигмы не с точки зрения, что кто-то не может, понятно, что вопросы репродуктивного здоровья поднимаются всегда и на высоком уровне. Я говорю про то, что весь этот год был пропитан чем — что нужно с чем-то бороться. ЛГБТ угрожает, признали экстремистским запрещённым движением. Чайлдфри угрожает — тоже признали каким-то там движением. Т.БУЦКАЯ: Ещё не признали. Е.ВОЛГИНА: Ну, ладно, признают, скорее всего. Я к тому веду, что вот эти движения, в принципе, знаете, чайлдфри, просто маргинальное движение, но агрессивное именно. А есть люди, которые говорят: я не могу, я не готов. И эти люди воспринимают, как будто в обществе их стигматизируют. Что если у тебя нет детей и ты можешь не хотеть иметь детей, то ты какой-то недоразвитый. Есть такая проблема? Т.БУЦКАЯ: Я порой себя ловлю на мысли, это какая-то эмоциональная история, когда общаешься с семьей, которые много лет прожили вместе, у них один ребёнок, я думаю: наверное, что-то в семье не так. Правда. Один ребёнок. Может быть, любви нет, может быть, заболевание какое-то. Вообще, это уже странно. Е.ВОЛГИНА: То есть со мной, например, что-то не так? У меня один сын. Значит, со мной, с вашей точки зрения, что-то не так? Т.БУЦКАЯ: Я уверена, что если бы мы с вами сейчас не в прямом эфире, а спокойно за чашечкой кофе, я могла бы спросить: а как? Е.ВОЛГИНА: Я вам скажу: не хочется. Т.БУЦКАЯ: С мужем как живёте, всё ли у вас хорошо, отношение мужа к рождению детей. Здесь надо говорить… Я с этого начала и продолжу. Невозможно принять закон, что всем в следующем году родить. Здесь необходим индивидуальный подход к каждому. И именно поэтому мы сейчас в родильных домах вместе с Анной Юрьевной Кузнецовой будем проводить такое изучение того, а как там работают психологи, которые должны помогать женщине в состоянии репродуктивного выбора, когда ей дают «неделю тишины». Есть ли эти психологи во всех женских консультациях. Е.ВОЛГИНА: Это что такое? Когда аборт, она решила на аборт пойти? Т.БУЦКАЯ: Да. У меня даже не произносятся эти слова. Е.ВОЛГИНА: Но вы же медик. Т.БУЦКАЯ: Репродуктивный выбор. Ужасный выбор. Выбор, перед которым вообще не хочется в жизни стоять. Но если женщина ищет поддержку, то законодатель уже всё решил. Мы дали возможность «недели тишины». Когда женщина приходит в женскую консультацию и говорит — нет, точно нет, её в этот же день никогда не отправят на прерывание беременности. По закону, «неделя тишины». То есть только через неделю она может прийти для того, чтобы получить медицинскую помощь. И в эту неделю обязательно с женщиной должны работать психологи. Это прописано в законе: психолог либо другой медицинский специалист, который обучен абортному консультированию. И возвращаясь к нашей большой исследовательской работе с Анной Юрьевной, здесь же важно понять, везде ли эти психологи есть в штате, в каких условиях они консультируют, сколько времени на консультацию, о чём они говорят. Наша задача — не запретить, а помочь. Помочь, это самое главное, объяснить, что нет безвыходных ситуаций. Е.ВОЛГИНА: История с абортами, она какая-то странная оказалась в этом году, потому что чисто медицински, статистически количество абортов снижается, но вдруг месяца два с половиной назад началась какая-то кампания, и одно заявление другого было безумней. И сложилось впечатление, что у нас какой-то крен не в ту сторону пошёл. И только когда президент сказал, что давайте не будем перегибать, те люди, которые говорили: а давайте всё запретим, говорят: ну, президент сказал, значит, ничего не будем. Это про что? Почему это воспринимается… тенденция к сокращению количества абортов идёт, но постоянно выискиваются ещё поводы, какие-то дополнительные запреты, и это ровно то же самое к этой стигме и ведёт. Т.БУЦКАЯ: Я подумала, как хорошо, что у нас сильный президент, как хорошо, что у нас такой президент, вот он сказал слово — всё. Е.