Айдар Закиров: "Я просто привык хорошо делать свою работу"

Что общего между урологом и сантехником, что мотивирует педиатра и как построить разговор с тревожным родителем

Айдар Закиров — хирург-уролог, который с самого начала своей профессиональной деятельности работает в ДРКБ. В его арсенале — разнообразные техники и методики операций, в медицинском багаже — множество спасенных детских жизней, а в научной карьере — степень кандидата медицинских наук. Искусный хирург и вдумчивый мыслитель, Айдар Камилевич признается, что человек он совершенно не амбициозный. Хотя слава о его искусных руках идет на всю республику. О завете бабушки и о детских болезнях, о том, опасны ли памперсы и как подобрать "ключик" к стеснительному подростку, о хирургии и науке — в его рассказе из традиционной рубрики "Реального времени".

"Медицина устраивала меня как интересный образ жизни"

Детский уролог, хирург, кандидат наук, Айдар Камилевич Закиров вырос в семье медиков. Отец — Камиль Зиявич Закиров — стоматолог, впоследствии главный врач детской городской больницы №1, мама — медсестра. Соответственно, все осознанное детство, школьный период мальчик провел в периметре больницы — после школы шел к родителям на работу и проводил там время до тех пор, пока кто-то из них не соберется домой.

— Мама работала в физиотерапевтическом отделении, и там было множество интересных приборов. Было очень увлекательно наблюдать за тем, как они работали. Я сидел в уголке и делал уроки, а попутно видел, как лечат людей. Так постепенно у меня в голове сформировался определенный образ того, как живет и работает медик. Что в целом это неплохо и так можно жить. При этом в советское время медицина была неденежной профессией, так что я выбирал профессию не по этому критерию, тяги к деньгам у меня не было. Она устраивала меня как интересный образ жизни. Интерес был превалирующим моментом, — размышляет доктор.

В 2002 году он поступил в медицинский университет. Выбрал педиатрический факультет: дети ему ближе, работать с ними ему приятнее, чем со взрослыми, — чисто подсознательно. К ним у него лежит душа.

Учиться было непросто, но интересно: на первых курсах, занимаясь анатомией, допоздна сидели в анатомичке — буквально до тех пор, пока жадных до знаний студентов не выгоняли ночные вахтеры. Айдар Камилевич вспоминает, что пришлось потрудиться, брать усидчивостью, ведь массив знаний студенту-медику приходится осваивать огромный.

В университете будущий врач занимался в научном кружке. И постепенно, изучая разные аспекты детской хирургии, пришел к урологии. В те годы школа детской урологии в Казани была очень сильной: легендарный профессор Алмаз Ахунзянов умел заразить своим энтузиазмом, зажечь в своих учениках искру. Уже вовсю работали другие прославленные детские урологи — Шамиль Тахаутдинов, Наиль Акрамов, Александр Чебышев, Евгений Харитонов, которых наш герой тоже называет своими учителями.

— Так, слушая лекции, занимаясь в кружке, я и заинтересовался урологией уже подробно. В хирургии вроде бы все понятно: грубо говоря, что раскрыто — зашей, что лишнее — отрежь. Но сложности везде свои. В урологии, например, нужно еще посмотреть, подумать, как это сделать — чтобы и функциональность сохранялась, и эстетично было, и без рецидивов, — рассказывает Айдар Камилевич.

Из этого научного, исследовательского интереса доктор и остался в урологии: ему было интересно не только в ней работать, но и изучать ее. В 2008-м прошел интернатуру по детской хирургии здесь же, на базе ДРКБ. А потом прошел ординатуру и окончил аспирантуру. Было несколько попыток уйти во взрослую урологию.

— Но это все не по мне. Дети лучше. У нас с третьего курса пошла уже пропедевтика детских болезней, мы работали с малышней. И сравните это с 15-й горбольницей, например, какие там пациенты сложные были.Так что нет, с "детством" я определился быстро — оно мне все-таки намного приятнее, чем медицина для взрослых. Несмотря на крики, плач или даже какашки, — улыбается доктор.

