Мать чуть не лишили родительских прав, когда она пыталась забрать сына из детдома
Жительница Челябинской области Ирина Юнусова оставила в роддоме своего ребенка-инвалида. А потом потратила несколько лет на то, чтобы забрать его в семью. Но органы опеки вместо того, чтобы поддержать одумавшуюся мать, напротив, делали все, чтобы малыш оставался сиротой. Как это произошло? Чем руководствовались официальные службы, призванные содействовать воссоединению родных матери и ребенка? Через что пришлось пройти женщине, которая родила младенца с пороком? "РГ" разбиралась в ситуации.
Для Ирины это были вторые роды. Старший сын на тот момент уже учился в школе. Во время беременности на УЗИ у плода отклонений не обнаружили. Единственное, что отмечала сама женщина - ребенок в утробе был слишком спокоен и слабо толкался. Роды начались гораздо раньше срока. Младенец появился на свет 30 апреля 2020 года с весом чуть больше килограмма, а посреди его спины зияла дыра - такая патология называется "спина бифида" - аномалия развития позвоночника и спинного мозга.

- Помню страшные слова врача: "Мамочка, вы нас слышите? Ребенок ваш с пороками". Мне показали сына: на спинке расщелина, ножки скрюченные, не было анального отверстия, подозревали и порок сердца... Сказали "не жилец". Я была в шоке, рыдала, казалось, что все это страшный сон. А потом ко мне в палату пришли трое сотрудников роддома. У них сразу же был листок и ручка с готовым отказом: "У ребенка много врожденных пороков, операции предстоят сложные, скорее всего, он не выживет. Максимум пару месяцев. Лучше от него сразу отказаться. Вас никто не будет осуждать", - Ирина с дрожью в голосе вспоминает, как она в тот момент подписала бумагу.
Единственное, что попросили врачи - дать имя новорожденному. Она назвала: Кирилл. Имя они придумали для сына с Михаилом, гражданским супругом (теперь официальным мужем Ирины).
- Это был страшный и очень тяжелый момент. Я очень сильно плакала. Перед выпиской принесла для малыша запас памперсов. Ребенка видела издалека, он был совсем крошечный, лежал "под куполом" в боксе и его собирались увозить…
Дома она погрузилась в депрессию, близкие старались не напоминать о том, что произошло… Потом случилась новая беременность, тревожное ожидание. И снова ранние роды и недоношенный малыш с пороком сердца, которого выхаживали в отделении патологии недоношенных.
Однажды заглянув на Госуслуги, Ирина обомлела: пришло судебное уведомление - задолженность по алиментам. Сумма около 200 тысяч рублей. И имя - Кирилл.
- У меня ноги подкосились: не может быть! Жив? Я не могла поверить, подумала: вдруг ошибка? Со мной же никто за это время не выходил на связь. Первая мысль - если это правда, сына заберу! Связалась с судебным приставом, тот подтвердил: долг по алиментам реальный. Однако на мою просьбу предоставить сведения, где находится ребенок, мне ответили отказом. Мол, погасите долг - тогда и узнаете.
В органах опеки повели себя странно: "Звоните туда, где рожали". Из роддома отправили в опеку. Казалось, круг замкнулся.
В тот момент на руках у Ирины был грудничок, которого готовили к серьезной операции. Его переводили из одного стационара в другой. Тем временем долг по алиментам на его оставленного в роддоме брата продолжал расти, и только так мать понимала: он жив. Но вести активные поиски ребенка она не могла. Между тем, вопросы вызывала и сумма начислений: ежемесячно долг увеличивался на 16-17 тысяч.
- По суду, как я потом узнала, мне назначены были алименты - одна шестая от среднего заработка по России. Но ведь я находилась в отпуске по уходу за ребенком, да и в декрет уходила из детского сада, где работала няней с зарплатой 13 тысяч рублей. Почему меня не оповестили, не потребовали справку о доходах? По крайней мере, я бы раньше узнала, что ребенок не умер в роддоме, - говорит Ирина.
Невероятно, но матери потребовался еще год, чтобы выяснить наконец, в каком учреждении находится сын. И потом еще почти столько же, чтобы добиться возможности его забрать. Тем временем долг достиг 400 тысяч - неподъемная сумма для нянечки детсада в декрете.
Благо, в начале 2024-го судебный пристав сменился, а новый не стал скрывать и назвал конкретный дом ребенка, где живет малыш. Оказалось, он в Челябинске, за 120 км от поселка, в котором проживают Юнусовы.