ВОЛГИНА: Это не президент такой, это депутаты такие. Т.БУЦКАЯ: У меня правда было ощущение, что после слов Владимира Владимировича все как-то остановились и вот… правда, много всего. И здесь вопрос не к депутатам. Здесь была большая такая волна именно региональная. Очень хорошо можно понять руководителей тех регионов, в которых просто валится демография. У нас даже появился такой термин — «демографическая зима». Это когда с точки зрения демографии всё очень плохо. И надо как-то это остановить. И вот как? Ещё раз — невозможно заставить рожать. Сказать: в следующем году все родите. И ребёнок — это не сегодня решение, а завтра ребёнок, это девять месяцев. Поэтому все решения, которые мы принимаем на поддержку, они все очень долгие. И всё, что касается прерывания беременности, здесь, казалось бы, уже есть женщина беременная, нам надо её поддержать, чтобы она не делала этого аборта. И здесь начинаются уже варианты — к сожалению, запретов. А нам очень нужна поддержка. Я согласна с коммерческими клиниками. Е.ВОЛГИНА: Чтобы там не делали? Т.БУЦКАЯ: С определёнными коммерческими клиниками, у которых есть только одна лицензия — на медицинское прерывание беременности. Е.ВОЛГИНА: В смысле, что других услуг они не оказывают? А такие клиники есть? Т.БУЦКАЯ: Да, есть такие клиники. Это их бизнес. И к ним приходит женщина и говорит: я хочу здесь и сейчас провести эту процедуру. Е.ВОЛГИНА: Они говорят: пойдём. Т.БУЦКАЯ: Во-первых, тяжело сказать… Е.ВОЛГИНА: Кому? Т.БУЦКАЯ: Сотруднику клиники, для которых это, считайте, зарплата пришла, сказать: вы на «неделю тишины» сходите, давайте психолог с вами поработает. Здесь лучше не вводит в искушение людей. Поэтому не надо, такие клиники нам правда не нужны. Но в основном, конечно, беременным нужна помощь и поддержка. Е.ВОЛГИНА: Татьяна Викторовна, ладно, разобрались с поддержкой демографии — деньги, перинатальные центры, психологи, переубеждение женщины, которая в трудной ситуации и вот думает, идти прерывать или нет. Она сохраняет. Но есть ощущение, что у нас существует некая недооценка помощи в родительстве. Потому что политика государства настроена на то, что если она забеременела, она должна сохранить. А вот чего дальше с этим ребёнком делать? Об этом не принято говорить. Всегда женщине говорят: это же твоя природа, ты родила и сама знаешь. А если ты чего-то делаешь не так, ты сама виновата. Вы как доктор прекрасно меня понимаете. И возникает тогда вопрос: а здесь государство что может сделать? Потому что одно дело — довести, чтобы она родила, а другое дело — разбирайся сама, депрессия у тебя – не депрессия, сады, кружки, школа, самореализация — как-нибудь уже сама. Т.БУЦКАЯ: Именно поэтому мы сейчас создаём ту самую программу. Пока это федеральная программа поддержки грудного вскармливания. Но в неё входит единая программа школ подготовки к родам. Потому что сейчас каждая школа чему хочешь учит. И кстати, именно там закладываются основы родительства. Именно в школу подготовки к родам женщина с удовольствием ходит. И кстати, мужчины, и слава богу, что они туда ходят. Там мы закладываем первые шаги. Дальше, всё, что касается кружков, детских садов, секций, школ, там у нас есть коллективы родителей. И эти родительские коллективы тоже точка для общения, для разговора. Мы пока с ними общаемся только через преподавателей, через учителей. Но здесь можно так же доработать, как с той самой школой подготовки к родам. Это пошаговая работа. То есть это всё можно сделать. Родителей надо обучать. В чём я с вами согласна — что родителей надо обучать. Мы приёмных родителей обучаем. Поэтому мы должны так же обучать родителей… Е.ВОЛГИНА: Школу какую-то придумать? Т.