"Если человек генетически создан как девочка — мы постараемся сохранить это"

Учась в ординатуре, доктор начал собирать материал для кандидатской диссертации — научная деятельность была в фокусе его интересов. Он ездил по конференциям, изучал разные аспекты урологии, за что сейчас с благодарностью говорит о своем научном руководителе — профессоре Наиле Акрамове:

— Он очень увлеченный человек, много научных вопросов ставил перед собой. Я поступил в аспирантуру под его руководством — в общей сложности выходит, что после университета еще 6 лет учился (конечно, параллельно работал).

Защитился Айдар Камилевич по теме "Хирургическая коррекция нарушений формирования пола у девочек". Он объясняет: такое нарушение может возникнуть, если кора надпочечников работает некорректно и вместо кортизола начинает продуцировать большие дозы мужских гормонов. В результате нарушается строение половых органов: изменяется женская репродуктивная система, снаружи все выглядит как у мальчика, хотя по факту перед нами девочка. По старой классификации такое состояние определялось как ложный женский гермафродитизм. Эти темы поднимались медиками испокон веков. В 1980-х годах были попытки оперативного лечения, но результаты медиков не устраивали. И когда появились современные возможности медицины, казанские медики начали разрабатывать хирургические методы коррекции таких нарушений. И если раньше врачи довольствовались лишь внешней пластикой, то в диссертационной работе Айдара Закирова был предложен метод проведения операции, которая восстанавливала бы репродуктивную функцию женского организма.

— Ведь если вернуть к норме строение репродуктивной системы, то девочка будет фертильной, когда вырастет, — объясняет доктор. — Все такие состояния связаны со здоровьем — это ни в коем случае не смена пола по желанию человека. Это приведение его организма к норме, ведь если он генетически создан как девочка — мы постараемся сохранить это. Однако бывают сложные хромосомне патологии, когда нет возможности восстановить "поломку", но мы всегда ищем решение в пользу благополучия пациента. Тема эта была интересной для меня — ведь такое состояние существует не только в книжках и фантастических историях, и мы можем помогать людям!

"После пандемии онлайн стал естественным словом в нашем лексиконе"

Во время подготовки диссертации доктор продолжал работать в урологическом отделении ДРКБ — и, что называется, втянулся, решил: почему бы нет? Это хорошая, интересная область, увлекательная профессия, а главное — заболевания мочевыводящей системы лечатся! Айдар Камилевич порой сравнивает работу уролога с работой сантехника: его задача тоже заключается в том, чтобы правильно провести или восстановить отводные коммуникации, но только не в доме, а в организме человека. Понять, как соединить все части системы так, чтобы стоки шли туда, куда нужно.

Есть в работе уролога еще и андрологическая часть, связанная с мужской репродуктивной функцией, и в ней тоже много интересных вопросов.

Начав работать в отделении, наш герой увлекся этими вопросами и решил в итоге сконцентрироваться на клинической деятельности, а не уходить в академическую сферу. Хотя от идеи написания докторской диссертации не отказывается. Он и сейчас остается сотрудником кафедры детской хирургии в КГМУ на четверть ставки — преподает, в том числе и иностранным студентам, и является научным руководителем студенческого кружка по детской хирургии.

Доктор рассуждает о том, как меняется сегодня научная работа внутри академических кафедр и практика преподавания в высшей школе. Его тревожит то, что научные работники принимают все меньше участия в работе клиники: нашему герою думается, что сепарировать практическую медицину и науку — не очень правильная тенденция. Есть у него и некоторые вопросы к современным обучающим практикам, которые закрепились во время пандемии, и не только в высшей медицинской школе, но и в целом в обществе.

— Сейчас модно делать учебные онлайн-циклы, где лицо из экрана тебе что-то вещает, и ты с ним не можешь полноценно разговаривать. Эти циклы ставятся на репит, и вроде как преподаватель уже и не нужен — он один раз записал курс лекций и может быть свободен. И вот эти переквалификации, повторное обучение, проходящие через репит — что они могут дать человеку? Но всех это пока устраивает. После пандемии онлайн стал естественным словом в нашем лексиконе. Настало время перемен, у нас пока идут шатания, парадигма "не причесана", и никто не понимает, к чему это приведет, как устаканится и нормализуется. Может быть, система дистанционного обучения разрушится как неработоспособная — а может, будет дальше развиваться и эволюционировать, — размышляет Айдар Камилевич.

