«У нас не было ни одежды, ни продуктов, ни денег» Миллионы украинцев переехали в Россию. Как они начинают жизнь с нуля?

С начала спецоперации с Украины и из Донбасса в Россию переехало свыше 5 миллионов человек. Некоторые из них нашли прибежище в пунктах временного размещения, другие осели у родственников или снимают квартиры в городах. Оказавшись на новом месте, все они заново устраивают свой быт: обзаводятся хозяйством, ищут работу, отдают детей в школы, получают пособия. В этом им помогают неравнодушные россияне. Волонтеры не только обеспечивают переселенцев одеждой, продуктами питания, лекарствами, бытовой химией и прочими необходимыми повседневными вещами, но и помогают с поиском жилья, работы, оформлением документов. О том, как бросить все и начать жизнь с нуля, «Ленте.ру» рассказала Наталья (имя изменено) из Кременной, которая почти два года пользуется поддержкой добровольцев из группы «Беженцы. Москва и МО».

Первое утро в Зеленограде. Мы с мужем проснулись не как обычно под звук прилета и взрывов, а потому что выспались! На улице светло, светит солнце. Дети спят рядом. Тишина. Этот момент будет помниться мне всю жизнь…

***Мне 50 лет, я родилась в поселке Краснореченское Луганской области, но большую часть жизни мы с мужем провели в городе Кременная. Муж работал водителем, а я — бухгалтером.

Поженились мы в 1991 году. Вскоре у нас родились дети — первый сын в 1992 году, а второй — в 1995. После развала Советского союза жизнь у нас была трудная. Денег на работе платили мало, зарплаты задерживали. В счет зарплаты выдавали серые макароны или носки, которые оказывались дырявыми и их приходилось штопать, прежде чем носить. В 2005, когда дети подросли, мы переехали в Кременную. Нашли там работу получше и стали как-то сводить концы с концами.

А потом наступил 2014 год. Начались Майданы. Оба наших сына тогда уже учились в вузах, один — в Рубежном на IT, второй — в Харькове, на экономическом факультете Национального института. Им обоим уже исполнилось 18 лет, и я за них очень волновалась.

Он учился на контракте, на учебу нужны были деньги. Я нашла работу в Москве и стала ездить вахтовым методом: три месяца в России, три — на Украине. Муж остался в Кременной. В 2010 году у нас родился еще один ребенок — тоже мальчик. А еще была на руках старенькая свекровь. И он за ними присматривал — и за сыном-дошкольником, и за мамой.

Так мы прожили года три. Потом средний сын закончил вуз, женился и осел в Москве, старший тоже переехал с семьей в Россию. А мы остались в Кременной. Я нашла работу диспетчером в автопарке. И так вышло, что перед пандемией у старшей невестки умерла родная сестра. Остались две дочки, 11 и 8 лет. Из России опеку над ними оформить было нельзя, поэтому мы с мужем взяли их под свое крыло. Так у нас получилась большая семья: двое старших со своими уже детьми и трое младших.

***

Война в Кременную пришла в самом начале марта 2022 года. Начались обстрелы со стороны ВСУ. Город у нас шахтерский, окружен лесами и терриконами, а рядом протекает небольшая речушка. ВСУ затягивали свои орудия на терриконы и методично обстреливали округу: захотелось им сегодня — туда пульнули, потом развернулись — в другую сторону. И так держали в страхе весь город. А вдоль речки, в низине, ездил «блуждающий» миномет и стрелял наверх, по домам — было у них такое развлечение. Мы еще шутили, что утро у нас всегда начинается в 4:15, потому что ВСУ начали обстрел.

2 марта в Кременной было уже двое погибших. Люди стали прятаться по подвалам. Мы тоже перебрались в подвал, после того как 6 марта прилетело в соседний дом. Дело в том, что мы жили на окраине Кременной, в частном секторе. Рядом с нами — большой пятачок, на котором сходятся пять улиц и несколько переулков. На этом пятачке дети раньше летом играли в футбол, волейбол. А еще там стоит трансформаторная будка. ВСУ, видимо, хотели попасть в этот трансформатор, но не рассчитали, и снаряд прилетел в жилое строение. Мы как раз пообедали, сидели пили чай. Вдруг у соседнего дома, который метрах в 15 от нас разлетелась крыша. Осколки полетели в наш дом и во двор. Вылетели окна, ранило собаку, которая была на привязи. Вот с этого момента мы и начали жить в подвале. Звук летящей ракеты — это очень страшно.