БУЦКАЯ: Как угодно. Хоть университетом, хоть академией назови. Но то, что родители должны знать как минимум, какие игрушки играть с ребёнком в один месяц, в три, в семь, и это разные игрушки, и зачем это надо, и какие кружки, что он может в этом кружке провести не 24 часа в сутки… Е.ВОЛГИНА: Это скорее про технический аспект. Даже бог с ним, что он играет, нужно играть, есть теория Монтессори, ещё что-то, одни учились по советским учебникам, другие пропагандируют современную психологию. Я скорее про то, каким вопросом сейчас всё больше задаются: а зачем рожать много детей? А зачем в принципе рожать детей? Я понимаю, я могу странслировать что-то необычное для многих, но, по моим впечатлениям, это то, чем задаются современные женщины, которые говорят: государство говорит «надо». Первого ребёнка, допустим, хочется или это случайно, и так живёт добрая половина человечества — они случайно на свет появились. А вот что с этим делать дальше? Как его довести, как его сохранить, что ему привить, как самой в этом не потеряться? Т.БУЦКАЯ: Представляете, Менделеев был семнадцатым ребёнком в семье. Если бы мама не родила предыдущие шестнадцать, у нас не было бы Менделеева. Это я так, к цифрам. Рождение ребёнка — это счастье. Это просто невероятное счастье, его невозможно оценить, посчитать, взвесить. Притом что первый ребёнок, вы совершенно правы, это такое физиологическое желание женщины, потому что очень хочется стать мамой, самый тяжёлый переход — от первого ребёнка ко второму. Потому что ты уже… всё в первый раз. Вспомните, как вы в первый раз за руль сели, на велосипеде катались, это казалось вообще невозможным, а потом вы это делаете с закрытыми глазами. Первый ребёнок, и вы каждое утро просыпаетесь и думаете: боже мой, а что день грядущий мне готовит? Это самый сложный переход. И здесь важна роль мужчины. Первый ребёнок — он женский, второй ребёнок — он мужской. И здесь такое желание семьи, но папин фактор ведущий. Рождение третьего ребёнка, при наличии двух предыдущих, понимают, что не так страшно, что дети так хорошо друг с другом играют, что дети — это счастье А уже когда рождается четвертый, пятый… Я очень много общаюсь с многодетными мамами, вообще, это удивительные люди, они светятся счастьем. И это совершенно неправильное представление, что семья будет обязательно малообеспеченная, будет несчастная и жить будет сложно. Это счастливые люди. Государство обязано им помогать. Я просто настаиваю, чтобы мы ввели какой-то рейтинг, не знаю, или какой-то некий знак, что учреждение поддерживает многодетные семьи. Например, детские сады, что многодетная мама никогда не услышит, что «а почему все сдают деньги на подарки, а вы не сдаёте? Что, у вас семь детей, для кого вы рожали?». Нет. Этот человек просто не может работать заведующей детского сада с такой жизненной позицией. Для нас многодетные семьи сейчас должны стать, не то что должны —вообще для страны это люди, они создают будущее России. Е.ВОЛГИНА: А не многодетные разве не создают будущее России? Т.БУЦКАЯ: Прекрасно. Они к этому стремятся. Это то, с чего я начинала. Что статус многодетной семьи — это про поддержку многодетных сейчас и про планы на будущее для тех, у кого один-два ребёнка. Вы должны видеть, что вы сейчас родите второго — я уверена, что в следующем году — а через год вы поймёте, что… Е.ВОЛГИНА: Какая разница уже, сколько их — три-пять-семнадцать — появится, Менделеев. Т.БУЦКАЯ: Кстати говоря. Е.ВОЛГИНА: Я с первого рассчитываю, пусть будет Менделеев. Т.БУЦКАЯ: С одним правда очень тяжело. И вы видите горизонт. А с третьим ребёнком у вас и процент по ипотеке будет в разы меньше, авось и примем такие меры поддержки, чтобы при первом ребёнке снижалась ипотека, при втором сокращалась, при третьем-четвёртом обнулялась. И когда вы будете видеть это, будет понятно, что не только государство говорит, что многодетность — это важно, но и поддерживает. На самом деле, сейчас все меры поддержки к этому идут. Неслучайно про 75 тысяч вам сказала. Е.