"Нельзя действовать по системе "пролечили и забыли"

Сегодня спектр операций, которые делают в урологическом отделении ДРКБ, очень широк — здесь делают все, что нужно для здоровья детей, как выражается сам Айдар Камилевич. Наш герой сегодня — востребованный хирург, которому под силу операции любой сложности.

В отделении решаются, например, проблемы гонад (тестикул у мальчиков, яичников у девочек) — например, если есть какие-либо генетические синдромы, и половые железы либо не работают, либо работают не как нужно. И тогда урологи работают вместе с эндокринологами, которые назначают гормонозаместительную терапию.

Работают здесь и с классической урологией — когда у ребенка проблемы с почками или мочеточниками. Задача докторов — сделать так, чтобы моча уходила в нужном направлении сверху вниз. Ведь бывают состояния, когда у ребенка плохо отходит моча от почки (и тогда развивается гидронефроз) или выбрасывается из мочевого пузыря назад в мочеточник (это называется рефлюкс). Бывает удвоение органов — и, наоборот, сросшиеся почки.

Многие такие случаи требуют хирургического вмешательства — и Айдар Камилевич их проводит. Признается: ему больше нравится малоинвазивная хирургия, поэтому старается делать то, что можно, лапароскопически. Но и большие операции для него тоже обыденность — в прошлом году он даже принимал участие в первой в Татарстане пересадке почки ребенку.

Возраст оперируемых пациентов может быть самый разный. Есть и совсем маленькие, годовалые дети, есть подростки и молодежь, которая вот-вот отправится во взрослую сеть по достижении 18-летия. Есть врожденные патологии, которые проявляются в раннем возрасте, а есть приобретенные, которые проявляются, когда организм уже подрос. Так что в любом возрасте приходится прибегать к хирургическому лечению.

Наш герой, как опытный хирург, обращает особое внимание на то, что наблюдать пациента нужно не только до операции, но и после.

— Нужно посмотреть, как организм ребенка адаптировался к новому состоянию — как это принято, например, в кардиохирургии. У них после операций, когда изменено строение части сердечно-сосудистой системы, идет наблюдение за пациентом, как адаптируется его организм. Потому что организм привыкает жить в аномальном состоянии, и когда его нормализуешь хирургическим путем — порой испытывает трудности при адаптации к новым условиям. Вот и у нас после операции тоже нужно смотреть, например, как привыкает работать почка в новом состоянии, достаточно ли этого лечения. Или, может быть, ткани излишне грубые и образуются рубцы, или еще что-то мешает. Нас так учили наши преподаватели: нужно не забывать про пациента, проверять, нельзя действовать по системе "пролечили и забыли". Надо проводить регулярную послеоперационную диспансеризацию.

Доктор констатирует: эта задача остается на плечах родителей пациента. Чтобы те не игнорировали необходимость наблюдать ребенка после операции, вовремя привозить его на осмотры, урологам порой приходится их пугать: дескать, если не следить и про все забыть, лет через десять можно вновь появиться здесь с серьезными проблемами! Ребенок — это растущий, быстро изменяющийся организм. Не стоит надеяться на то, что о необходимости осмотра кто-то напомнит. Собственную ответственность пациента за свое здоровье никто не отменял. Благо современный пациент (в данном случае его родитель) — в общей массе человек думающий, говорит доктор.

"За детей родители переживают больше, чем за себя"

Итак, педиатр, кроме собственного пациента, работает еще и с его родителями — в этом специфика профессии. Айдар Камилевич уверяет, что эта часть работы ему тоже очень интересна. К опасениям родителей, к их тревожности у доктора вопросов нет:

— За детей они переживают больше, чем за себя, пока не понимают, что конкретно происходит. Но все объяснить, разложить по полочкам — это достаточно просто. И если все сделать правильно, то у человека в голове все быстро становится на свои места!

Айдар Камилевич слывет внимательным и вдумчивым врачом, родители его маленьких пациентов пишут много благодарных отзывов на его работу: возможно, именно потому что он всегда с ними разговаривает. Стремится снять вопросы, объяснить максимально понятно, а когда нужно — и в чувство привести излишне тревожных мам и пап. Но и ложную надежду давать не склонен:

— Пациент вправе знать, что с ним может случиться, когда мы начнем его лечить. Врач должен рассказать, какие есть варианты и что будет дальше. И еще родители пациента должны знать, что не все в наших руках — к сожалению, мы не боги. Мы просто пытаемся использовать знания во благо здоровья, — говорит наш герой.

