В Воронеже поставили "повесть о прошлом" по роману Крапивина

По-настоящему взрослый спектакль для детей, их родителей, бабушек и дедушек пополнил репертуар воронежского театра кукол имени В.А. Вольховского. "Журавленок и молнии" по мотивам одноименного романа Владислава Крапивина - попытка разобраться с тем, как ценой потерь, ошибок, разочарований и сомнений вырастает человек, способный (нет, просто обязанный!) стать счастливым.

Главный адресат постановки - подростки, от 12 и старше. Эту аудиторию в театре принято считать самой сложной: непоседливые, переменчивые, изображают всезнаек, не терпят снисходительного тона… Девчонки еще куда ни шло - пошепчутся да утихнут. А мальчишек в зрительный зал и не заманишь. Тем более - на кукол. Тем более - на спектакль с таким милым названием (Журавленок - домашнее прозвище героя, молнии - символ ударов судьбы, с которыми то и дело сталкиваются персонажи).

А вот Крапивин этих вихрастых хулиганов описывал с любовью, пониманием и огромным сочувствием. Причем сразу с двух позиций - ровесника и любящего взрослого. Его произведения стали классикой советской литературы для детей и, удивительное дело, предвосхитили очень многие тенденции в литературе современной. В том же "Журавленке…" можно найти проживание утрат (смерти близких) и буллинг, домашнее насилие и мелкую преступность, плохие компании и вредные привычки, сепарацию тинейджеров от родителей, педагогические удачи и провалы… Только подается все это не в лоб, легко и поэтично.

Конечно, для спектакля пришлось сделать инсценировку, и она, как любая инсценировка, не равна первоисточнику. Это позволило вывести за скобки приметы советской эпохи, которые были бы непонятны школьникам. Впрочем, все возвращается на круги своя. Красные галстуки вышли из обихода, но подготовка героев к политинформации - с чтением сводок о войнах, которые, по мнению 11-летних героев, затевают "психи какие-то", выглядит более чем актуальной.

Для театра нужно больше динамики, поэтому история Журки, Горьки и других в спектакле развивается пунктирно. Как будто смотришь слайды через старенький проектор, припоминая отдельные эпизоды из прошлого вместе с рассказчиком. Вот это мы с другом играем, вот тут мама восклицает, что мы сведем ее в гроб, а на следующей карточке - мы с папой чуть не разбились… Почти все действие артисты разыгрывают без помощи кукол, но сами существуют в слегка "кукольной" гротесковой манере. Это несколько сбивает пафос истории, где многие моменты могли бы вызывать слезы. Болезненных точек лишь касаются - без нажима, словно опасаясь эксплуатировать зрительскую отзывчивость почем зря. Так решена и ключевая сцена, где отец Журки (Михаил Каданин) превращается в разъяренного зверя. Единственно верный ход, учитывая, что природа этого актера сопротивляется образу приземленного и агрессивного персонажа.

Взрослый, местами неприглядный, лишенный искренности мир в постановке смещен в сторону зрителя. Из зала в начале появляется выросший Журка - Владимир Руднев в этой роли старается балансировать между образами зрелого человека, который ностальгирует по детству, и наивного школьника, этакого "Маленького принца". Там же, на уровне первых рядов, заседает шайка Капрала (Григорий Вахрушев), повелителя шпаны с вкрадчивым голосом, пошлыми манерами и тоской во взгляде. Туда же в одном из эпизодов попадают друзья-подростки. Журка бунтует, а Горька (Владислав Ефанов), мечтающий заслужить его уважение, вдруг проявляет твердость и принципиальность - дети оказываются более цельными и зрелыми, чем их учителя.

На самом дальнем рубеже, почти у задника, "работают" планшетные куклы: Журка, погибший его друг Ромка да рыжий кот Федот. Все небольшие - публике придется всматриваться, тянуть шею. У всех, включая кота, есть живые двойники. В кукольный план история смещается, когда нужно поговорить о самом сокровенном.

- Книга Крапивина попала мне в руки прошлым летом, и переживания героя совпали с моими. На фоне некоторых личных событий… Я поняла, что это надо ставить. Представила, как кукла Журки в самый острый, драматический момент, когда герой спрашивает себя: "Зачем же это случилось?" - шагает в темноте, в пустом пространстве. Потому что почва выбита из-под ног. Меня обжег этот образ (ставший в итоге центральным в спектакле. - "РГ"). И этот вопрос тоже вертится в моей голове. Когда позвонили из Воронежа и предложили приехать на постановку, у меня уже было готово предложение по материалу, - рассказала режиссер Екатерина Ложкина-Белевич.

Она работает в Большом театре кукол (Санкт-Петербург), но воронежцы видели ее спектакли, сделанные для театра "Karlsson Haus". В разные годы на фестивале "Маршак" побывали камерные постановки "Цыпленок", "Слон" и "Мама Му. Счастливая корова". В них играл и трагически рано умерший актер Михаил Ложкин, памяти которого посвящена теперешняя премьера.

"Журавленок и молнии" вобрал в себя массу ассоциаций. На репетициях участники постановки делились щемящими воспоминаниями о "молниях", ударявших в них в пору взросления, читали стихи. Обрывки этих стихов и фразы-знаки остались на реквизите и полу. Прочесть и разгадать их смогут, пожалуй, не все. Но общий смысл понятен: мы живем не с чистого листа, постоянно соприкасаемся с прошлым, своим и чужим. И ничто не проходит бесследно.