ВОЛГИНА: Но это же для малоимущих? Т.БУЦКАЯ: К сожалению, если мама врач, а папа учитель, то даже при наличии двоих детей сумма их заработной платы будет такая, что государство должно им помогать. И государство помогает. Е.ВОЛГИНА: Тогда, получается, срабатывает логика господина Делягина, который был в этой студии. Он за экономику у нас в комитете по экономике. И он сказал, что один ребёнок — это пропуск в бедность, а второй и последующие — это пропуск в нищету. С экономической точки зрения. Т.БУЦКАЯ: Это красивые слова. А совершенно не так. То самое единое пособие, которое сейчас есть, как раз для тех семей, у которых мама была, не знаю, потолок у неё старшая медсестра, и потолок зарплаты. И она здесь, государство подготовило ещё одну зарплату на ребёнка, на каждого. То самое единое пособие, о котором мы говорим, оно и создано для того, чтобы помочь этим семьям. И вспомните, что говорил Владимир Владимирович — что мы приняли это единое универсальное пособие в помощь тем семьям, которые находятся в сложной ситуации. И такие семьи поддерживают. Е.ВОЛГИНА: Татьяна Буцкая с нами. Первый зампред комитета Госдумы по вопросам семьи, женщин и детей. Сейчас информационный выпуск. Потом продолжим про поддержку, про воспитание. НОВОСТИ Е.ВОЛГИНА: 15:36 в столице. Программа «Умные парни». У микрофона Евгения Волгина. Татьяна Буцкая с нами, первый зампред комитета Госдумы по вопросам семьи, женщин и детей. Стрим в YouTube тоже продолжается, канал «Говорит Москва», подключайтесь. Вы знаете, Татьяна Викторовна, из всех сообщений, которые присылают слушатели, все сообщения по поводу детско-родительских отношений и вообще демографии сводятся к деньгам. Исключительно. Людям просто не хватает денег. И желание иметь детей нивелируется и появляются страхи иметь детей именно потому, что не хватит денег. Что скажете? Т.БУЦКАЯ: Всегда есть выход. Выход есть всегда. Есть такой ЭКГ-рейтинг компаний. Вроде медицинское название — ЭКГ. Но это не электрокардиограмма. Это экология, кадры, государство. Оценивается компания с точки зрения поддержки экологии и своих сотрудников и государственных программ. Я сейчас с партийным проектом «Крепкая семья» езжу по регионам, я всегда встречаюсь с лидерами этого рейтинга. Это компании, я была в Свердловской, Тюменской области, в Челябинской была. Лучшие работодатели. Я у них спрашиваю: как вы поддерживаете своих сотрудников? При рождении ребёнка квартиру можно получить. Группа компаний при рождении третьего ребёнка платят свой материнский капитал — 1 млн рублей. Если тебе квартиру не дадут, то уж беспроцентный кредит, займ, просто понемножечку выплачивай. Сеть санаториев детям бесплатно, ДМС пожалуйста, со стоматологией, с консультацией психолога, с телемедициной. Е.ВОЛГИНА: Это вы в нефтедобывающие компании, что ли, ездили? Т.БУЦКАЯ: Нет. Это в каждом регионе. Каждый раз, когда говорят, что всё ужасно, денег нет, возможностей нет, жить негде, я говорю: слушайте, зайдите прям сейчас. Я специально спрашиваю: а какие у вас зарплаты на производстве. Просто мастер — от 70 тысяч, средняя — 120, с квартирой помогут, с отдыхом детским помогут. Уж везде есть бесплатные кружки для детей и так далее. Просто посмотрите шире. Конечно, вот так, чтобы волшебная палочка, её в принципе не существует. Но поддержки очень много. Она есть как от государства, так и от работодателя. Если вы хотите открыть собственное дело — пожалуйста, есть, например, соцконтракт: 350 тысяч дали. Мало того, что 350 тысяч вам дадут, ещё дадут помощника, который вас с точки зрения бизнес-процессов поможет поставить ваше дело на ноги, довести до первой прибыли. Это центр «Мой бизнес». Очень много возможностей. И каждый конкретный человек, с которым мы начинаем говорить, со слов, что вообще никакой поддержки, не могу родить ещё одного ребёнка, нам будет нечего есть. Когда раскладываешь вот так по линеечке… Е.