Он показывает медицинский буклет с красочными изображениями самых разнообразных урологических патологий. Вот на таких картинках доктор и демонстрирует родителям, что происходит с их ребенком, и объясняет, как планирует исправлять проблему. Подробно, доходчиво, а если надо, и "на пальцах", растолковывая плюсы, минусы тех или иных подходов и предупреждая о рисках.

К большинству родителей доктору удается найти подход — но сам он признается, что для его интровертной натуры это челлендж. Впрочем, с этим челленджем Айдару Камилевичу удается справляться виртуозно. И даже в очень сложных случаях, когда ребенку угрожает реальная опасность, а родители в истерике, — маму успокоить ему чаше всего удается. В таких случаях объяснения он начинает с окончательного этапа: "Все будет в порядке". Дает ей понять, что хирурги идут не в полную неизвестность, а работают по четко определенному плану, у них есть алгоритм действий.

— Иногда, конечно, наши операции заканчиваются тем, что орган спасти мы не можем. В этом случае хорошего мало, но благо в урологии парные органы. А значит, жизнь будет вне угрозы. Все это я стараюсь транслировать родителям — что в целом все должно быть хорошо, — говорит Айдар Камилевич.

Себя он называет малоэмоциональным человеком — но сознается, что порой перед операцией чувствует волнение и вовлеченность — думает, что же привело сюда этого ребенка и как можно наладить его здоровье.

— Бывает даже, что потряхивает. Но просто пытаешься заглушить эти эмоции, потому что они будут тебе мешать. Просто думаешь о том, как все починить, если уж наш маленький пациент оказался в такой ситуации, — рассказывает доктор. — В операционной получаешь удовольствие от того, что меняешь все в правильном направлении. Что все работает и выглядит лучше, чем до тебя. Вот это и помогает двигаться и работать каждый день.

Предупредить проблему проще, чем ее решить

Как и многие другие его коллеги, на основе своей обширной практики доктор призывает: нужно следить за маленькими детьми, а со старшими проводить беседы. Чтобы хотя бы вероятность травмирования минимизировать, ведь и урологи сталкиваются порой с самыми неожиданными историями. Например, годовалый ребенок случайно нашел машинку для удаления катышков, начал с ней играть, результат — травмированная крайняя плоть. Так что нужно обязательно смотреть, что находится в руках у ребенка, можно ли это "что-то" включить и не может ли это нанести ему какие-то повреждения.

Иногда, говорит доктор, мы даже не подозреваем, как талантлив ребенок в том, чтобы ненароком навредить себе. Дети травмируются об игрушки, а уж о случаях, когда они проливают на себя горячую жидкость, и говорить не приходится. Урологи видят в своей работе и ожоги, и ранения, и ушибы, и спортивные травмы — доктор приводит в пример хоккейную "ракушку", которая от удара стала вогнутой, а не выпуклой. Или мяч, прилетевший во время тренировки по футболу прямо в почку и вызвавший ее разрыв…

А вот подгузников бояться не надо: Айдар Камилевич авторитетно заявляет, что все россказни об их вреде для мальчиков — это миф. Сухая и чистая кожа промежности — это лучше, чем дерматоз. Перегрева, если пользоваться подгузниками правильно, не возникает, а вот если ребенок лежит в мокрых пеленках — у него есть все шансы застудиться.

Есть и еще один нюанс: многие подростки, попав на прием к урологу, стесняются рассказывать о том, что с ними происходит. Особенно если это прием "своим ходом" (Айдар Камилевич работает не только в операционной в отделении, но и на консультативном приеме). Он объясняет свой подход к подростку с его тонкой психикой и неохотой разговаривать на достаточно сложные, порой интимные темы:

— С ними разговаривать нужно как со взрослыми. Доверительно. Разговор должен быть не совсем строгим, чтобы подростка лишний раз не травмировать, но медицински направленным. Нужно объяснить, что не нужно бы доводить до ситуаций, когда нужно лечение. Мы, медики, знаем, как выглядят заболевания на разных стадиях развития. Можем понять, сколько уже все развивается. Поэтому нам во многих случаях подробный рассказ и не нужен, но мы должны взять все уточняющие данные. Например, чтобы ребенок объяснил обстоятельства травмы. И на это его нужно уметь вывести, если он стесняется.