- В тот же день я позвонила туда, представилась. Спросила, могу ли приехать? Мне разрешили. Выяснилось, официально родительских прав я не лишена и даже в них не ограничена. Как я была счастлива! Ехала с волнением и страхом. Как Кирилл меня примет? Что с ним? Какой он?.. Но пребывала в твердой уверенности, что теперь я сделаю все, чтобы его забрать. В доме ребенка меня встретили доброжелательно. Рассказали, что у Кирилла за почти четыре года его жизни позади много операций. Дважды его возили в Москву, в Челябинске оперировали порок сердца. Из-за аномалии развития позвоночника и спинного мозга он не чувствует ножек, не ходит, постоянно в памперсах и с калоприемником. Но выше пояса это обычный ребенок - говорит, играет, смеется. При этом может самостоятельно передвигаться, подтягиваясь на ручках.
То, что приехала мама, малышу сразу решили не сообщать. Мальчик, как две капли воды, похожий лицом на своего младшего брата, поначалу встретил Ирину настороженно, но к концу встречи уже улыбался и играл с подаренной ему музыкальной азбукой. Потом этих встреч было много, Ирина ездила к сыну по пятницам. А с папой, который в то время воевал на СВО, они созванивались по видеосвязи. Привозила игрушки, необходимые средства для ухода.

- Я чувствовала себя очень виноватой перед сыном. Старалась проводить с ним больше времени, держать на руках, обнимать, целовать. Он ведь этого был лишен целых три года. Тогда я думала, главное - я его нашла и теперь уж точно совсем скоро мы будем вместе постоянно. Но я ошиблась.
Удивительно, что органы опеки вместо того, чтобы поспособствовать семье воссоединиться, напротив стали чинить жесткие препоны. Когда Ирина Юнусова приехала с просьбой отозвать написанное в роддоме заявление и передать ей на воспитание сына, специалисты по охране прав детства ей отказали и инициировали… ограничение матери в родительских правах через суд. Стали и вовсе грозить лишением прав. Началась самая настоящая борьба. Парадокс: вместо того, чтобы оказать помощь семье, порадоваться за ребенка-инвалида, в жизни которого наконец появились родители, органы опеки делают все возможное, чтобы Кирилл по-прежнему оставался в детдоме. Как же так? А основной причиной называют неуплату алиментов.
"Юнусова И.Ю. ненадлежащим образом исполняет свои родительские обязанности по воспитанию и содержанию ребенка, на протяжении длительного времени его судьбой не интересовалась, не навещала, материальной помощи не оказывала, алименты не выплачивала… Приняла решение о возврате ребенка только после беседы с судебным приставом, который предупредил о наличии долга по алиментам, потому усматривается корыстный умысел при возврате", - цитируем исковое заявление в суд с просьбой ограничить мать в родительских правах за подписью начальника Курчатовского управления социальной защиты населения администрации Челябинска.
- Какая корысть? - возмущается Ирина. - Что касается долга, я готова его погасить. И уже делаю это по мере возможности. Но только мне никто не объясняет, откуда взялись такие суммы. Да, я очень виновата, раскаиваюсь, что так поступила с ребенком. Мне нет оправдания. Но я люблю сына и стала искать его сразу же, как только узнала, что он жив. Не интересовалась ранее, потому что думала: он умер в роддоме.
В качестве аргумента органы опеки также приводили следующие весьма странные доводы: "Ребенок нуждается в особом уходе, в том числе смене калоприемника, и как Ирина Юнусова отнесется к этому процессу, повлияет ли это на ее отношение к сыну, на выстраивание детско-родительских отношений, прогнозировать сложно".
С подачи органов опеки, которые почему-то усмотрели несоответствие условий проживания для ребенка-инвалида в благоустроенной съемной трехкомнатной квартире, было подписано и распоряжение об отказе в передаче Кирилла родной матери председателем комитета социальной политики Челябинска Л.Н. Мошковой. И это несмотря на то, что для мальчика была куплена новая кровать, да и места в квартире достаточно. А семья по всем фронтам характеризуется как благополучная.

В отчаянии Ирина Юнусова стала искать помощи, где только можно. К счастью, к делу подключился благотворительный фонд "Спина бифида" (он помогает семьям, воспитывающим детей с таким же, как у Кирилла, врожденным пороком). Юрист Ирина Ярцева помогла составить документы, подготовить встречные иски в суд, заявления в прокуратуру и другие инстанции. Борьба длилась почти год! И наконец закончилась победой. Озерский городской суд Челябинской области, рассмотрев все материалы дела, отказал Курчатовскому управлению соцзащиты населения администрации Челябинска в удовлетворении иска об ограничении в родительских правах Ирины Юнусовой.
Новый год впервые в жизни четырехлетний Кирилл встречал дома. В своей родной семье рядом с мамой, вернувшимся с фронта папой и двумя братьями. А ведь если бы те, от кого зависела его судьба, проявили больше эмпатии, сострадания, человечности и профессионализма, он и вовсе не оказался бы в детдоме. Зачем пугать новоиспеченную мать диагнозом, когда о проблеме можно сообщить корректно, не убивая своими словами, а поддерживая и помогая. Ведь это именно то, в чем нуждается в тяжелый момент женщина.