ВОЛГИНА: Всё совсем иначе выглядит, да? Т.БУЦКАЯ: Да. Е.ВОЛГИНА: Хорошо. Допустим, родили ребёночка, в садик он отходил, дальше пошёл в школу. И тут начинается этап проверки жизненной стойкости. Это проблема травли, буллинга и так далее. есть две категории: давайте с этим что-нибудь делать, другая — дети сами разберутся (этим, кстати, учителя очень многие грешат), дети жестоки, они сами разберутся, иммунитет выработается. Т.БУЦКАЯ: Я считаю, что первый этап — это справиться с домашним заданием. Когда идёт ребёнок в школу… Е.ВОЛГИНА: Родителям справиться. Т.БУЦКАЯ: Да-да. Когда ты начинаешь на своего ребёнка смотреть другими глазами. И здесь важна помощь школы. Кстати, стоит сказать, сейчас во многих школах есть не просто продлёнка, но и продлёнка, в рамках которой с детьми делают домашнее задание. Это может быть платная услуга, потому что там идёт и питание в течение всего дня, и присмотр, уход. Но для родителей, которые работают с утра до вечера, и вечером, конечно, сделать ещё семь уроков с ребёнком порой не хватает сил, помощь школы… Е.ВОЛГИНА: Да бог с ними, с этими уроками. Вопрос, как сделать так, чтобы у ребёнка психика не сломалась? Т.БУЦКАЯ: Теперь переходим к тому, что… Е.ВОЛГИНА: К буллингу. Т.БУЦКАЯ: Да. Каждый раз для меня эти иностранные слова… хочется их сразу перевести. Е.ВОЛГИНА: Вы депутат Государственной думы. Это тоже иностранное слово. Т.БУЦКАЯ: Травля детей. В моём детстве был фильм «Чучело». Смотрели? Е.ВОЛГИНА: Конечно. Т.БУЦКАЯ: И я помню, как этот фильм, нас водили на него всем классом. И вообще этот фильм переломил в моём понимании, что такое детское кино. До этого детское кино всегда было очень доброе. Максимум, не знаю, с какими-то бандитами боролись, но всегда бандиты с самого первого момента были плохие, побеждало добро. А здесь была такая история, которая касалась как бы тебя. И мы об этом, кстати, в нашем детстве про травлю вообще не говорили. У нас травля была, все, кто ходил в школу, ездил в пионерский лагерь, всегда были те, кто тяжело находил общий язык с коллективом. Но при этом всё равно для нас всех этот фильм стал открытием. И с того момента мы ищем решения, что же делать, если жестокие дети… детские коллективы очень жестокие, намного более жестокие, чем взрослые. Где должна проходить та самая помощь и поддержка. Сейчас в школах есть и психологи, и помощники директора школы по воспитательной работе. И очень важно быть небезразличным человеком при этом. Буллинг всегда виден. Если ты находишься внутри школы, если ты классный руководитель, да ты не классный руководитель, ты просто ведёшь в этом классе урок и ты видишь, что происходит. Е.ВОЛГИНА: Значит, учителя сознательно не обращают на это внимание? Т.БУЦКАЯ: Не то что они не обращают внимания. Во-первых, я и уверена, и знаю, что помощь есть и она оказывается. С таким количеством детей у нас истории, мы же понимаем, что всё выливается в результате в соцсети, в телефоны, но вы каждый день в соцсетях не читаете, что такого-то ребёнка обидели. Поэтому помощь есть, она оказывается. Но другое дело, что об этом надо постоянно говорить. Если есть сомнения… вот вы идёте по улице, у вас есть сомнение, валяется обёртка от шоколадки, поднять её, бросить в ведро или не бросить. Как только это сомнение появляется, надо поднять и бросить. Потому что это от тебя зависит чистота улицы. Точно так же с ребёнком. Если возникает какое-то сомнение, лучше заранее проговорить. Е.ВОЛГИНА: Мне кажется, взрослые не хотят брать на себя ответственность, вот и всё. Они в надежде, что дети либо сами разберутся, либо, как говорят, зарплата маленькая и за всеми я не услежу. Но в школьном коллективе взрослые — это учителя и директор. Если взрослые люди, эти учителя и директор, говорят, что эти сами разберутся, значит, они не взрослые люди просто-напросто. Т.