Наш герой обращается и к родителям подростков: поговорите с детьми, что проблем стесняться не нужно, и решить возникшие вопросы порой сложнее, чем их предупредить. Поэтому к детям нужно искать подход и внимание, какими взрослыми бы они вам ни казались.

Доктор уверен: к каждому пациенту и к каждому родителю можно найти свой подход. И с каждым случаем, с каждым возрастом это разная работа.

"У меня нет амбиций"

Айдар Камилевич признается: редко уходит из больницы раньше чем в 8 вечера. Он очень много работает — и в операционной, и на приеме, и на двух кафедрах (в КГМУ и КГМА). Поэтому признается: времени на отдых остается немного. При этом называет себя совершенно не амбициозным человеком:

— У меня нет амбиций, я не стремлюсь к высоким должностям — благо насмотрелся на отца в свое время. Я просто привык хорошо делать свою работу. Это по завету еще моей бабушки: она всегда повторяла моим родителям татарскую пословицу, которая переводится как "Надо быть нужным людям". Это ее наставление легло в основу всей деятельности моего отца. Он, будучи главным врачом детской больницы, мало бывал дома — мы его только поздними вечерами видели. Вот и я, к сожалению, не успеваю уделять достаточного внимания семье — часто застреваю на работе. Просто я знаю: дома у меня все живые, здоровые и накормленные. А здесь у меня, к сожалению, есть пациенты, которых я не могу оставить.

В семье растет пятнадцатилетний сын. И несмотря на то, что отношения между отцом и сыном теплые и доверительные, Айдар Камилевич признается: иногда у него возникает ощущение, что он пропустил многое в жизни своего ребенка. Оглядываясь назад, доктор хотел бы больше проводить времени дома с семьей. Но такова судьба каждого практикующего детского хирурга — к сожалению, спасая чужих детей, они не успевают сполна насладиться собственным родительством.

Наш герой рассказывает о своих хобби: он живет в частном секторе, и поэтому у него постоянно "чешутся руки" что-то смастерить, приварить, привинтить, сделать так, чтобы устройство работало лучше, чем задумано было производителем. Мы констатируем факт: дома доктор делает все то же самое, что и на работе, только на других объектах — проводит манипуляции над устройствами, чтобы они работали лучше и безотказнее.

А еще Айдар Камилевич любит спорт: зимой сноуборд, летом — водные виды. Вот только из года в год на это остается все меньше времени.

"В педиатрии это ни с чем не сравнимо — видеть счастливого ребенка"

Задумываясь об отдаленном будущем, доктор говорит о научной и преподавательской карьере — потому и от идеи написать докторскую диссертацию не отказывается. А вот оперировать в почтенном возрасте, по его мнению, — идея не очень хорошая.

— В операционной пожилому человеку сложнее, чем молодым, — говорит доктор. — Мне недавно попалась статья об уникальном хирурге, очень уже пожилом, который до сих пор в одной из областей России проводит операции. Честь ему и хвала. Но я для себя такой вариант не рассматриваю. Свой опыт в определенный момент надо передать молодежи. А что касается меня — я привык учиться. Считывать окружающий мир, брать из него хорошее и строить что-то в своем характере, привычках. Этим и займусь, когда будет время. Ну и просто отдохнуть хочется.

Доктор смеется: прогнозирует, что лет через двадцать его любимым местом, скорее всего, будет санаторий. А когда мы спрашиваем, что главное для него в его работе, не раздумывая, отвечает (чем окончательно разбивает имидж "сухаря", который старался выстроить в течение всего нашего разговора):

— Радость выздоровевшего пациента. Через полчаса после операции ты для него уже лучший друг, даже если перед этим ты вынужден был сделать ему больно, и он плакал. Ты был для маленького человека врагом — а через полчаса он уже бросается к тебе на шею и обнимает. И когда уходит домой, на выписку, счастье в его глазах и облегчение в глазах его мамы — это самое интересное. Эмоциональная зарядка, от которой на работе мы получаем позитив. В педиатрии это ни с чем не сравнимо — видеть счастливого ребенка!