Жители Севастополя рассказали, что привыкли к звукам сирены

Светлана: сильной паники нет, мы уже привыкли — Последнюю неделю в городе часто звучит сирена. Об опасности мы узнаем и по телевизору — на всех каналах транслируется красная табличка с предупреждением. Там же указаны и адреса убежищ. Также следим за ТГ-каналом губернатора Михаила Развожаева и местными пабликами. Паники особой нет, мы уже привыкли. И понимаем, что ПВО у нас хорошо работает. Но иногда, конечно, беспокойство возникает. Когда я гуляю с собакой и начинают работать сирены — тогда появляется неприятное, скребущее чувство. Были случаи, когда осколки от ракет падали на дома, кому-то эти осколки повредили машину, а в многоквартирном доме разбились окна. Однажды мы с внучкой гуляли в парке и увидели, как над морем летят ракеты. А с дальнего берега летели ракеты ПВО. Обломки от вражеских ракет падали в море, стоял страшный шум, и все, кто был на пляже, сбежали. На прошлой неделе над акваторией цели сбивали, по морю звуки взрывов громко разносились. Дочка (она живет рядом с Малаховым курганом, оттуда видно центр города) рассказывала, что у них даже стекла тряслись. Во время тревоги не можешь оторваться от новостей. Читаешь, что где-то пролетели шесть ракет, потом две и три. Сидишь дома, никуда не выходишь и ракеты считаешь. А когда уже надоест, за что-то другое берешься, но потом снова возвращаешься к этим новостям, чтобы узнать сколько целей наше ПВО сбило. Муж предлагал нам уехать в Москву, там безопаснее. Он моряк и много времени проводит в море, за нас переживает. Переезжать в другой город мы не хотим. Не хочу прерывать всю жизнь тут, потому что у нас не происходят такие страшные события, как у границы. Наталья: у нас собран тревожный чемоданчик — Тревога обычно звучит по ночам, в час или два, когда мы уже готовимся ко сну. Мы сразу бежим к окну, живем высоко, у нас красивый вид открывается. И смотрим, как эти ракеты у нас над головой летят. Почти каждый день такие фейерверки наблюдаем. Страха нет, у нас очень хорошо работает система ПВО. Пожилые соседи прячутся в доме, когда сирена начинает работать. Но есть и те, кто старается не замечать происходящего — продолжают даже на скамейках загорать. Во время тревоги в городе не работает общественный транспорт. Останавливаются автобусы, и пассажирам приходится идти пешком. Мы несколько раз подвозили людей, потому что город большой, трудно добираться людям. Город продолжает жить как раньше. Магазины открыты, продуктов хватает, рынки переполнены. Правда, туристов стало значительно меньше, а это сильно бьет по бизнесу местных. Но севастопольцы стараются позитивно на все происходящее смотреть. У нас собран тревожный чемоданчик, в котором лежат необходимые документы, наличные средства, вода и немного сменных вещей. К счастью, пока он нам не пригодился. Татьяна: детей из убежища забрать могут только родители — Я работаю учителем начальных классов в школе Севастополя. Иногда тревога может прозвучать во время занятий, так несколько дней назад случилось. В этом случае в школе по громкой связи дают оповещение об эвакуации. Учителя быстро строят детей и уводят в школьное укрытие на цокольном этаже, там безопасно, нет окон. В убежище есть мягкие коврики и стульчики, чтобы дети могли присесть. До тех пор, пока тревогу не отменят, они могут общаться друг с другом или рисовать — с собой им разрешается взять только телефон и раскраску. Детей могут забрать только родители. Во время тревоги их, конечно, никто не отпустит домой одних. Обычно тревога длится недолго, минут 20-30 минут, но бывает, что затягивается на несколько часов. Я не паникую, потому что понимаю, что они еще маленькие и могут испугаться. Конечно, есть дети, которые принимают это очень близко к сердцу и переживают. В такие моменты я всегда их подбадриваю. В моем классе есть девочка, которая сильно переживает в такие моменты. Я ее успокаивала, обнимала, говорила, что я рядом и все хорошо — чтобы она не чувствовала себя брошенной. Но есть дети наученные, которые понимают, что надо быстро и спокойно выйти из класса. Паники нет, хотя все равно бывает страшно. Понимаешь, в какое время мы живем.