БУЦКАЯ: Они просто не могут так говорить, потому что в их должностных обязанностях прописано иное. А вообще мне кажется, сейчас такое сложное время, когда мы видим, по всему миру случаются истории, когда… к сожалению, они заканчиваются гибелью детей, то каждому участнику процесса образовательного как минимум должно быть страшно, что если он вовремя что-то не заметит, то произойдёт трагедия. И предотвращать. Здесь невозможно научить быть человеком. Е.ВОЛГИНА: Надо учить, Татьяна Викторовна. Т.БУЦКАЯ: А то, что у нас в должностных инструкциях прописано, это совершенно точно. На самом деле, зависит от каждого. Е.ВОЛГИНА: Почему тогда эти трагедии случаются? Значит, люди не дорабатывают? Существует система воспитания в школах, привитие традиционных ценностей, даже программы разработали. А чтобы дети не выходили из школы с поломанной психикой, чтобы не было шутинга… понимаете, это похоже на естественный отбор. Если человек страдает в школе, не может постоять за себя — значит, ты слабак. Примерно так. Это очень жестокая школа жизни. И такое впечатление, что взрослые, в общем-то, довольно не эмпатичные люди, они говорят: не обращай внимания. Максимум, что могут сказать. Т.БУЦКАЯ: Именно поэтому мы сейчас ещё говорим о возвращении школьной медицины. Е.ВОЛГИНА: Как это связано? Интересно. Т.БУЦКАЯ: Потому что ребёнок проводит в школе у нас максимальное количество времени, намного больше, чем дома. И чем больше у нас будет взрослых, которые находятся рядом с ребёнком, чем больше будет у нас взрослых, к которым ребёнок может прийти и задать вопрос, я сейчас по вопросу школьной медицины езжу по регионам, и прям захожу в каждую школу, общаюсь, спрашиваю: а как у вас это устроено? Потому что система школьной медицины очень разная. Где-то это врач, который находится в штате школы. Где-то это врач, который находится в штате поликлиники и приходит. Надо найти идеальную систему для всей страны. И порой такие истории, в Ульяновске мне рассказывали, в прекрасном лицее, что для ребят медсестра, которая постоянно находится в кабинете школьной медицины, она значимый взрослый. Рассказывает, особенно девочки, вот девочка становится женщиной, физиологические истории, она не знает, кого спросить. Она знает, что она может прийти в кабинет медицинский, это проговорить. Е.ВОЛГИНА: Если девочка в школе становится женщиной, это, в общем, проблема, в том числе школы. Т.БУЦКАЯ: Не женщиной. Девушкой. Я говорю о другом физиологическом процессе. Не о том, о котором вы подумали. Есть случаи, когда дома, допустим, она не проговорит, не знаю. Такие истории мне рассказывали. Я считаю, что значимые взрослые должны появляться в жизни детей. Конечно, школьная медицина, эта её часть, самая душевная, но не самая большая. Для нас очень важно, чтобы в каждой школе был медицинский сотрудник, чтобы и родители, и учителя были спокойны за своих детей. Сейчас это одна из основных точек, над которыми мы работаем. Потому что количество медицинских сотрудников у нас… вообще, количество врачей, к сожалению, их не так много, сколько нам их надо. Е.ВОЛГИНА: А у вас нет, Татьяна Викторовна, есть ощущение такого, что учителя и родители в школе в последнее время не заодно, а против друг друга? Т.БУЦКАЯ: Нет. Е.ВОЛГИНА: Ну как же? Многие учителя говорят, что к нам родители относятся, как потребители: мой ребёнок во всём прав, это вы не дорабатываете. Учителя в этом отношении говорят: а вы нас недооцениваете, вы нам не помогаете, а у вас дети пропитаны вседозволенностью, не понимают, что такое хорошо, что такое плохо, и предоставлены сами себе и терроризируют учителей. Дети говорят, что у меня есть права. Но про свои обязанности детям не объясняют ничего. И ощущение есть некоего симбиоза. Т.