Так сидели не только мы, а все соседи. Был прилет, не помню уж какой по счету, нашим соседям попало в летнюю кухню. Они чудом успели заскочить в уличный туалет и их не снесло взрывной волной. В другом доме снаряд прилетел через окно — срезал крышу, выбил стену.

Меня часто спрашивают, почему мы не уехали сразу. В начале у нас была надежда, что вот сейчас придут наши и все закончится. Мы ждали-ждали, терпели-терпели. А потом у нас сдали нервы. 26 марта, как только появилась первая возможность, собрали в охапку детей, документы, оставили собаку на соседей и уехали.

На своей машине ехать мы не рискнули, взяли микроавтобус с водителем. С нами отправилась и наша соседка, а кроме нее еще люди из города, совершенно незнакомые — всего пять или шесть семей. Малыши — на руках, животные — на головах, вся машина была обклеена белыми плакатами, на которых было написано «Дети».

Мы направлялись в Сватово. Оно от нас всего в 40 километрах, но ехать напрямую побоялись, двинулись в обход — через Красный Лиман. Нас несколько раз останавливали, мужчин выводили из автобуса, проверяли документы. Мы проезжали минные поля, попали под бомбежку, но, к счастью, в нас не попало. Водителю спасибо огромное! Он благополучно довез нас до Сватово. Затем мы перешли границу в Валуйках и добрались до Москвы. Соседка вышла в Подольске, там у нее дочь с зятем, а мы поехали дальше — в Зеленоград, где сейчас живут оба старших сына. На дорогу ушло почти двое суток.

***

В Зеленоград мы приехали не только с расшатанными нервами, но и совсем без всего. У нас не было ни одежды, ни продуктов, ни денег — все банковские карты были украинские, и снять с них здесь наличные было невозможно. Зависеть от старших детей при этом не хотелось. У них обоих свои семьи, в каждой по двое детей. А тут мы, пять человек — накладно.

В эти сложные дни нам очень помогли российские волонтеры. Старшая из моих невесток познакомилась с добровольцем Марией Макеевой, одной из создательниц группы Динамо, там перевели все нужные бумаги совершенно бесплатно. А потом помогла нам одеться и обуться. Когда мы уезжали из Кременной, там было уже тепло, и на нас были легкие куртки и кроссовки. Здесь же, в Подмосковье, шел снег, и Маша привезла нам прямо домой много теплых вещей.

Сейчас наша жизнь в целом наладилась. Мы сняли квартиру — небольшую «двушку». Она требует ремонта, но жить можно. Дети учатся в школе рядом с домом. Сначала, правда, их хотели взять на класс ниже, так как украинская и российская учебная программы разнятся, но я попросила педагогов протестировать их. Они показали высокий уровень знаний и пошли класс в класс. Учатся хорошо, немного хромает только письменный русский, так как в украинской школе его не проходили. Еще я боялась, что в школе детей будут бить или унижать за то, что они приехали с Украины. Но нет — одноклассники относятся к ним по-доброму. У них даже появились друзья, с которыми они вместе ходят гулять, на соревнования, на разные праздники.

Труднее всего оказалось найти работу. Мы с мужем уже в возрасте, к тому же он старше меня, ему 58. На работу он пока не устроился — работодатели хотят молодых, энергичных. А я, как только получила осенью 2022 года статус временного убежища, сразу вышла трудиться. Старший сын нашел мне место в компании, которая перерабатывает овощи и фрукты. Я работаю в цехе — чищу, режу, и упаковываю фрукты и овощи. Каждый день с полвосьмого утра до полвосьмого вечера, иногда бывают ночные смены. Единственное, цех холодный, фасовать продукты приходится при температуре 3-4 градуса. Но ничего — я привыкла, втянулась, иногда подбадриваю себя, что это даже полезно: в холоде дышишь легче, а стареешь медленнее.