Правда, несмотря на то, что Кирилл уже дома, алименты его маме по-прежнему продолжают начислять. Этот вопрос еще не решен. Оспаривать необоснованно начисляемые суммы, вероятно, придется в суде.
Ирина не побоялась огласки этой истории и публично кается. Не скрывает: испугалась диагноза. Откровенно рассказывает свою историю, показывает целую стопку документов - переписок с ведомствами и с циничными ответами тех, кто, по идее, должен отстаивать право ребенка на жизнь в родной семье. "Возможно, мой опыт поможет тем, кто, не дай Бог, окажется на моем месте. Главное - не делать поспешных выводов и не поддаваться давлению медиков. Проверять все диагнозы, узнавать, как можно справиться с проблемой. Сейчас я очень, очень жалею, что так поступила. Горько, что мой сын первые годы жизни был лишен материнской любви и заботы. Но я ведь даже не знала, что он жив! Надеюсь, что кто-то сделает выводы и поймет, что такие ошибки очень сложно потом исправить, - говорит Ирина.
Мнение
Ирина Ярцева, юрист благотворительного фонда "Спина бифида":
Каждый ребёнок имеет право жить со своими родителями, даже если материальные условия в семье далеки от идеальных. Главное, чтобы не было угрозы его жизни.
Учитывая, что мать заинтересована в возвращении своего сына, государство должно способствовать их воссоединению, помочь семье, взять на социальный патронаж. Согласно п.2 ст.129 СК РФ родители вправе отозвать данное ими согласие на усыновление ребенка до вынесения решения суда о его усыновлении. В нашем случае ребенок продолжал находиться в детском доме даже после отозванного согласия матери и заявления на его возвращение в свою семью. Никакие доводы органов опеки и попечительства не могут лечь в основу о лишении матери родительских прав, которая на протяжении долгого времени пыталась забрать своего сына-инвалида из детского дома.
Где были органы опеки четыре года? И почему вопрос о лишении родительских прав встал только тогда, когда появилась родная мама, которая хочет забрать своего ребенка?
Комментарий
Евгения Майорова, уполномоченный по правам ребенка в Челябинской области:
- Сегодня делается все, чтобы случаев отказа от новорожденных в роддомах было как можно меньше. С прошлого года Челябинская область стала пилотным регионом в России в реализации проекта "Протокол сообщения диагноза". Внедрение такого протокола является частью федеральной программы, разработанной аппаратом уполномоченного при президенте РФ по правам ребенка. Она направлена на профилактику социального сиротства. Его цель - улучшение медицинской и психологической поддержки беременных и родителей, профилактика отказов от новорожденных, а также информирование об имеющихся мерах поддержки. В Челябинской области сформирован перечень организаций, оказывающих медицинскую, психологическую и социальную помощь. В него вошли 64 больницы, 24 учреждения психологической помощи и 40 НКО. В прошлом году более 50 челябинских врачей прошли обучение в Москве в экспертно-методическом центре "Особое детство". Все это будет способствовать бережному общению медицинских работников с родителями, которые не останутся один на один с проблемой и обязательно получат всестороннюю помощь.
О том, что у матери Ирины Юнусовой возникли сложности по возвращению ребенка-инвалида в семью, я узнала летом 2024 года. Мы всегда на стороне ребенка и семьи: направили письмо в органы опеки, дали рекомендации матери. Любой человек, как бы там ни было, имеет право на исправление ошибки, а каждый ребенок имеет право жить в семье. Если мать решила забрать сына, то в этом нужно обязательно помочь и сделать все, чтобы семья воссоединилась. Да, необходимо проверить, нет ли каких-то угроз жизни ребенка, но никак не чинить препятствий. Очень рада, что Кирилл уже дома. Плохо, что этот процесс так затянулся. Надеюсь, что подобные случаи не повторятся.
Точка зрения опеки
"РГ" обратилась с официальным запросом в Курчатовское управление социальной защиты населения администрации Челябинска, исполняющее функции по опеке и попечительству. На вопрос, чем руководствовались органы опеки, затягивая передачу ребенка в семью и пытаясь ограничить мать в правах через суд, опять прозвучало сухое "Ирина Юнусова алименты не выплачивала, сыном не интересовалась". Но самым интересным оказался последний абзац официального ответа датированного 10 февраля 2025 года за подписью начальника управления А.М. Нифонтовой (письмо подготовил начальник отдела опеки Ю.В. Силаева): "На сегодняшний день несовершеннолетний продолжает находиться в ГУСО "Кусинский областной реабилитационный центр для детей и подростков с ограниченными возможностями".
Органам опеки неизвестно, что Кирилл уже давно дома - с 17 декабря семья воссоединилась.
Получив такой ответ, тут же набираю Ирину Юнусову по видеосвязи. Сейчас она не отходит от сына ни на минуту. На видео - улыбающийся Кирилл на руках у мамы Иры. Они вместе у себя дома , а никак не в интернате. Рядом играет его младший братишка.