БУЦКАЯ: Не стала бы я так… Есть такие проблемы, о которых вы говорите? Да, они есть. Но можно ли сказать, что это в каждой школе, в каждом классе это основная проблема? Конечно, нет. Потому что дети учатся, образовательный процесс идёт, дети участвуют в олимпиадах. Учителя искренне желают счастья своим детям, так же, как и родители. И только будут счастливы, если у них будут хорошие отношения с классным руководителем. В основном, всем удаётся договориться. Бывают иные случаи? Да, конечно, они бывают. Но здесь опять тот же самый человеческий фактор. И да, конечно, мы сейчас пожинаем плоды того, что долгое время у нас медицина была услугой, образование было услугой, и мы относились к этому как, не знаю, в парикмахерскую сходить. Е.ВОЛГИНА: А сейчас как должно быть? Т.БУЦКАЯ: А сейчас слово «услуга» из образования мы убрали. Слово «услуга» из здравоохранения мы тоже убираем, но с этим сложнее, потому что там есть платные услуги. Но я уверена, что мы и здесь выход найдём. Здесь же и учителя, и ученики, и родители, по большому счёту, работают на один результат. Е.ВОЛГИНА: На какой? Т.БУЦКАЯ: Зачем мы идём в школу? Мы идём в школу за знаниями, мы идём в школу за будущим для своего ребёнка, либо каждый ребёнок, вырастая в подростка, понимает, что это первая ступень его будущего. И для учителей тоже важно, отдавая себя, они же реально отдают, каждый учитель на уроке отдаёт частично себя. У меня родственница, она учитель истории. Не знаю, сколько лет она преподаёт, тридцать, наверное, она каждый раз готовится к уроку. Вот такие учителя. Е.ВОЛГИНА: Слушатель наш говорит: «Так медицина и образование — это и есть услуга. Что не так?» Т.БУЦКАЯ: Отношение. Когда вы приводите ребёнка в школу, вы полностью доверяете обучение своего ребёнка тем учителям, которые есть в школе, согласитесь. При этом если у вас есть вопросы, вы можете их обсудить. Это нормально. Но отношение как к услуге, когда мы говорим: я так хочу и я в этом прав. Так больше не получится. Потому что есть, как я уже сказала, мы все идём к той единой общей цели, и мы к ней можем дойти только тогда, когда мы идём по тем ступеням, которые прописаны. Есть правила того, как надо обучать детей, есть учебники. Ты со своим желанием что-то изменить не сможешь сказать учителю химии, как преподавать химию. А самое главное, что мы должны знать, что если ты хочешь проблему решить, надо уметь договариваться и объяснять. Я не знаю ни одного врача, ни одного учителя, который бы шёл на работу и думал: вот сегодня я сделаю плохо. Все всегда идут на работу с желанием помочь. Я вам говорю как врач-педиатр. Е.ВОЛГИНА: 7373-94-8. Наденьте, пожалуйста, наушники. Пару звонков примем. Здравствуйте. Ваш вопрос по теме. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. У меня есть очень действенное предложение, как увеличить рождаемость. Отменить пенсии и заставить детей потом своих родителей, пожилых уже, не способных работать, обслуживать, кормить, поить. Е.ВОЛГИНА: Спасибо. Но мне что-то подсказывает, что если бы вы с такой программой шли даже на какие-нибудь муниципальные выборы, за вас бы не проголосовали. Но это по поводу того, что дети… как это, эмпатия взращивается принудительным путём, примерно так. Т.БУЦКАЯ: На самом деле, есть такие примеры стран, где нет пенсий. И в воспитание детей вкладывают много. Конечно, нет. Но с другой стороны, в чём прав наш радиослушатель, в том, что дети — это твоё будущее. Дети, в том числе, это и твоя старость, счастливая старость. Что может быть более ужасного, чем одинокий старик. Одинокий старик, которому никто не поможет. И живёт один, и поговорить не с кем, и Новый год — а за столом никого. Е.ВОЛГИНА: И всю жизнь свою отдавал детям. А дети неблагодарно его бросили. Т.БУЦКАЯ: Это я к тому, если у него детей не было. Е.ВОЛГИНА: А если они были? Т.