Чаще всего нас выручает сообщество Марии Макеевой. У группы есть центр в Москве, в районе метро «Новослободская» — там в двух комнатах развешана одежда, стоят коробки с обувью, также есть игрушки, канцелярия, а в третьей, самой маленькой, хранятся продуктовые наборы. Но нам повезло — Маша живет недалеко от Зеленограда, поэтому часто завозит нужные вещи прямо к нам домой. К примеру, она привозила зимние куртки для детей, коньки, настольную лампу. Из крупных вещей — отдала раздвижную железную кровать, размер которой можно менять по мере роста детей. А под Новый 2023 год привезла большую искусственную елку. Мы с детьми ее собрали, нарядили — это была такая радость!

Обращаюсь я за помощью и в другие благотворительные фонды, которые активно помогают беженцам, например, «Милосердие» и «Дом с маяком». В «Доме с маяком» мы взяли пылесос — очень нужную в хозяйстве вещь, а также посуду, одежду. В «Милосердии» получали одежду, обувь, бытовую технику. Недавно, например, нам отдали даже монитор для компьютера. И теперь мы ждем, может, кто-то поделится процессором, тогда бы удалось собрать целый компьютер. Свой мы оставили дома, а детям для учебы он очень нужен.

А еще во всех этих фондах можно взять продуктовые наборы. Они простые: сахар, чай, крупы, мука, тушенка, сгущенка, конфеты детям. Но когда в семье трое детей, и не знаешь, чем их накормить — это больше подспорье.

Сами беженцы тоже друг друга очень выручают. В Зеленограде много переселенцев и постоянно работает сарафанное радио — кто в чем нуждается. Я, например, недавно отдала много зимней одежды, обуви и коньки, из которых мои дети выросли, ребятам помладше. А сама брала у одной женщины диван-малютку, который ей был не нужен. Другая женщина вяжет резиночки для волос — все местные девчонки ходят в них, красивые!

***

Одно из важных дел, которое мне предстоит сделать в ближайшее время — переоформить опеку над девочками, которые сейчас живут с нами по украинским документам. Для этого мне надо не только самой приехать в Кременную, но и детей туда привезти, чтобы заново пройти процедуру. В органах опеки меня заверили, что украинские документы действительны до 2026 года, так что детей у меня не отберут. Но девочки растут, надо привести в порядок их дела. Надеюсь, станет потише, и мы съездим домой.

А так, хочется вернуться в Кременную насовсем. Дом наш, правда, пострадал — ВСУ все-таки достали трансформатор. У нас выбиты окна, разбита крыша, на фасаде — дыры с кулак, забор — как решето. Один снаряд застрял в земле прямо за домом, саперы его обезвредили. Зато пострадала газовая труба — ее перебило осколком. Газ чудом не взорвался — соседи забили трубу деревянными чопиками. Словом, ничего живого. Когда все это закончится, надо будет ехать восстанавливать: крышу перекрывать, окна вставлять, дыры заделывать. Старшие дети против, чтобы мы туда возвращались. Говорят: «Мама, никуда вам не надо!» А нас с мужем туда тянет. Все-таки там могилы родителей, там все родное.

Еще хочется поставить на ноги детей, и чтобы они все это забыли. Сейчас они нормальные дети, уже пришли в себя после того, что пережили в Кременной. А первое время после переезда в Зеленоград они были настолько напуганы, что, услышав звук петарды или фейерверка, сразу падали на землю.

Но главное: сегодня, оборачиваясь на прожитые годы, первое, что я вспоминаю — это не войну, а тот день, когда родился мой третий сын. Была зима, мне было 36, я была уже не молода. И это было огромное счастье! Мне кажется, мы с мужем — счастливые люди. У нас пятеро детей, четверо внуков, и это не предел. Большая семья — это наше спасение и наша радость. Все остальное — мелочи.