БУЦКАЯ: Мы говорим про многодетные семьи. И здесь каждый раз, когда я встречаюсь с родителями, я спрашиваю… даже не с родителями, с ребятами начиная ещё, какая у вас ассоциация семейных традиций, что такое семейные ценности? Они сами мне говорят: праздник, стол и вся семья за столом. Поэтому нам сейчас очень важно, вне зависимости от того, даже если мы в разных городах с родителями живём, чтобы на Новый год всегда, как минимум на Новый год, собираться вместе. Это не тяжело, это получается. Мы, например, на Новый год каждый раз ездим к родителям, к маме мужа, к сожалению, у меня родителей уже нет, они умерли. У мужа мама есть. И каждый Новый год вся большая семья там собирается, нас человек под 30. А всё надо на своём примере показывать. У меня, к сожалению, двое детей, и я понимаю, что я в какой-то момент жизни была неправа, надо было как минимум троих. Поэтому на своих детях, я им прям внушаю, что теперь уже не трое, а четверо ваша задача. Е.ВОЛГИНА: В общем, бездетность грозит одинокой старостью? Т.БУЦКАЯ: Бездетность одинокой старостью однозначно. И она такая очень прям грустная. Представьте, Новый год и один такой дедушка за столом или бабушка. Чаще бабушка, дедушки меньше живут. Е.ВОЛГИНА: 7373-94-8. Давайте ещё вас послушаем. Здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здрасьте. А почему не давать бесплатно квартиру, у кого трое детей? Е.ВОЛГИНА: Вот, бесплатно квартиру. Там и четвёртый появится. Т.БУЦКАЯ: Прекрасная идея. К этому уже идут некоторые регионы. Конечно, не с трёх детей. А десять детей, девять детей. И постепенно снижая количество детей. Есть у нас такая мера поддержки, как земля для многодетных. К сожалению, не во всех регионах хорошо работающий проект. Но я надеюсь, что в Год семьи он должен получить своё решение, потому что землю-то дают, а земля не всегда с дорогами, не всегда с коммуникациями. Но есть регионы, в которых очень хорошо эта проблема решена. Например, в том же самом Ульяновске, я ездила к семьям, которые построились, живут на этой земле, там много многодетных семей на одной территории построились. Очень приятно на них смотреть. Е.ВОЛГИНА: У нас две минуты остаётся. Ещё про безопасность мы с вами хотели коротко поговорить, накануне праздников по поводу пожарной безопасности и по поводу системы, чтобы дети на тюбингах не убивались. Т.БУЦКАЯ: По поводу тюбингов, просто ещё раз хочу сказать, это целую программу надо делать — неуправляемые, эти «ватрушки» неуправляемые. Вы в них садитесь, ноги у вас выше головы, вы не видите, куда летите, скорость никак нельзя снизить. Поэтому ежедневно мы видим, читаем истории, когда ребёнок получил травмы, часто травмы, не совместимые с жизнью. Поэтому у нас есть предложение, чтобы тюбинг стал частью аттракциона «Зимняя горка». Чтобы только там, где мы чётко знаем, что в конце горки нет никакой бетонной плиты, дуба либо дороги. Только там чтобы дети могли кататься. Е.ВОЛГИНА: Оборудованные площадки какие-то. Т.БУЦКАЯ: Да, чтобы можно было только на оборудованных площадках. А с точки зрения противопожарной безопасности. Друзья, просто хочу вам напомнить, когда включаете гирлянды, особенно те, которые горят всю ночь, к огромному сожалению, не вся проводка у нас современная, есть та, которая уже 10-20-50 лет, она просто может не выдерживать. Сотрудники МЧС предупреждают, что даже телефоны на ночь надо вынимать из розеток. Потому что именно ночью начинаются пожары. А когда вы спите, то всего лишь пять вдохов до того момента, как вы потеряете сознание. Автоматические улавливатели дыма и выключать зарядки, гирлянды на ночь. Е.ВОЛГИНА: Татьяна Буцкая была с нами. Первый зампред комитета Госдумы по вопросам семьи, женщин и детей. Татьяна Викторовна, спасибо. Ждём вас снова. Далее у нас информационный выпуск. Потом Юрий Будкин. Я с вами прощаюсь до завтра, в «Револьвере» встретимся. Всем приятного вечера.